- Так бы и сказали, ревматолог, - пожала я плечами, - а то придумали непонятное, и неудобоваримое слово.

- А этот твой ревтолог – понятное, что ли, слово? – оскалилась женщина.

- Ревматолог, - произнесла я по слогам, и до меня с опозданием дошло, - подождите, какие талоны? Здесь же роддом.

- Был когда-то, а потом сделали поликлинику, - пояснил

пожилой мужчина.

- Понятно, - кивнула я, и подошла к соседнему окошечку, где очереди не было, - здравствуйте.

- Здрасти, - подняла на меня глаза женщина, сидящая за стеклом.

- Мне нужны сведения о двух женщинах, - стала объяснять я, - одна здесь когда-то работала акушеркой, а другая рожала. Это возможно выяснить? Поднять документы?

- А вы кто такая? – устало осведомилась женщина, и я вынула удостоверение, - нужно поднять старые документы, архив. Обратитесь к заведующей, она на пятом этаже.

Я лишь кивнула, и стала подниматься по лестнице.

Забралась на последний этаж, и постучалась в дверь с табличкой « Заведующая ».

- Войдите, - ответили из-за двери.

- Здравствуйте, - потянув створку, я вошла внутрь.

- Здравствуйте, - подняла на меня глаза полная женщина, - в чём дело?

- Я из органов, - показала я удостоверение, - можно поднять старые бумаги? Здесь когда-то был роддом, и одна женщина тут родила двойню. Мне нужна акушерка, которая принимала у неё роды, - и я назвала год.

- В то время я была здесь акушеркой, - сцепила руки женщина.

Вот это мне повезло!

- Простите, как вас...

- Зинаида Марковна.

- Миленич Эвива Леонидовна, очень приятно, - представилась я, и села на стул, - расскажите мне, что вы сделали с детьми Эллы Измаиловны Гольдштейн.

- Это кто такая? – нахмурилась Зинаида Марковна.

- Только не делайте удивлённых глаз, - рассердилась я, - вы прекрасно помните Эллу, красивую, рыжеволосую женщину, родившую двойню, мальчика и девочку. Куда и почему вы дели детей? Вы же сами ей потом рассказали, что дети живы.

- Не правда, - побледнела Зинаида Марковна, - я ей ничего не говорила, и я вообще не понимаю, о чём речь.

- А вы знаете, что за лжесвидетельствование положен срок? – осведомилась я.

- Знаю, - кивнула она, - и не вру. Я отлично помню молодую

женщину, родившую двойню. Давно дело было, но в память крепко врезалась, потому что это был мой первый опыт в акушерской практике. И у Арины тоже.

- Что за Арина? – спросила я.

- Моя подруга. Что вы хотите от меня услышать? Мы присутствовали при родах, и роженица, Элла, родила двух малышей, мальчика и девочку. Малыши родились здоровыми, никто и не думал плохого, но ночью они умерли.

- А где сейчас эта Арина? – спросила я.

- Она тоже тут работает, геникологом.

- Позовите её, - потребовала я.

Зинаида Марковна пожала плечами, сняла телефонную трубку, и набрала номер.

- Арин, зайди ко мне, - сказала она в трубку, - и обратилась ко мне, - сейчас она подойдёт, - и через пять минут в кабинет заглянула приятная, худощавая женщина.

- Зин, ты чего? – спросила она, и посмотрела на меня.

- Сядь, - Зинаида Марковна указала на стул, и женщина опустилась напротив меня.

- Это вы рассказали Элле Гольдштейн, что её дети живы? – задала я вопрос в лоб, и она отшатнулась.

- Кто вы? – прошептала женщина.

- Арина... как вас по отчеству?

- Владимировна.

- Арина Владимировна, не надо отпираться, - вздохнула я, - мне всё известно. Почти всё. А теперь ответьте на вопросы. Вы подменили детей?

- Подменила, - прошептала Арина Владимировна, - я так

испугалась. Я думала вообще, что меня убьют, но меня и саму

от убийства отвело, и жива осталась.

- Арина, о чём ты говоришь? – побледнела Зинаида Марковна.

- Сейчас я всё объясню, - и Арина Владимировна стала рассказывать.

Не думала она, конечно, что столь неудачно начнётся её медицинская карьера, но, тем не менее, слов из песни не выкинешь.

