Вторая бутылка отдала остатки содержимого кружкам. Натан поднял свою посудину и постучал по ней пальцем:

– Вот оно – внятное выражение!

– Б…

– Объясняю на пальцах, – ухмыльнулся Натан. – Дело в том, что эта хрень, которую мы пьем, воздействует на мозги. На сознание и подсознание.

– Куда она действует?! – вытаращил глаза Полковник. – Ты что, уже спекся?

– А что, разве похоже? – вопросом на вопрос ответил Натан. – Дослушаешь?

– Валяй!

– Так вот. Все мы люди, то бишь представители одного из видов животных – «гомо сапиенс» называется. На нас эта хрень действует одинаково. Наука это действие изучала и пришла к выводу, понял?

– Конечно, – кивнул Полковник. – Больше я тебе не налью, извиняй.

– И ты извини! – изобразил полемический азарт Натан. – Основное занятие у энтих животных, в смысле – у нас, это добывать жрачку, трахаться и воевать за ранг, за положение в обществе, за еще одну звездочку на погонах. Спорить будешь?

– Экий ты душный оказался… – озадачился Полковник. Он явно напрягал мозги, пытаясь продраться сквозь словесную вязь собеседника. Наконец ему это удалось, и он выдал: – Ну и дураки же вы все! Все наоборот! Это ж ежу понятно: будет звездочка, будут и ранг, и бабы, и жрачка! Вот что главное! Неужели не ясно?!

Он буквально расплылся в улыбке – поставил-таки на место зарвавшегося штатского! Знай наших! Впрочем, этот умник лопотал о чем-то еще… Уточним:

– А бухало тут причем?

– А при том! – улыбнулся Натан. – Как установили американские ученые… В общем, под действием этого зелья люди высокого ранга становятся ближе к народу.

– На Ельцина намекаешь, да?

– Угу, – кивнул хронопутешественник. – А которые люди ранга низкого, они начинают о себе мнить. Типа, раскрепощаются. Типа, начинают хотеть, чего им не положено. Не замечал?

– Чо тут замечать-то?! – в некотором смущении буркнул Полковник. – И что с того?

– В общем, пока в этом мире не кончилась водка, «…Не удержишься ты наверху, ты стремительно падаешь вниз…»!

– Слушай, парень, я Высоцкого и без тебя знаю… – в безрадостной задумчивости пробормотал Полковник. – Ты куда клонишь?

– Туда! – кивнул в сторону Натан. – Сколько бухала Василий сгрузил твоим людям?

– Нисколько! – вскинулся хозяин. Глаза его гневно сверкнули: – Приказ!

– Угу… – скорчил пакостную гримасу Натан. – Угу!

– Ты охренел?! – Кровь прилила к лицу будущего фермера.

– Не-а, – ухмыльнулся Натан. – Ты просто не видел.

Гамма чувств, прорисовавшаяся в голосе и мимике хозяина, была трудноописуемой.

– А ты уверен, что твои корефаны не возомнят? – окончательно добил его Натан. – Ты уверен, Полковник? Ты… В общем, пойду я отолью, а?

– Иди, проссысь… – пробормотал хозяин. Он был, как минимум, в нокдауне, иначе не допустил бы такой оплошности.

Времени до обратной переброски оставалось еще чудовищно много: «Ну, что еще ему рассказать? Какую байку стравить? – мучился Натан. – Этот дядя шевелить мозгами не любит, ему уже скучно со мной, он объелся информацией. Самое время решить вопрос с приезжим и заняться обычными своими делами!»

Погрузившись в раздумья, Натан спустился на берег речки. Тут рыбачил мужик – явно «местной национальности», в старых заплатанных болотных сапогах и засаленной рваной телогрейке. Он ловил рыбу на удочку! Точнее, на спиннинг…

Удочка у него была пластиковая и телескопическая. В данном случае от пятиметрового, наверно, удилища, осталось два нижних колена. Кольца (из алюминиевой проволоки) были примотаны толстыми валиками изоленты. А под рукой красовалась катушка – безинерционная. В том смысле, что ее инерцию надо гасить пальцем, иначе будет полный атас, и рыбалка на этом закончится. Леска была солидной – 0,5, не меньше, а то и больше. Сама снасть представляла собой блесну из ложки с тройником, а сантиметров на 70 выше – поплавок, чуть меньше кулака размером.

