- Хакерская атака? – переспросил Марат, удивившись, - опять во что-то влезла?

- Лишь человеку помогаю, - усмехнулась я, - никакого криминала.

- Хоть на этом спасибо, - хмыкнул Марат, и отключился, а я занялась бумагами.

Закончив с бумажной рутиной, я натянула сапожки, выключила

свет, компьютер, взяла сумочку, и спустилась в зал.

Народу было много, я оглядела зал, и вышла на улицу, где в это время завывал ветер, и опустилась темнота.

Москва в фонарях выглядела как-то по-особому, но только новые фонари мне категорически не нравятся. Они светят каким-то оранжевым светом, а прежние фонари были оттенком светлее, но естественнее и приятнее глазу.

Одолеваемая самыми разными мыслями, я ехала по трассе, иногда бросая взгляд на отсвет фонаря, в свете которого мелькали снежинки.

Я въехала в посёлок, едва различая дорогу от неиствующей метели, вкатила машину в гараж и поднялась по ступенькам.

Весь дом был ярко освещён. Я вошла в тёплую прихожею, опустилась на табуретку, скинула сапожки, и сунула ноги в домашние туфли.

- Здрасти, - возникло передо мной милое личико с голубыми глазами, и русыми волосами.

- Здрасти, - удивилась я, - а вы кто?

- Убирайся отсюда, нахалка! – это был голос Анфисы Сергеевны, и я крайне удивилась.

- Что происходит? – спросила я.

- Катюха какую-то штучку спереть попыталась, но попалась сразу.

- Пошла вон! – Анфиса Сергеевна толкнула в прихожую другую молодую девушку. Вульгарно накрашенную, с перманентом на волосах, и безвкусно одетую.

- А фигли и надо! Старая карга! – окрысилась девица, - наворовали денег у простого народа, буржуи!

- Что тут происходит? – ледяным тоном осведомилась я, вставая с табуретки, - Анфиса Сергеевна!

- Воровка пришла в домработницы наниматься, - сердито воскликнула моя свекровь, - стащила кольцо у тебя из шкатулки.

- Наворовали у простого народа денег! – орала Катерина, - уроды!

- Пошла вон! – Анфиса Сергеевна буквально выпихнула девицу за дверь.

- Куртку отдайте! – взвизгнула девица, и я, взяв из рук Анфисы Сергеевны одежду, кинула Катерине.

- Буржуи! – выплюнула девица, и убежала, а я сняла

телефонную трубку.

- Мальчики, - вкрадчиво сказала я охранникам, сидящим на въезде, - сейчас одна девица выйдет, что к нам наниматься приходила. Проследите за тем, чтобы она ушла, и больше не пускайте.

- Есть! – ответили на том конце провода, и отключились, а я посмотрела на притихшую девушку.

- А ты?

- Что – я? – испугалась она, - я ничего не делала, и Катькиных

методов не поддерживаю. А я-то думала, почему её с прежних работ выгоняли.

- Резюме! Живо! – рявкнула я.

- Чего? – испугалась девица.

- Резюме! Рекомендации! – рассердилась я.

- Чего? – продолжала тупить девица, и я взбеленилась.

- Хватит идиоткой прикидываться! – заорала я, озверев не на шутку, - или ты тоже воруешь?

Девица попятилась, а я сжала кулаки.

- Успокойся, Викуль, - улыбнулась Анфиса Сергеевна, - чего ты разбушевалась?

- Я не позволю всяким сучкам на вас налетать! – разозлилась я.

- Викуль, расслабься. Пойдём, накормлю тебя пирогом. Твой любимый, вишнёвый. И я шоколада сварила.

- А резюме? – нахмурилась я.

- Резюме у Иры в порядке, вернее, его совсем нет. Она из деревни приехала, и её сразу к нам направили. Девушка положительная со всех сторон, я уже звонила на бывшие места работы.

- Ладно, - остыла я, - кофе хочу, пирога, и шоколада.

- Пошли. Я рыбу пожарила, - и она повела меня на кухню.

- Я только переоденусь, - сказала я, и стала подниматься по лестнице.

Переоделась в домашнюю одежду, и спустилась вниз.

Иру я застала на кухне, она накрывала на стол, и я обессилено опустилась на стул.

- Какая у вас хорошая бабушка, - вздохнула Ира.

- Это моя свекровь, - улыбнулась я.

- Свекровь? – вытаращила глаза девушка, и я кивнула.

