С ледокольного парохода прозвучали ответные залпы из двух 76-мм орудий. Решение старшего лейтенанта А. А. Качаравы вступить в бой было мужественным и единственно правильным. Оно основывалось на расчете задержать, насколько удастся, фашистский рейдер, чтобы [169] штаб морских операций на Диксоне, получив радиограмму, успел предупредить находящиеся в море суда о грозящей опасности.
Для спасения судна, пассажиров и экипажа (на борту «А. Сибирякова» находилось 104 человека) имелся только один выход - выброситься на береговую отмель. Идя на это, капитан приказал поставить дымовую завесу и под ее прикрытием направил пароход к ближайшему острову. Однако осуществить свой замысел А. А. Качараве не привелось. Силы были слишком неравные. Тяжелый крейсер имел на вооружении шесть 280-мм, восемь 150-мм и шесть 105-мм орудий, совершенные средства автоматического управления стрельбой. Беспримерный артиллерийский бой длился около получаса. Второй залп из орудий главного калибра был точным. В ледокольный пароход угодили четыре 11-дюймовых снаряда. Охваченный пламенем, он продолжал сражаться, пока не вышли из строя все его орудия. Радист А. Шершавин послал в эфир последнюю радиограмму: «Помполит приказал покинуть судно. Горим, прощайте. 14 ч 05 мин». Моряки спустили единственную исправную шлюпку. В ней поместилось лишь 19 человек вместе с перенесенным в нее, тяжелораненым капитаном.
От рейдера к «А. Сибирякову» направился катер в надежде захватить коды, шифры и получить сведения о ледовой обстановке в Карском море и проливе Вилькицкого. Но судовые документы уже были уничтожены, а старший механик Н. Г. Бочурко открыл кингстоны, чтобы не дать врагу ступить на борт советского корабля. «А. Сибиряков» погиб вместе с большей частью экипажа и пассажиров.
Фашистский катер подошел к шлюпке и захватил находившихся на ней сибиряковцев {124}. Кочегар Н. Матвеев, оказавший сопротивление, был тут же убит.
Из оказавшихся за бортом спасся кочегар П. Вавилов, который держался на бревне, а потом на опустевшей шлюпке добрался до острова Белуха. Там, на необитаемом клочке земли, он прожил в одиночестве 36 дней, пока не был обнаружен с парохода «Сакко» и снят гидросамолетом, пилотируемым Героем Советского Союза И. И. Черевичным. [170]
Радиодонесение сибиряковцев сыграло свою роль. Начальник морских операций Главсевморпути западного района Арктики Л. И. Минеев послал по радио всем судам, находившимся в Карском море, предупреждение oб опасности и указание укрыться в ближайших портах и рейдах. Транспорт «Беломорканал», следовавший из Исландии в бухту Кожевникова, как только поступило сообщение, изменил курс и укрылся в районе островов Арктического Института. Западный караван судов и присоединившиеся к нему в эти дни ледокол «Ленин» и танкер «Хопмаунд», получив предупреждение, зашли в лед моря Лаптевых, куда тяжелый крейсер не решился бы идти. Лишь пароход «Куйбышев» не смог укрыться. Он получил оповещение северо-западнее Диксона, но дойти до порта не успел - от торпеды фашистской подводной лодки пошел ко дну.
Таким образом, первая часть плана операции «Вундерланд» провалилась. Нанести ощутимый ущерб, а тем более нарушить на сколько-нибудь длительное время внутренние коммуникации в Карском море надводному рейдеру не удалось. На внезапность последующих своих действий ему уже не приходилось рассчитывать.
Гарнизон Диксона тоже был предупрежден о возможном нападении и энергично готовился к защите. Командир тяжелого крейсера, однако, считал, что его корабль сможет легко сокрушить оборону удаленного от военно-морских баз и аэродромов Северного флота небольшого порта. Ему очень нужен был более или менее значительный результат, чтобы избежать полного провала дорогостоящей, так тщательно подготовленной операции. При этом гитлеровцы надеялись захватить на Диксоне документы, содержащие сведения об условиях ледового плавания в Карском море.
