- Да говорят тебе, не бобы это, фасоль. Только какая-то слишком твердая, ее варить небось часа три нужно... - Камилла повернулась ко мне - А зачем ты ее привез? Она что, вкуснее нашей?
- Там, оказывается, пшеницу и вовсе не продают, так Березин, рабочим и крестьянам на прокорм, фасоль закупил. А так да, вкусно - только я нашу не ел еще, какая вкуснее - не знаю.
- Ладно, ты, Дарья, не волнуйся - упокоила неудачливую повариху Камилла, - я специально на обед зайду фасоли поесть. А ты, Саш, давай заканчивай завтрак и пошли в лабораторию. Я тебе должна кое-что показать...
- Да отстань ты от Александра Владимирыча, - заступилась за меня Дарья, - дай отдохнуть человеку! Слыхано ли дело - почитай два месяца в дороге!
- Ну ладно, тогда, Саш, я за тобой завтра зайду. А ты бы тогда в Ерзовку, что ли, съездил - Евдокия от тебя чего-то срочно хочет. А делами всяко лучше завтра заниматься - отдохнешь хоть с дороги.
Да, отвык я уже от Камиллы за завтраком... Так, а где остальные?
- Так Машка-то сейчас к нам не ходит, каникулы у нее. Она нынче с семи часов уже на заводе, если нужна - то сразу на стекольный кого и пошли - поделилась сведениями Дарья. - А Мария Иннокентьевна нынче в отъезде, с Герасим Данилычем они в Калугу уехали. Вернуться обещали через неделю уже - и, попробовав в очередной раз булькающие в кастрюле бобы, с досадой добавила:
- А ты Березину своему в другой раз передай: пусть нашу фасоль покупает. На заводе-то ладно, а ежели на деревне - ну где крестьянину столько дров-то найти, чтобы три часа фасоль эту проклятущую варить?
Да, получилось что-то не совсем удачно с этими бобами. Да и Машки нету: от работы я ее, конечно, отрывать не буду, вечером осчастливлю. А пока действительно поеду-ка я в Ерзовку: Евдокия окончательно наладив поварское хозяйство на заводе, покинула "усадьбу" и вернулась домой. Почти домой - сейчас и она, и Кузька со всеми их детишками жили (вместе с Димкой, конечно) в моей ерзовском "особняке". Люди-то они теперь не простые: Кузька за всю сеть пончиковых ответственный, Дуня - руководитель гамбургерного производства. Да и вообще, по словам Димки, скоро на работе семейственность разведут. А я Оленьке подарок привез - думаю, ей понравится. Мне - понравился.
Когда я уехал из Ерзовки в новое поместье, старое никуда не делось. Сам особняк остался именно жилым домом, а вот "сараюшки"-мастерские потихоньку превратились в небольшой заводик, на котором делались исключительно поршневые кольца. Я же тогда собирал токарей-фрезеровщиков очень высокой квалификации, да и жилье им построил неплохое - вот они и остались на старом месте. Только Чаев - в рамках общего плана электрификации станочного парка - все стоящие там станки тоже перевел на электротягу, чему изрядно поспособствовала "новая" электростанция: Гаврилов перекупил на заводе Нобелей их старый генератор когда на Бранобеле ставили новую электростанцию. Генератору было уже с четверть века, но свои семьдесят киловатт он давал - а в Ерзовке этого было вполне достаточно.
Вот только вода в Ерзовке (как, собственно, и во всем уезде) была довольно жесткая, поэтому машину запитывали дистиллированной - ну а пар конденсировался и вновь направлялся в машину. Для охлаждения конденсатора был вырыт небольшой - в четверть гектара - прудик глубиной метра в два, и вот в этом прудике вода даже зимой не замерзала. Я как раз про него вспомнил в далекой Аргентине. Точнее, в Уругвае - когда увидел в ручье тех самых болотных бобров. Потому что Леонтьев на следующий день - видимо, покопавшись уже в местной библиотеке - про зверей мне рассказал кое-что еще. Немного - но мне хватило: оказывается, по-английски звери эти назывались river rat (что понятно) или nutria - а про такого зверя я слышал еще в прошлой жизни. И даже видел - в магазине. Только не в зоомагазине, а в продуктовом, и, как бы помягче выразиться, без шкуры.