Подобрав поплавок к последнему кольцу на «удочке», мужик широким махом отправлял снасть метров на 15–20 вперед и вверх по течению – почти на тот берег. А потом крутил катушку, сначала выбирая слабину, а потом, наоборот, стравливая, чтоб поплавок не прибило к берегу. Механика была простой: поплавок не давал тяжелой блесне лечь на дно. Как только леска натягивалась, «ложка» начинала «играть». Поклевки следовали одна за другой – примерно на каждом втором забросе. Рыбак щелкал переключателем и, поднапрягшись, выматывал, а потом просто выбрасывал на берег очередную рыбку. Это был какой-то мелкий голец – сантиметров 60–70 длиной. На берегу у воды стоял синий пластиковый контейнер. Выдернув бешено бьющуюся рыбину, мужик старался закинуть ее в этот ящик. А потом некоторое время ждал, что она сама сорвется с крючка да там и останется. Некоторые до ящика не долетали и плюхались на гальку, но рыбак не кидался грудью на ускользающую добычу, а невозмутимо делал следующий заброс.

– Хорошо клюет, однако, – сказал Натан, опускаясь на корточки. – Мальма, что ли?

– Ну.

– Прикормили?

– А то! Тут бабы икру грохочут. И сетки свои моют.

– И крабов здесь дербанят?

– Не, не здесь, – сказал туземец. – Выпить есть? Ты ж с катера!

– Не-а, – честно соврал Натан. – Ничего у меня нет.

– А закурить? – не отставал рыбак.

– Это имею – врать не буду.

– Ну, давай покурим!

– Давай!

Они сидели на корточках, курили и смотрели на шумную речку.

– Из Тайска едешь? – поинтересовался туземец. – Или столичный?

– Щас! Из Первомайска я. Сезон с геологами отработал, а под осень у них какой-то облом вышел. В общем, стал на Тайск пробираться, да по дороге плутанул. На берегу меня Степаныч со своими подобрал.

– А чо тут остался?

– Я сам что ли?! Пока на берегу кантовался, они и ушли!

– Па-анятно!..

– И что мне тут делать?! Научи!

– Отдыхай! – с едва уловимой насмешкой, но беззлобно ответил туземец. И вновь вопросил: – А выпить точно нет? Степаныч ничего не оставил?

Смысловые оттенки произнесенного были, в общем-то, понятны: «На «легенду» твою мне плевать, сочувствия у меня ты не вызываешь. Поскольку у тебя, кроме курева, ничего нет, ты просто не интересен. Хотя, при ином раскладе…»

– Ептвуюма! – изобразил гнев Натан. – Может, и оставил, но не мне! У кого спросить?!

– У них! – не задумываясь, ответил туземец и кивнул в сторону берега. – Однако дембеля сейчас злые, затопчут.

– Слушай, друг, меня затоптать трудно – не смотри, что худенький! – выпятил грудь хронопутешественник. – Но откуда в этой дыре дембеля?! Объясни мне!

– Да какие ж они дембеля?! – пожал плечами рыбак. – Это зовут их так. На самом-то деле кто пять лет назад отслужил, кто десять, а кто и на зоне успел покантоваться. Полковник их сюда привез. Жизнь стали налаживать, нас, значит, учить.

– И как, получается?

– Да так… – пожал плечами рыбак. – Степаныч им наверняка скинул пару ящиков. То-то они веселятся. Надо сходить, однако – может, дадут чо.

– В рыло? – усмехнулся Натан.

– Ох-хо-хо-о… – шумно вздохнул туземец и стал сматывать удочку.

Ветер сменил направление и принес откуда-то сверху бодрый слоган:

– …Водки море, пива таз

И Устинова приказ!.

– Ну, пошли вместе!

В позднем детстве и ранней юности Натан читал фантастику запоем – все, что мог достать. То, что он увидел возле барака, однозначно напоминало сцену из какого-то романа: на некоей планете посреди руин дерутся два экскаватора. Эти, правда, были из костей и мяса, но поединок их выглядел именно так.

Двое полуголых мужчин атлетического сложения сходились и расходилась, обмениваясь ударами. Наверное, каждый такой удар уложил бы нормального человека на месте. Однако кровь из бойцов не хлестала, не летели выбитые зубы, а кожные покровы с виду оставались целыми. Более того: никакой особой ярости и злобы во всем этом не ощущалось – похоже, ребята просто развлекались, резвились, так сказать… Впрочем, феномен данного действа объяснялся просто – и участники и зрители были пьяны вусмерть.