- Ты не видела её, когда она пыталась мне своего Марата сосватать, - хмыкнула я.

- Мама рассказывала, - хихикнула Ася, - какой ей разгон устроила. Как ты пробила её броню?

- Я умею подбирать к людям ключики, - ухмыльнулась я, - главное, нащупать у человека слабое место, и ударить по нему. А потом пожалеть, но исподволь, аккуратно, чтобы человек не обиделся. Истерик и больной на голову этого не поймёт, а с такими людьми лучше и не связываться, у них комплекс. Их остаётся только пожалеть. А нормальный человек всё взвесит, выслушает, и оценит. Конечно, он тоже может разругаться, поистерить, но нормальный никогда не станет замыкаться, он поплачет, и успокоится. А психованный скажет: теория дебильных душеведов!

- Всё-таки ты умная, - вздохнула Ася.

- Я не умная, просто логика зверская, - усмехнулась я.

- Тем более. Умный никогда не скажет, что он умный, он этого боится, так же, как и талантливый не скажет, что он талантливый. Вот что главное, - и мы замолчали.

Вот Аська, я считаю, действительно умная, и цвет волос тут не причём. Дурой можно быть и с волосами пепельно-каштанового цвета.

Внезапно Ася дёрнулась, и обернулась назад. Посмотрела в зеркало заднего обзора, и явно занервничала.

- Что случилось? – спросила я.

- У нас на хвосте чёрный « Мерседес ».

- Чего? – опешила я, и обернулась назад.

Действительно, я видела эту машину, когда мы затормозили около дома, в котором живёт Марат.

- Что делать будем? – нервно спросила сестра.

- Гони, - хмуро сказала я, - придурки! Как они вычислили?

- Я тебя когда-нибудь убью, - пообещала добрая сестрёнка, и вдавила шпилькой в педаль газа.

Мы понеслись по трассе с дикой скоростью, но « Мерседес » тоже прибавил скорость.

- Быстрее, - сквозь зубы прошипела я.

- Мы врежемся, - запаниковала Ася.

- Лучше уж врезаться, чем в лапы бандитов попасть, - ухмыльнулась я, посмотрела на перекошенную Асину физиономию, и засмеялась, - шутка. Скорее.

- Точно, убью, - и Ася с расширенными от ужаса глазами рванула с бешеной скоростью.

Я нервно глянула в зеркало заднего обзора, и заорала не своим голосом:

- Стой! Остановись немедленно! – и Ася с испуга вдавила тормоз до упора.

Покрышки дико завизжали, машину развернуло, а нам в лицо выбило подушки безопасности.

- Что это было? – прохрипела Ася, подняв голову от подушки.

- Смертельный номер, - посмотрела я назад. И с удовольствием констатировала, что этот пройдоха, Генрих, выбрался из своего « гроба », так я иногда называю « Мерседес », помятый, и взбешённый.

Он не захотел въехать мне в багажник, пожалел свою машину, но, в результате, без малейшей царапины оказалась моя.

А вот его авто оказалось изрядно покорёжено, от фар осталось одно воспоминания, а бампер и вовсе вдребезги.

- Это же твой начальник, - слабым голосом проговорила Ася.

- Бывший, - скрипнула я зубами, - поехали, скорее, а то нам сейчас менты устроят райскую жизнь, и с Генрихом я отношения выяснять не желаю.

И Ася поспешила долой с места происшествия, пока нет гаишников.

Тем временем мы выехали из Москвы, и очутились в такой

глухомани, что и представить трудно, что сзади остался

бурлящий жизнью город.

- Здесь телефоны вообще берут? – спросила Ася, глядя на свой мобильный.

- Мой берёт, - глянула я на свой, - пока берёт. Кажется, мы приехали.

Я оглядела заснеженный лес, такой красивый, и мохнатые лапы ёлок, закутавшиеся в снежный плед.

Дорога, ведущая вперёд, выглядела очень живописно, и мы медленно двинулись по ней.

Долго мы кружили, пытаясь найти деревню, но только запутались.

- Слушай, что происходит? – стала сердиться Аська, - где твоя деревня?

- Мне сказали, по какой она дороге... – я не договорила, открыла дверцу машины, и вышла на улицу, где в это время мела метель, - смотри.

Я подошла к виднеющемуся краю чего-то железного, смахнула снег, и поняла, что приехали мы по назначению.

