…Время словно остановилось. Неужели я мог исписать столько? За окном сначала смутно, потом все яснее и отчетливее стали прорисовываться зубцы огромной стены.

Это были облака на горизонте, но сейчас они мне казались стеной, за которой начинается завтра. Это горящее завтра рвалось оттуда светлыми полосами и раскаляло кромки более высоких облаков до розового, оранжевого и золотого каления.

Я должен заглянуть за эту стену, должен проложить туда мост из задуманных книг, мост Мечты, и пусть по нему пройдут в грядущее те, кого я полюбил.

Часть вторая

Встреча

Глава первая. Встреча

Капитан дальнего плавания Федор Иванович Терехов, молодой человек, не старше на вид двадцати пяти лет, невысокий, коренастый, с обветренным спокойным лицом, с выгоревшими бровями, с преждевременными для его лет морщинами, только что приехал из Архангельска в Москву. От отпуска оставалось всего полмесяца, и Терехов решил провести его в столице, где он давно не бывал и где он надеялся встретить кое-кого из старых друзей. По обедав, он вышел из гостиницы и остановился у перекрестка на широкой панели тротуара, приподнятого над мостовой и отгороженного от нее гранитным парапетом.

Перекрестка, в прежнем понимании, он не увидел Перед красным светофором не останавливались в томительном ожидании вереницы автомобилей; прохожие не перебегали мостовую, косясь на грозную шеренгу радиаторов. Машины перед Тереховым проносились двумя безостановочными потоками один над другим.

Одна из магистралей по всей своей ширине (кроме узких проездов для поворота на поперечную улицу) переходила в подвесной мост, висевший над перекрестком.

Неторопливо идя по ажурному пешеходному мостику, Терехов вспомнил о запланированной на сегодня экскурсии. Ему предстояло побывать на «Заводе заводов». Это странное на первый взгляд название вызывало у него когда-то улыбку. Но впоследствии он стал воспринимать все это серьезнее, стоило ему подумать о гигантском уральском заводе, который давно называли так, поскольку он изготовлял оборудование для металлургии. Вышедшие из его цехов прокатные станы, рольганги, воздуходувки и скиповые подъемники, исполинские ножницы, которыми впору разрезать танк, и механизмы для открывания дверок печей могли составить все вместе целый завод.

В Москве «Завод заводов» производил «заводы-автоматы», первый из которых появился в нашей стране в год начала великих сибирских строек.

Московский завод-гигант интересовал капитана Терехова не только как специалиста-полярника, которому предстояло в будущем ввозить его продукцию в Арктику, – была у пего и особая, частная причина к посещению этого предприятия.

Если на любом заводе его изделия покажут на складе готовой продукции или на испытательной станции, то на «Заводе заводов» Федора повели к огромному железобетонному корпусу, из которого доносился шорох работающих машин.

Федора предупредили, что завод ему покажет сменная наладчица, которая встретит его в вестибюле.

Войдя в просторный вестибюль с прямоугольными мраморными колоннами, устланный ковровыми дорожками, Федор остановился, глядя на широкую двустворчатую дверь.

Дверь открылась, и в вестибюль из цеха вышла высокая, стройная девушка с красивым холодным лицом. Она шла навстречу Федору не спеша, глядя ему прямо в глаза, подтянутая, с высоко поднятой головой, повязанной цветной косынкой, из-под которой не выбивалась ни одна прядь светлых волос.

Наблюдая за девушкой, Федор отметил про себя ее несколько надменный вид.

– Здравствуйте, капитан, – просто сказала она, протягивая ему руку. – Мне поручили показать вам всю нашу готовую продукцию.

– Жаль расставаться? – спросил Федор.

Наладчица чуть прищурила свои серые глаза.

– Говорят, есть писатели, которым жаль отдавать в типографию рукопись. Расставшись с ней, они не находят себе места. Так же и мы. От нас должно уйти то, во что мы вложили много сил, выдумки, любви… даже слез! – девушка усмехнулась, указывая рукой на дверь цеха.

