Осипов Михаил Иванович

Родился в 1914 году в деревне Алексеевке Ленинского района Тульской области. До 1932 года работал в сельском хозяйстве, затем — на Московском вокзале и тульских заводах. В начале Великой Отечественной войны мобилизован на фронт. Звание Героя Советского Союза присвоено 15 января 1944 года. 13 марта 1944 года пал смертью храбрых в боях за Родину. Являлся членом КПСС.

Перед командиром полка гвардии подполковником Колесниковым стоял, слегка подавшись вперед, подтянутый старший сержант Осипов.

— Сколько пришлось исправлять порывов? — спросил командир, любуясь ладной фигурой связиста.

— Около сорока, — живо ответил Осипов и, замявшись, добавил: — Обстрел был сильный, особенно «ванюши» донимали…

— Да, пытались донять, но не доняли, — отозвался Колесников и, пожав руку старшему сержанту, тепло, совсем по-отечески сказал: — Молодец, Михаил Иванович, связью полк обеспечил…

…Свинцово-серые облака медленно плыли по небу. В прибрежных камышах зябко. Однако настроение у гвардейцев приподнятое: за начинавшей желтеть щетинкой водяных трав величественно перекатывались волны Днепра. Позади сотни километров земли, изрытой солдатскими лопатами, перепаханной разрывами, десятки больших и малых рек. Труден был этот путь, но радостен: Советская Армия шла вперед, на Запад, очищая родную землю от фашистской нечисти. И вот он — Днепр. Немецкое командование, укрепляя правый берег широкой водной преграды, было убеждено в неприступности своей обороны.

Однако иначе думали наши бойцы… Там, за Днепром, в фашистской неволе томились советские люди, ждали своих освободителей…

В последних числах сентября 37-й гвардейский стрелковый полк, где в роте связи командовал отделением Михаил Осипов, с боями вышел к Днепру.

Не ожидая подхода специальных средств переправы, гвардейцы собрали рыбацкие лодки, стали сооружать плоты из подручного материала. В ход пошли доски, бревна, бочки из-под горючего, в большом количестве брошенные отступившими немецко-фашистскими частями.

Связисты изготовили из трех таких бочек и дверей от полуразрушенного скотного двора небольшой плот, испытали его на небольшом озерце и, перетащив свое сооружение ночью в прибрежные камыши, стали ждать сигнала.

Немцы были настороже. На каждый подозрительный шум отвечали огнем, а по ночам непрерывно освещали Днепр ракетами и осветительными бомбами.

Ночь перед форсированием была томительно долгой. К утру облачность усилилась, поднялся туман, и, когда началась артиллерийская подготовка, противоположный берег почти не просматривался. Но вот головной батальон вышел к воде. Связисты на руках вынесли свой плот и подтянули его вперед. Справа и слева виднелись группки бойцов, начавших переправу. Рядом с плотом поднялся фонтан воды, связистов сильно качнуло, и рядовой Иргиз Садыков выпустил из рук катушку с кабелем. Старший сержант Осипов подхватил ее уже на самом краю настила. Катушку терять было никак нельзя: от нее к левому берегу тянулась едва заметная в воде нитка телефонного кабеля, которая соединит плацдарм на правом берегу Днепра со штабом полка.

Немцы, заметив начало переправы, обрушили на нее всю силу своего заранее подготовленного огня. В воздухе появились самолеты со зловещими крестами на фюзеляжах, послышался характерный вой падающих бомб. Вода закипала от разрывов. Несколько лодок пошло ко дну, совсем рядом прямым попаданием был разбит плот с солдатами. В отделении старшего сержанта Осипова также было убито двое солдат. Но сорвать переправу гитлеровцам не удалось. Вот на правом берегу скопилась горстка наших бойцов, начал разгораться бой за плацдарм.

Когда до берега оставалось несколько метров, старший сержант Осипов с запасной катушкой и телефонным аппаратом соскочил в воду и быстро направился к суше. Выбрав удобную воронку, он подсоединил аппарат.