Щит, извещающий, что здесь находится деревня « Павлово », оказался под слоем снега.

- Щит есть. А сама деревня где? – Ася вышла из машины, - здесь на ближайшем километре жильё вообще есть? Слушай, а нас сюда не заманили?

- Меня сюда пригласили для мирных переговоров, - пробормотала я, - поехали, нужно найти хоть одного человека.

И, словно по заказу, перед нами материализовался мужчина неопределённых лет, одетый в грязный, засаленный тулуп, и полуразвалившиеся лапти. От него несло жутким перегаром. Поровнявшись с нами, он оглядел сначала машину, потом нас, и икнул:

- С Новым годом! – выдал он, покачиваясь.

- До Нового года ещё неделя, - уточнила я.

- А... фигня, - махнул рукой алконавт, - большой праздник, долго надо праздновать. Девоньки, десяточки – другой, на пивко, не найдётся? Хреново мне, похмелье.

- Где ж вы тут алкоголь купите? – удивилась Аська, - на ближайшем километре ни жука, не то что, магазинов.

- Да в нашей деревне сельпо есть, - икнул алкоголик.

- Пожалуйста, выведите нас отсюда, - взмолилась я, - мы вам не

только пива, но и водки с шампанским купим.

- На фиг мне ваше шампанское? – икнул мужик, - бабский лимонад. Впрочем, давайте, жёнка у меня, хоть и не пьющая, но стопочку шипучки на Новый год любит выпить. А оно дорогое, зараза, не подступишься.

- Бутылка водки стоит дороже, - резонно сказала я, - чем шампанское, продающееся в вашем сельпо. Садитесь. Будете

дорогу показывать.

- Да уж лучше водки выпить, - пробормотал мужик и залез на заднее сиденье, - ну и тачка! Сколько ж такая стоит! Столько бутылок водки можно было б на эти деньги купить!

Да уж! Вот так вот эти придурки всё и меряют дешёвым алкоголем.

- А где здесь деревня « Павлово »? – спросила я.

- « Павлово »? – опять икнул алконавт, распространяя по салону жуткий запах перегара, - так его давно нет.

- В смысле? – удивилась я.

- Вымерла деревня, - пояснил мужик, - там, правда, осталось пара старух. Да и те, наверное, померли.

- И что ты об этом думаешь? – спросила Ася.

- Думаю, мы приехали по адресу, - кивнула я, и через пять минут оказались около пресловутого сельпо.

За прилавком сидела полная женщина, зевала, и меланхолично глядела в окно.

Увидев нас, она скривилась. Но через минуту её кислая мина стала понятна.

- Чего припёрся, алкоголик? – сурово осведомилась она, - ох, грехи наши тяжкие. За что Людке такое наказание? Не дам в долг! Ты напьёшься, а ей потом расплачиваться.

- Есть деньги, - затрясся алконавт, - сегодня есть! Мне ящик водки, ящик пива, и одну шампанского, подешевле.

- Шампанское-то тебе зачем? – удивилась продавщица.

- Людке, - вздохнул алкоголик.

- Молодец! – хмыкнула продавщица, - себе два ящика, а Людке одну бутылку. Деньги покажи.

- Продайте ему, - придвинулась я к прилавку, - мы платим.

Одного взгляда продавщицы было достаточно, чтобы оценить мои кольца, серёжки, и она покачала головой.

- А вы кто? Петька ведь не вернёт, - кивнула она на алкаша.

- Знаем, продавайте. А шампанского пять бутылок. Какое у вас

получше?

- Всё нормальное, - пожала плечами продавщица, - есть

« Российское », есть « Советское », и пять бутылок итальянского есть. Три сладкого, две брют. Но Людка брют не любит, да и я сама не привечаю, послаще люблю.

- Вот и отлично, - кивнула я, - тащите все пять, мы брют себе

берём.

- И охота кислятиной давиться, - хмыкнула продавщица, и поставила на стол бутылки, - на диете, что ли?

- Нет, - мотнула я головой, - просто брют люблю.

- У всех свои вкусы, - хмыкнула продавщица, и выставила бутылки.

- Чего вы тут разглагольствуете? – затрясся Петр, - нашли, о чём трепаться. Это шампанское дорогое.

- Закрой рот! – рявкнула продавщица, - жалко жене нормального шампанского? Идиот!

Я расплатилась, Петр забрал спиртное, и ушёл, а я посмотрела на продавщицу.