– Поехали бы к нам, на Север, – предложил Терехов.

Девушка отрицательно покачала головой.

– Нет, – решительно сказала она. – Туда поедут другие, кто может там что-то сделать. Я себя посвящаю иному.

Федор с любопытством посмотрел на свою спутницу.

Вошли в литейный цех.

Лента с движущимися на ней слитками проходила мимо ряда электрических печей. Некоторые печи уже плавили металл. Загружалась одна печь. Слитки послушно скатывались с конвейера в ее тигель.

– У нас непрерывное литье, – объяснила девушка, – Здесь все так рассчитано, что загрузка печей идет попеременно. Одна печь загружается, другая начинает плавку, третья заканчивает, а еще одна уже выпускает металл.

– Впервые применено? – поинтересовался Федор.

Девушка пожала плечами.

– Впервые непрерывное литье применили русские инженеры в прошлом веке. На Мотовилихинском, крупнейшем русском заводе устанавливали невиданный по мощ ности паровой молот с падающими частями весом в пятьдесят тонн. Это – три железнодорожные платформы, – пояснила девушка. – Наковальня для такого молота должна была походить на металлическую скалу. Невозможно было представить себе, как ее отлить. Наши русские инженеры гениально просто решили эту задачу.

Федор заметил, как все более воодушевлялась рассказчица.

– Они вырыли яму на месте, предназначенном для наковальни, установили вокруг ямы, кажется, десяток вагранок и стали плавить в них металл с таким расчетом, чтобы в одной половине печей шло плавление и выпуск металла прямо в яму, другую подготавливали бы к работе. Непрерывная огненная струя лилась сорок один день. А на нашем заводе, когда мы отправим его по назначению, где он будет вновь собран, непрерывная струя металла сама собой будет литься много лет, – закончила девушка.

Федор молча смотрел на плавильный цех, пытаясь представить себе его работу на новом месте, но перед ним вставали совсем иные картины.

– Металл плавится токами высокой частоты, – продолжала объяснять девушка. – Приборы сами реагируют на температуру, определяют состав сплава и сами дают команду о начале разлива.

– Нечто вроде мыслящего робота с тысячью рук, – заметил Федор.

– Если понимать под роботом современный автомат. И не только тысяча рук, но и тысячи зубов, когтей, даже ласковых ладоней, которыми доводятся детали до блеска.

Федор покосился на кисти рук своей спутницы и отметил, что у нее длинные пальцы.

На конвейере перед печами двигались металлические кокили-формы, в которые разливался металл. В нужном месте они раскрывались, и уже остывшая отливка вываливалась на другой конвейер, доставлявший ее в соседний цех.

– Когда-нибудь и у нас в Арктике построят такие заводы, – почему-то вздохнул Федор.

– У вас? Когда же?

– Да вот когда сделаем ее всю доступной, будут по тундре разъезжать автомобили, как у вас тут в Москве. А стоит. Страна у нас богатая. Добираемся уже до. нефти, до угля, до редких металлов, даже до железа. Не только вывозить будем. Города под куполами построим. Вот тогда к вам с заказами на заводы-автоматы придем.

Девушка слушала моряка и внимательно вглядывалась в его лицо, словно силясь узнать в нем кого-то.

Она отметила его манеру говорить короткими фразами, как бы в перерыве между затяжками трубки, которую он вынул из кармана, вопросительно взглянув на «хозяйку цеха». Она милостиво кивнула головой. Федор закурил и продолжал:

– Автомобилей на Дальнем Берегу должно быть не меньше, чем в Москве. Собственный завод запасных частей. И как раз такой завод… чтобы без людей. Люди пусть здесь в Москве работают… Придумают, сделают, – а там у нас все само работать должно. Транспорт Арктики разгрузится.