Но Дима оказался проворнее, и газанул вперёд, а бутылка угодила прямо на лобовое стекло поравнявшемуся рядом с нами джипу.
- Мамочки! – взвизгнула я, и Макс затормозил.
Дима остановился в отдалении, но выходить из машины не спешил. А из повреждённого авто выбрались два бритых амбала, и ещё один, полный и лысый, судя по всему, главный.
- Ну, и? – грозно осведомился он, - кто мне ремонт оплачивать будет?
- Понятия не имею, - процедил Макс, - вы, наверное.
- Дорогой, - главарь явно был толи грузин, толи армянин, судя по акценту, - я с тобой церемониться не буду, пристрелю, и сброшу в Москву-реку. Тебе такой расклад нравится? Мне нет. Придётся отношения с ментами выяснять, взятки давать. Денег жаль, и нервов. Давай разойдёмся полюбовно. Заплатишь мне за стекло, и дело с концом. Согласись, в произошедшем ты виноват. Зачем бутылками кидаться?
- Я кидал не в вас, - прошипел Максим, и щёлкнул у него перед носом удостоверением, - валите лесом! Ничего платить я не буду! Я запомнил, что вы тут про трупы и взятки говорили. Огребёте неприятностей по полной.
- Да ты, дорогой, кажется, не понял, - процедил главарь, и кивнул своим амбалам, - ребят, разбейте-ка нахалу фары.
- Эй, стойте! – вскричала я, - не надо мне машину корёжить! Сколько! Я заплачу.
- Ты за кого меня принимаешь? – всплеснул руками главарь, и
взгляд его сразу умаслился, - чтобы я с женщины деньги брал? Такая зачётная тёлочка!
- Что ты сказал? – тут же закипел Максим, - как ты мою жену назвал?
- Макс, прекрати! – топнула я каблуком, - заплати ему, и поехали. Чего ты истеришь?
- Кто истерит? Я истерю? – вскричал Макс, - да я с тобой скоро заикаться начну!
- Сам говорил, когда женился на мне, что не будешь ревновать! – теперь уже и я стала выходить из себя, - а сам к каждому встречному ревнуешь!
- Тише, тише, - попытался унять нас пострадавший.
- Отстаньте! – крикнули мы с Максом в унисон.
- Но я не думал, что к тебе всякие упыри клеиться будут! – кричал Максим, - а так же присылать розы и делать сомнительные комплименты!
- Ладно, хоть, сомнительные! – орала я, - а от тебя я даже такого не слышу! В театр приглашаешь после того, как Дима мне какой-нибудь романтический подарок сделает!
- Да меня твой Дима уже достал! Дима то, Дима это! Хватит меня с ним сравнивать! Я тебе Шекспира не буду цитировать!
- Да, ты можешь меня только в койку укладывать! – взвизгнула я, - Шекспир в твоей тупой башке не уместится!
Макс открыл рот, и пошёл багровыми пятнами.
- Слушайте, выясните свои отношения дома, - возмутился пострадавший, - вы мне за стекло заплатите!
- Пошёл к чёрту! – рявкнул Макс.
- Я заплачу! – крикнула я.
- Вы меня достали! Где монтировка?
Нашла коса на камень, и решил вмешаться Дима.
- Что вы тут кричите? – подошёл он, - Арсен, привет.
- Димончик! – расплылся в улыбке пострадавший, - ты откуда?
- Да я вместе с ними, - кивнул Дима на нас, - он в меня бутылку кидал, ревнует к жене, - и он отвёл Арсена в сторону.
Мы не слышали, о чём они говорили, потом Арсен поцеловал мне руку, и, со словами:
- Зачётная цыпочка, - уехал, а Дима вздохнул.
- Обязательно было скандал устраивать посреди дороги?
- Тебя не спросили! – огрызнулся Макс.
- Такое ощущение, что у тебя в знакомых весь криминальный мир планеты, - пробурчала я, и села в машину.
До отделения мы добрались без происшествий.
Но, только я ступила в здание, как все сотрудники стали
оглядываться, и шептаться.
Макс хотел мне ещё что-то высказать, но, наткнувшись на мой сердитый взгляд, промолчал. Зато генерал не стал молчать.
- Добрый день, Матвей Григорьевич, - поприветствовала я генерала, и у того дёрнулась скула.
- Уже не добрый, - буркнул он, - если появляешься ты, обязательно что-то происходит. Главное, что я хочу тебя запереть, и наказать, но не могу. Твои выходки меня до печёнки достают. Язва на нервной почве открылась.
- Кушайте овсяночку на молочке, и не будет язвы, - улыбнулась я.
- Да? – прищурился генерал, - по твоей милости я эту размазню есть должен?
