- Вах-хов, не только Султан-бек. Еще кто-то...

- Начальник уезда полковник Хазар-хан с ним...

- Теке-хан тоже в их упряжке...

- Ишан Сейиталла с ними, разве не видите?

- Еще один урус... Говорят, его зовут Лесов-хан. Он взялся за очистку кяриза Теке-хана.

Гости остановились. Пыль от них желтым облаком окатила кибитки. Залаяли псы. Мамедяр и его слуги замерли в поклоне и тут же бросились к приезжим господам, чтобы помочь слезть с коней.

- Не надо. Мы не собираемся задерживаться, - предупредительно поднял руку полковник Хазарский.

- Хов, Мамедяр-ага, жив-здоров? Семья как? Дети как? - небрежно, с явным превосходством, заговорил Султан-бек.

- Слава аллаху, слава аллаху, - едва успевал отвечать старшина.

- По делу к тебе, Мамедяр, - объявил пристав. - И если уж сам начальник уезда и ишан пожаловали к тебе, то разговор будет серьезным. Давай-ка садись на коня да проедем к старому мазару.

- Султан-бек, я к вашим услугам, - торопливо согласился Мамедяр и так же поспешно сел на скакуна.

- Как вижу, давно не бывали на старом мазаре?- заметил Султан-бек, видя, что старшина то и дело останавливается, отыскивая дорогу в зарослях.

- Ай, туда очень опасно ходить, - пожаловался Мамедяр. - Старый мазар охраняют змеи. Люди давно называют это место «змеиным».

- Старшина, кто и когда придумал легенду о том, будто бы этот старый мазар -место захоронения ваших предков? - вмешался в беседу начальник уезда Хазарский. - Мне доподлинно известно от моего отца, что до прихода в наш край русских, все эти земли и оба кяриза принадлежали предкам Теке-хана. Воспользовавшись тем, что Теке-хан на какое-то время уехал в Мерв, ваш дед захватил один кяриз и присвоил его. По том он распустил слух, что гапланцы всегда владели этим кяризом, а чтобы версия была более правдоподобной, ваш Ораз-Баба-ходжа старинное кладбище тоже сделал своим. Мы приехали к вам, и специально взяли с собой святого ишана, чтобы в его присутствии доказать, что это не так. По утверждению некоторых членов общества истории и археологии, это кладбище относится к пятому веку до нашей эры. Эти плиты, - полковник Хазарский указал небрежно черенком кнута на плоские прямоугольные надгробия, - положены на могилы, может быть, Дарием или Киром. Мамедяр смутился от столь умной и продолжитель ной речи начальника уезда. Он слышал о хане Хазар» ском, как о самом образованном человеке во всей Турк мении, знал, что хан учился в Петербурге и был адъютантом у самого генерала Куропаткина, и сейчас, слушая его, не знал, что ответить.

- Ваше высокоблагородие, - прошептал Мамедяр, - мы люди темные, и ничего не знаем о старых временах. Нам сказали наши старики - кяриз ваш, вот мы и пользуемся его водой. Нам сказали - мазар ваш, и мы тоже считаем своим.

- У вас сохранилась бумага с подписью генерала Куропаткина, в которой бы указывалось, что он разрешил вам владеть этим кяризом? Я был в ту пору его личным адъютантом, и помню разговор вашего деда с генералом, но я не припомню, чтобы из канцелярии областного начальника изошла на счет пожалования вам кяриза официальная бумага

- Нет, ваше высокоблагородие, мне Овезберды ничего не передал.

- Кто такой Овезберды?

- Бывший наш старшина, он умер.

- Он тоже здесь похоронен? - Хазарский, не глядя на Мамедяра, оглядывал кладбище, присматриваясь к надписям на плитах.

- Нет, он похоронен в другом месте.

- А Ораз-Баба-ходжа, значит, здесь? А ну-ка, покажите нам его могилу.

- Вон та, самая крайняя, - указал Мамедяр.

Господа слезли с коней и подошли к надгробной плите, которая лежала на жерле вентиляционного колодца. Огромная дыра под плитой испугала Мамедяра - он даже от страха попятился, но тут вмешался Теке-хан.

- Не надо притворяться, Мамедяр. Ты думаешь, мы ничего не знаем. Мы все давно знаем. Вы хотели присвоить и главный наш кяриз. Скажите своим людям, пусть снимут плиту с колодца... Эй, да ты не бойся, там нет праха твоего деда и никогда не было! - насмешливо приободрил старшину Теке-хан. - Он похоронен совсем в другом месте, а под этой плитой находится обыкновенный кяризный колодец, построенный моими знатными предками.