— Левый, левый, я «Звезда», — прокричал он в трубку. Левый ответил и тут же замолк. «Порыв», — догадался Михаил и, передав аппарат Садыкову, побежал к берегу. Конец провода лежал у самой воды. Второй конец он отыскал в прибрежной гальке. Быстро срастив провод, старший сержант вернулся к Садыкову, и они вдвоем короткими перебежками потянули провод дальше, к командиру батальона.

Через несколько минут подполковник Колесников с удовлетворением выслушал доклад командира головного батальона о том, что плацдарм захвачен и бойцы закрепляются. Комбат рассказал об изменениях в обстановке на правом берегу и попросил сделать артналет по высотке на левом фланге противника.

Дальше связь оборвалась и возобновилась лишь через четверть часа. В течение дня так случалось около сорока раз. Особенно трудными были порывы телефонной линии на реке. Найти обрыв кабеля в воде практически было невозможно. Приходилось под огнем противника возвращаться на левый берег, брать конец кабеля и где-то посредине реки соединять его с другим концом. Тринадцать таких порывов ликвидировал старший сержант Осипов, обеспечив руководство боем.

Панин Иван Иванович

Родился в 1907 году в дер.Ногаево Чернского района Тульской области. В 1932 году призван в ряды Советской Армии. Окончил Качинское авиационное училище. Участвовал в Великой Отечественной войне. Погиб в боях за Родину 11 апреля 1944 года. Звание Героя Советского Союза присвоено 1 июля 1944 года.

На полевом аэродроме сторожкая тишина. Машины проверены, моторы прогреты. «Готовность номер один» — летчики-штурмовики заняли места в самолетах, хлопотливые механики собрались в сторонке. Все ждут сигнала.

Сегодня предстоит особенно ответственная задача. На крымской земле, у поселка Эльтиген высажен десант. Героическая 318-я дивизия захватила плацдарм и вот уже около месяца держит его, отражая ожесточенный натиск озверевших фашистов. Сегодня фашисты предпринимают генеральный удар по советскому десанту, намереваясь сбросить его в море. Частям полковника Гладкова надо помочь.

Эту задачу командующий 4-й воздушной армией генерал-полковник авиации Вершинин возложил на штурмовиков.

А вот и долгожданная ракета.

Тишину прифронтового аэродрома нарушил рев моторов. Иван Иванович Панин поднял свою шестерку «илов» в воздух и положил их на курс. Далеко внизу проплыли желтые и бурые лесные массивы, в голубоватой дымке мелькнул в стороне остров Утриш, приютившийся у самого берега между Новороссийском и Анапой, синим ковром разметнулось Черное море.

Проходит еще несколько минут, и впереди начинает вырисовываться крымский берег. Вот она, «огненная земля», плацдарм прославленной 318-й дивизии. Берег изрыт, перепахан воронками, покрыт черными опалинами. Справа показался населенный пункт. Это Эльтиген. Еще дальше цепочка немецких танков. Они, словно черепахи, не спеша двигались к переднему краю советского десанта.

— Вытянуться в правый пеленг, — подал команду Панин.

Шестерка «илов» ринулась к земле. Вокруг замелькали белые облачка разрывов зенитных снарядов. Но каждый летчик уже избрал себе цель. Среди наступающих танков взметнулись черные султаны взрывов.

Майор Панин заметил, что у небольшой высотки расположена зенитная батарея. Он бросил свой штурмовик туда и на бреющем полете накрыл батарею серией пулеметных очередей.

Сорвав танковую атаку, летчики легли на обратный курс. У самого берега заметили группу катеров и барж противника. Снова боевой разворот, и, несмотря на сильный зенитный огонь, последними бомбами группа топит два катера и одну баржу.

113 боевых вылетов совершил Иван Иванович Панин. Бомбардировочными и штурмовыми ударами он лично уничтожил восемь фашистских танков, 22 автомашины с войсками и грузами, подавил огонь более 40 батарей, взорвал три склада с боеприпасами, потопил баржу и два катера.