Продолжая выполнение замысла операции «Вундерланд», «карманный линкор» поначалу прошел в северном направлении, чтобы снова попытаться перехватить какое-либо судно или найти западный караван, радиообмен которого пеленговал своей мощной радиостанцией. 26 августа он был замечен постом мыса Челюскина у пролива Вилькицкого. В тот же день рейдер повернул к устью Енисея с целью нанести удар по Диксону. Считая, что гарнизон порта состоит примерно из 60 человек, командир крейсера распорядился подготовить десант из 180 человек, который должен был после артиллерийской подготовки высадиться на берег, разрушить порт и радиоцентр, [171] захватить пленных, ценное имущество и материалы.
На острове Диксон имелись две (152-мм и 130-мм) береговые батареи и одна 45-мм зенитная батарея. Но в связи с формированием Новоземельской военно-морской базы в губе Белушья они были демонтированы и подготовлены к транспортировке. За ними вечером 25 августа прибыл сторожевой корабль «Дежнев» («СКР-19») под командованием старшего лейтенанта А. С. Гидулянова. Утром поступила радиограмма Военного совета флотилии об изменении обстановки и отмене решения о вывозе артиллерийских батарей.
Участвовавший в плавании «Дежнева» военком Северного отряда кораблей Беломорской военной флотилии полковой комиссар В. В. Бабинцев возглавил оборону острова. Первым делом он приказал командирам батарей установить орудия так, чтобы прикрыть подходы к острову, гавани и порту, расположенному на материковом берегу полуострова Таймыр.
После полудня была готова к бою зенитная батарея. К вечеру привели в боевую готовность полевую 152-мм артиллерийскую батарею. Ее две пушки были установлены прямо на причале. 130-мм морские орудия, уже погруженные на баржу, решили установить на северо-западной оконечности острова, в районе Нового Диксона, но этому мешала свежая погода. Полковой комиссар В. В. Бабинцев и командир «СКР-19» старший лейтенант А. С. Гидулянов отправились туда на катере, чтобы ускорить ввод в строй этой батареи.
Приход «Дежнева» значительно укрепил оборону порта. Это бывший ледорез, принадлежавший управлению Главсевморпути. С началом войны он был мобилизован в Военно-Морской Флот и уже к осени 1942 г. стал настоящим военным кораблем с четко организованной боевой службой, хорошо обученной командой, натренированными артиллерийскими и пулеметными расчетами. Кроме «Дежнева» на Диксоне в это время находились пароход «Революционер», имевший два (75-мм и 45-мм) орудия, четыре 20-мм зенитных «эрликона», два спаренных пулемета, и невооруженный пароход «Кара».
«Революционер» вечером 26 августа прибуксировал на Диксон из Дудинки лихтер с углем и стал на якорь на внутреннем рейде у острова Конус. Его капитан Ф. Д. Панфилов незадолго до этого при налете самолетов был ранен в ноги и с трудом передвигался, но капитанского [172] мостика не оставлял. «Кара» (капитан Г. Р. Мирошниченко) в тот же день подошел к причалу Нового Диксона для выгрузки военных материалов.
Военного гарнизона на Диксоне не было. Но с началом войны здесь по инициативе и при участии здешнего политотдела было создано народное ополчение. В состав отряда вошли строители порта, полярники, служащие портовых и поселковых учреждений, работники промысловой охотничьей станции - все мужское население поселка и многие женщины. Когда на Диксоне появились артиллерийские батареи, ополчение уже было настоящим боевым формированием. Отряд состоял из стрелковых и пулеметных подразделений и батареи противотанковых пушек. Им командовал главный инженер «Диксонстроя» А. И. Мережков, военным комиссаром был начальник политотдела С. А. Шатов, штаб возглавлял инженер-строитель А. И. Ивушкин. Когда появилась угроза нападения немецкого крейсера на Диксон, ополченцы заняли боевые позиции на Старом и Новом Диксоне. Женщины и дети, снабженные теплыми вещами и запасом продовольствия, были отправлены в промысловое зимовье на реке Лемберовой.
26 августа в подразделениях народного ополчения, на береговых батареях, на кораблях прошли митинги. Командиры и политработники рассказали защитникам острова и порта о нависшей над Диксоном угрозе, о вооружении тяжелого крейсера, о возможной высадке им десанта. Моряки, полярники, строители поклялись стоять насмерть.