Султан-бек приказал столпившимся в некотором отдалении дехканам убрать плиту. Когда они несмело подошли и сдвинули ее, взору их открылось круглое отверстие колодца. Султан-бек самодовольно хлопнул в ладоши.

- Ишан Сейиталла, убедитесь и вы своими собственными глазами в том, что на этом месте никогда не было никакой могилы.

- Ва-алла! - удивленно воскликнул ишан, до этого времени с опаской следивший за кощунством людей в «городе мертвых».

- Святой ишан, мы ни в чем не виноваты, - взмолился Мамедяр

- Вы виноваты, сын мой, ибо настаиваете, что это ваше родовое кладбище, - благочестиво пояснил ишан. - Но это кладбище не имеет никакого отношения к исламу.

- Ишан-ага, мы темные люди. Как нам сказали старшие, так мы и считаем. Слово аксакалов для нас- закон и закон мы соблюдаем свято.

- Как видите, ваши аксакалы обманули меня и вас, - вновь заговорил Теке-хан. - Скорее всего, они хотели доказать, что все тут принадлежит им. Теперь, когда истина восторжествовала, я прошу вас, господа, - он поклонился Хазарскому, затем Султан-беку, - разрешить мне сжечь это змеиное место и заняться разработкой боковой ветви моего кяриза.

- Да, Теке-хан, просьба ваша убедительна, и я разрешаю вам - согласился начальник уезда. - Вы Султан-бек, проследите, чтобы не было со стороны гапланцев никаких козней.

- Само собой разумеется, - удовлетворенно отозвался пристав. - Пусть только попробуют! Ты слышал, Мамедяр, о чем мы ведем речь? Ну так не вздумай оказать сопротивление. Вся эта земля принадлежит Теке-хану, а в древности принадлежала его предкам. Ты и твои люди должны молиться великодушию хана текинского - он мог бы давно обратиться в кяризный суд и отобрать кяриз, которым вы сейчас пользуетесь. Но Теке-хан терпелив, и пока не желает вам никаких неприятностей. Будь я на его месте, я бы вас, голодранцев, всех своими батраками сделал!

- Кяриз нам пожалован господином генералом Куропаткиным! - стоял на своем Мамедяр. - Мы никому не отдадим свою воду.

- Ладно, господа, не обостряйте прежде времени своих отношений, - попросил начальник уезда. - Достаточно на нашей земле и других забот. Вам, старшина Мамедяр, для пользы дела следовало бы спуститься в колодец и убедиться в том, что он соединен галереей с кяризом Теке-хана. Господин инженер, вы не смогли бы провести старшину по галерее?

- Отчего ж не провести, если это требуется, - согласился Лесовский. - Прошу, Мамедяр-ага.

- Потом полезу, - отказался старшина, - Давай-те поедем ко мне - угостимся немного. Нехорошо это, господа, вы побывали в моем ауле, а в кибитку ко мне не зашли, хлеба не отведали.

- Узнаю истинного туркмена! - Султан-бек довольно потер руки и засмеялся. - Поехали, господа, грех пренебрегать гостеприимством. - И кавалькада отправилась к кибиткам аула.

Спустя час от кибиток Мамедяра по всему аулу, вместе с сизым дымком, распространялся ароматный запах шашлыка. Гости в ожидании угощения полулежали, сунув под локти подушки, за шахматной доской. Играли начальник уезда и пристав. Инженер Лесовский был рядом с ними, следил за каждым ходом, иногда подсказывал тому или другому. Что касается Теке-хана и ишана Сейиталлы, они ходили от кибитки к кибитке - выслушивали просьбы и жалобы аульчан, но не забывали каждому напомнить о закяте. [закят – налог в пользу мечети]

- Слуги аллаха всегда будут преуспевать больше нашего, - уставившись в шахматные фигуры, спокойно говорил об ишане Хазарский. - Меня всегда поражал их фанатизм. Они не упускают ни одной минуты, не поступаются ничем ради религии. Джадиды в этом отношении менее фанатичны. Но, наверное, так оно и должно быть. Религия обращена руками к небу, а истинное, разумное просвещение простирает руки к народу. К тому же ишаны и муллы повелевают, а джадиды взывают и просят. Истинное просвещение несовместимо с насилием.