- Разве так бывает? – прошептала девушка, - чтобы свекровь так

к невестке относилась? Она о вас заботится, как о родной.

- Анфиса Сергеевна – исключение из правил, - хмыкнула я, - она очень добрая, и решила, что если её свекровь тиранила, то меня она тиранить не будет.

- Все бы были такие, - тихо проговорила девушка, и умолкла.

Входная дверь хлопнула, раздались голоса, и на кухню влетели Мирослава с Фридой, а за ними Макс и Иван Николаевич.

- Привет, любимая, - Макс чмокнул меня, - как дела? На балет идём?

- На балет? – удивилась я, и хлопнула себя по лбу, - я забыла! Замоталась, закрутилась.

- Зато я не забыл, - улыбнулся Макс, - вуаля, - и он положил на стол два билета, - « Жизель ».

- Макс, милый, ты что это? – удивилась я.

- Сейчас поужинаем, и пойдём, - кивнул мой милый супруг, а Иван Николаевич весь ужин изумлённо на него косился.

Растерянная, но довольная, я помчалась наверх, надела новое бархатное платье, чёрное, и очень красивое, сунула в пакет туфли, ноги в сапожки, накинула шубку, и мы поехали.

Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать.

Макс же не любит искусство! А уж балет он и вовсе не переваривает. И тут такой зигзаг.

Но, тем не менее, я с удовольствием просмотрела два акта, а Макс едва сдерживал зевоту, у него это на лице было написано. Выражение было такое.

В антракте мы пошли в буфет, съели по паре пирожных. Макс заметно повеселел, передышка ему была по вкусу, и на обратном пути я всё же спросила:

- С чего вдруг ты повёл меня на балет?

- Северский, - коротко ответил Макс, а я секунду переваривала услышанное, и скрипнула зубами.

- Хорошо, что ты мне это сказал после балета, а то я бы никуда не поехала. Макс, милый, тебе никогда на Диму не стать похожим. Он действительно любит балет, и всегда держал меня за руку во время действия, и я чувствовала, как холодеют его пальцы и чуть дрожит рука в трагические моменты. Понимаешь?

- Нет, не понимаю, - зло сказал мой супруг, - я не понимаю, что

такого особенного в этом балете, и что ты нашла в этом

упыре!

- Ничего я в нём не нашла, - усмехнулась я, - ревнивый дурак!

Ты мне такой, какой ты есть, нравишься.

- Ты сломаешься, - процедил Максим, - когда вокруг постоянно такой мачо крутится, не удержишься, и убежишь к нему.

- Макс, прекрати! – сурово велела я, - если бы я хотела, я бы давно к нему убежала, а не тебе рожала детей.

- Я должен тебе верить, - вздохнул Максимом, - но всё равно мучает ревность. Как твоё расследование?

- Иван Николаевич пошёл у меня на поводу, и получил нагоняй от начальства. Но ничего, скоро я поймаю преступницу.

- Понятно, - засмеялся Макс, - ты неисправима.

- Само собой, - хмыкнула я, и замолчала.

Какой же он! Неужели он не понимает, насколько он жалок, когда начинает выкидывать вот такие вот фокусы?

Сначала тренажёр установил, мускулы накачать себе пытается, теперь вот балет.

Я молча смотрела, как летят снежинки, и, когда мы приехали, пошла на кухню, и налила себе кофе.

- Малыш, - обнял меня сзади Максим, - может, поднимем в стране демографию?

- Демография, говоришь? – засмеялась я, и поставила чашку на стол, - давай ударим по демографии, - и обвила его шею руками, а он подхватил меня на руки, и понёс в спальню.

Звонок раздался ночью, я спала, и сквозь сон услышала Венский вальс. Штрауса я поставила недавно, и не сразу сообразила, что это мобильный.

Макс заворочался, а я, накинув халат на голое тело, босиком выскочила в коридор.

- Слушаю.

- Ты что делаешь, падла? – раздалось на том конце провода, - Юдифь тебя за это по головке не погладит. Пулю в мозг захотела?

- Кто это? – ледяным тоном осведомилась я.

- Человек Юдифь, сука! Давай разберёмся! Нечего заработок у нас отнимать, сама сиди за свои штучки. Короче, ждём тебя в селе Павлово, это по Ярославской дороге, завтра, в три часа, -

и он отключился.

Попались! Я возликовала, чуть до потолка не подпрыгнула, и юркнула обратно в комнату.