Эллу привезли вечером, и тут же отправили в операционную. Зинаида и Арина бегали, выполняя поручения доктора, они тогда были просто практикантками, и, в конце концов, Элла

родила двойню. Мальчика и девочку.

Молодая мать была еле живая после родов, Арина следила за Эллой, как бы что ни случилось, и вдруг, её останавливает в коридоре женщина.

Как она выглядит по-настоящему, Арина не знает, потому что в тот момент на женщине было красное пальто, рыжий парик с густой чёлкой, закрывающей почти всё лицо, и чёрные очки, тоже скрывавшие часть лица.

Увидев эту женщину потом в настоящем облике, она бы ни за что не узнала бы её, а голос почти стёрся из памяти.

- Вы Арина Савченко? – спросила женщина.

- Да, а вы кто? – удивилась практикантка, - и как вы сюда попали в такой час? – а время было за полночь.

- Арина, хотите денег? – женщина назвала сумму, от которой у той глаза на лоб полезли.

- Но что я должна сделать за такую сумму? – прошептала Арина, понимая, что её попросят сделать что-то очень плохое.

- Убить двух детей, - холодно сказала женщина, и Арина отшатнулась.

- Вы с ума сошли? – пролепетала она, - я на это не пойду!

- Вдвое увеличиваю сумму.

- Ни за что!

- Втрое!

- Нет! – почти в истерике крикнула Арина.

- Вчетверо! – и акушерка сдалась, взяла деньги, и пообещала, что дети умрут.

- Учтите, если вы не выполните обещанное, я до вас доберусь, обещаю, - и незнакомка ушла.

Арина была очень напугана, и в первый момент, когда

услышала сумму, потеряла самообладание, но потом здравый смысл вернулся. Как можно убить детей!?

Но, с другой стороны, она взяла крупную сумму денег, и просто не имеет права выполнить обещанное.

Кругами ходила Арина всю ночь, с каждой минутой понимая, что не способна на такое злодейство. Но, вдруг, она услышала плач, и заглянула в палату, мимо которой проходила.

- Что случилось? – бросилась она к рыдающей женщине.

- Мои дети! Мои мальчик и девочка! Что с ними? Они не дышат! – и Арина в испуге бросилась к кроватке.

Женщина эта была не обычной гражданкой, её доставили в срочном порядке из французского посольства.

Жена какого-то французского миллионера, надо же было такому случиться, попала в районную больницу Москвы.

Но, тем не менее...

- Что с малышами? – на ломаном русском спрашивала Жаклин, так звали француженку.

- Всё с ними в порядке! – почти выкрикнула Арина, понимая,

что вот он, шанс, сохранить себе жизнь, не совершая жуткого преступления.

Она подхватила детей, и буквально бегом побежала в помещение, где лежали дети, и поменяла мёртвых малышей на живых.

А утром малышей Эллы принесли Жаклин, и она плакала, думая, что медсестра спасла жизнь её детям.

А Элла впала в истерику.

Врачи еле успокоили её, и Арина просто не могла смотреть в глаза бедной женщине.

И долгое время она никак не могла успокоиться, совесть каплями пробивала брешь в душе, и, встретив однажды Эллу на улице, Арина бросилась к ней.

Элла в первый момент не поверила, потом кинулась на Арина, желая её придушить, но всё же взяла себя в руки, и на том они расстались.

- Господи! – Зинаида Марковна приложила руки к щекам, - как ты могла! Аринка!

- На деньги позарилась, - вздохнула Арина Владимировна, - не удержалась, взяла, и вот что получилось. Но, с другой стороны, если бы я этого не сделала, то их убили бы.

- Вы спасли их своим поступком, - протянула я, - их бы всё равно убили. Ладно, до свидания, я с вами ещё свяжусь, - и спустилась вниз.

Села в свою машину, и впала в задумчивость. Рыжеволосая женщина... имя Юдифь. Кому так насолила Элла, что с ней так жестоко поступают? Почему её бросил Яков Михайлович?

Всё происходящее меня изрядно озадачило. И, тем более, у меня нет ни единой зацепки.

Стоп! Есть зацепка! Та самая Юдифь!

Ну-ка, попробуем всё сложить. Григорий Матвеевич и Яков

Михайлович решили пустить в оборот фальшивые деньги, но вовремя одумались, и избавились от купюр.