- Все мужики одинаковые! – фыркнула я, - мой свёкр, глядя, как я каждое утро со стоном удовольствия лопаю овсянку, делает кислую мину, а теперь и вы.
- На вкус и цвет товарищей нет, - буркнул генерал, - все собрались?
Я оглядела собравшихся. Лазуретов с дочерью, Арина Меньшова с закованными наручниками руками, рядом её супруг, но без наручников. И, конечно, Таня Меньшова, и Рина Листопадова.
- Начнём с вас, Арина? – посмотрела я в глаза женщине.
- Зовите меня лучше Вероникой, - ответила та, - я привыкла к этому имени. С кого хотите, с того и начинайте. Я вообще не понимаю, зачем нужен был этот сбор. Я вам всё рассказала.
- Нужно ещё кое-что прояснить, - произнесла я.
- У неё голос, как у мамы, - вдруг прошептала Таня, - точь-в-точь.
- Это твоя мать и есть, - кивнула я, - пластические хирурги кардинально изменили ей внешность.
- Но этого не может быть! – вскрикнула фигуристка, - мама умерла! Она умерла, когда эта тварь, Вирка, разрушила нашу семью.
- Начнём от печки, - вздохнула я, и встала с места.
Прошлась по комнате, и в упор посмотрела на Лазуретова.
- А ведь это во всём виноваты! – сказала я.
- А я-то при чём? – поползли брови вверх у Дмитрия Михайловича.
- Сейчас поймёте, - вздохнула я, - Арина Меньшова, бывший медицинский работник, пульмонолог, которой надоело жить на зарплату медика, находит способ лёгкого заработка. НИИ, в котором она работала, занималось разработкой лекарств от туберкулёза. И, будучи директором данного НИИ, она создаёт отдел, который, помимо лекарств, разрабатывает ещё и яды. Ведь учесть надо всё, и индивидуальную переносимость, чтобы раньше времени не схватили болезнь. Долгое время спецотдел работал, и умерло немало бездомных, на которых эти яды тестировали. Пока этим не заинтересовались правоохранительные органы. А они заинтересовались. Бомжи никого не волновали, никому и в голову не приходило, что они умирали от ядов. Но, когда вы стали убивать обычных граждан, этим уже заинтересовалась милиция, и стала эксгумировать трупы бомжей. Вот тут-то и всплыло, что кто-то намеренно травит людей, и в итоге добрались до вас, - обратилась я к Веронике Степановне.
- Всё рухнуло из-за какой-то дуры! – она с ненавистью посмотрела на дочь, - я поняла, что, если буду действовать слишком явно, меня опять засекут, и не думала, что всё рухнет в одночасье. Как ты вообще догадалась, что это я? Я не понимаю! Теперь я совершенно другой человек!
- Чистая случайность, - вздохнула я, - когда я поняла, кто убил Маргариту, я поняла, под какой маской прячетесь вы. Даша рассказывала про кольцо-печатку, которое видела на мужчине, нёсшего её обратно в катакомбы. А Дмитрий Михайлович, который был в архиве за несколько часов до смерти Марго, сказал, что видел там такое же кольцо. Я тоже видела кольцо, но никак не могла вспомнить, где. Что-то мне не давало покоя после разговора с вами, и я не могла понять, что. Я потом поняла. Зачем вы мне всё рассказали? Вы ведь сначала закатили истерику, тряслись от страха, а потом стали выдавать подробности. Если вы не та, за которую себя выдаёте, вы бы ни за что не стали так себя вести. Настоящая Вероника Степановна ни за что не рассказала бы незнакомому человеку,
что знает. Она бы молчала, боясь повторить участь сестры, а вы вывалили всё незнакомым людям, не опасаясь, что и вас отравят. Когда я во второй раз услышала про кольцо, то всё поняла. И, судя по вашему рассказу, следователь вам сразу сказал, что девушка была изнасилована. Но ведь не было никакого изнасилования, просто убийца видел, чем занимались Марго и Лазуретов в архиве, и решил, что это ему на руку. Убив женщину, он разорвал на ней одежду, сломал пару ногтей, наставил прямо на труп синяков, и поднял шум. Когда Дмитрий Михайлович вернулся с прокурором, они застали лишь труп Марго, и переполох в институте. Но всё равно, явных следов изнасилования не было, то, что у женщины был секс, выяснили бы только после вскрытия. А по вашим словам, это установлено было сразу. Значит, вы врёте. Маленькое ложь рождает большое подозрение. Неужели за то время, что вы скрываетесь, вы так и не научились вести себя? Интересно, а настоящая Вероника Степановна знала, ну, всё то, что рассказали мне вы? Думаю, знала, и стала вас шантажировать, и вы просто от неё избавились, заняв её место.