Поэтому местные пейзане были подряжены на ловлю дюжины молодых зверушек (неизвестно, сколько выживет после путешествия через океан), и за ними присматривать был приставлен единственный мальчишка-казак, взятый отцом в экспедицию. Мишка Головин (сын есаула) за зверями ухаживал хорошо и, назначенный моим денщиком, занимался зверями и на обратном пути: отец, после того, как Мухонин рассказал про постоянные гражданские войны и крестьянские бунты в Латинской Америке, решил что дома сыну будет поспокойнее.
Я же помнил, что морозы зверям нипочём - шкура теплая. Но вот подо льдом они гибнут - прорубь найти не могут. А если пруд не замерзает, то никаких проблем.
Так что я отправился в Ерзовку с подарками: выжившие десять зверят вполне в прудике поместятся. Пока побудут декоративными животными, а если размножатся - так в магазине мясо нутрий считалось (по цене судя) куда как деликатеснее мраморной говядины и кенгуриных хвостов.
По дороге зашел в подготовительных цех, где, среди всего прочего, делали и сетку-рабицу для штукатурных целей. Чернов считал это "излишеством", но мне идея штукатурить по дранке не нравилась изначально: это лишь на деревянных домах терпимо получается. Сетку, правда, плели практически вручную, очень медленно - но уж снег выпал и строительство приостановилось, так что пару сотен метров ее было готово.
В Ерзовке мужики бросились ставить вокруг прудика забор, а я пошел рассказывать Оленьке как правильно за зверями ухаживать: на обратном пути я испанский изучал по брошюрке с инструкцией по созданию койповой фермы (оказывается, в Аргентине нутрий уже начали разводить - янки проявили интерес к шкурам болотных бобров, и нужную мне брошюрку Леонтьеву удалось "выкупить" в библиотеке местного университета). Ну а чтобы Оленька ничего не перепутала по малолетству, Михаил Иванович Головин был оставлен в Ерзовке "передавать передовой опыт" - тем более дома мне денщик точно был не нужен.
Девочка зверюшкам очень обрадовалась, в особенности когда на вопрос "а они вкусные?" я честно ответил, что "очень вкусные". Да, крестьянские дети - большие прагматики, и это радует. Потому что "накормить голодающую Россию" без этих самых крестьян и их детей у меня не получится.
Поговорил насчет еды и с Дуней - она тоже в этом отношении была прагматиком. Сейчас Евдокия отвечала за все производство гамбургеров, и "отвечала" неплохо: именно она реализовала идею торговли вразнос, и теперь "царицынский бутерброд" можно было купить не только в полутора дюжинах (уже!) "пончиковых", но и на любой железнодорожной станции в пределах Саратовской губернии, а так же в Ростове и даже Тамбове. Я-то думал, что вразнос торговать ими невыгодно - ну сколько их человек донести сможет! Но если не носить, а возить в будке, установленной на трехколесный мотоцикл - то можно и до следующей станции доехать, и довезти достаточно для прибыли. Причем - без особых рисков: Дуня с "непокобелимой уверенностью" доказывала всем местным полицейским, что любой городовой имеет неотъемлемое право на пару гамбургеров в день бесплатно - я ей когда-то рассказал нечто подобное про якобы "австралийских копов" (вспомнив американские детективы). И рядовой состав полиции данный факт очень одобрил.
Но на этот раз я с ней говорил не о гамбургерах, а о фасоли - и разговор мне не очень понравился.
- Горох - он бы пригодился, или чечевица. А на бобы эти уж больно много дров нужно. А не варить ежели, так боб этот наскрозь и пролетает, хоть мой его и по новой употребляй. Зря ты бобов этих купил, не годен он крестьянину. Он, слова не скажу, скусен - но уж больно варить его морока. Ну хоть бы белых купил, они все быстрее варятся...
Домой я вернулся к вечеру, и там снова Дарья уже напомнила мне о неудачной покупке:
- А Камилла-то на обед, как и обещалась, пришла. А бобы-то так и не готовы оказались! Я-то, грешным делом, конфорку-то завернула, да снова зажечь и забыла... Но сейчас-то уж сварились бобы, давай я тебе положу...