ПЛАЧ
Я – погребенный в пустыне мертвец.
И мертвецами я буду оплакан.
Не насладившийся жизнью слепец –
Даже глупцами я буду оплакан.
Странник – весь мир обошел я кругом,
В городе горя остался – ив нем Гибну.
Голодным степным вороньем
И ястребами я буду оплакан.
Как мне воспрянуть? Я болен и слаб,
В тяжких цепях истомился, как раб,
И на огне превратился в кебаб,
И вертелами я буду оплакан.
Сердце трепещет, и согнут мой стан,
Стоны мои поднялись, как туман,
Слезы в кипучий слились океан…
Всеми слезами я буду оплакан.
Лалы родятся в ущельях немых,
Ливни плодятся от жалоб моих,
Горы плывут – и в волнах смоляных
Тают. Камнями я буду оплакан.
Разум безмолвствует, Махтумкули.
Маются дети Туркменской земли.
Пиры толпятся, ишаны пришли.
Даже врагами я буду оплакан.
ПУТЬ
Кипит живых речей поток,
Играет разум вдохновенный,
Но темной тучей злобный рок
Проходит по лицу вселенной.
И меркнет взор, и на щеках
Золой лежит смертельный страх.
Слова уносятся, как прах,
И разум тяжко спит, как пленный.
Кто – смертный – видел мира дно?
Заглянешь в бездну – в ней темно.
Я пью любовное вино,
И мне тяжел мой кубок пенный.
И вдохновение мое,
Смутясь, впадает в забытье,
И роковое острие
Грозит моей душе смятенной.
Даны садовники садам,
Туманы – горным высотам,
С женою делит хлеб Адам,
А я – один в юдоли бренной.
Ума несметная казна
Растратится, распылена:
Дела, кочевья, времена
Проходят чередой мгновенной.
Все миру суетному впрок.
И в добром сердце скрыт порок.
Соедини меня, пророк,
С моей подругой несравненной!
Когда берется хан за труд –
Мотыги бедняки берут.
От песни утешенья ждут
И жалкий раб, и шах надменный.
Поешь, а миру невдомек,
Что твой язык солгать не мог.
Бредешь, Фраги,- твой путь далек,
Далек твой Хинд благословенный.
ПЯТИДЕСЯТИЛЕТИЕ
1. РАСКАЯНИЕ
Полвека на свете я прожил, друзья,
Со старостью совесть моя охладела,
И тает – о, господи! – сила моя,
И точат несчастья недужное тело.
Мне горько: я истину мало любил.
Кончается жизнь, но не гаснет мой пыл»
И духом я тот же, что в юности был,
Да жаль: борода у меня поседела.
А сердце мирская влечет суета,
И очи мне женская жжет красота,
И кривдой мои одержимы уста,
И страсти толкают на черное дело.
И если откажет мне в помощи бог,
Куда мне бежать от предсмертных тревог?
Я – суетен, правде служить я не мог,
И ранняя вера моя оскудела.
Не верю звезде моего бытия,
Черна, словно уголь, не доля моя,
Покинуло счастье родные края,
Душа моя тщетно проснуться хотела.
Судьба моя бурной и страстной была,
Дурные порой совершал я дела;
Прости меня, боже, пока не дошла
Моя многогрешная жизнь до предела.
Фраги задыхается в лютом огне,
Скорбит о себе, как скупец о казне:
И страх и надежды гнездятся во мне.
Души моей жертвою ада не делай!
2. В МАЗАНДЕРАН
Да будет нам спутником отчий народ,
Когда мы и впрямь поведем караван,
Доверимся Ною средь пенистых вод,
Дорогу держа на седой океан.
Нам древние горы поклонятся вслед,
На родину ветер промчится чуть свет,-
Когда принесет он от милой ответ,
Певучее имя впишу я в дастан.
Я стар. Я поистине много скорбел,
Судьбою запродан мой светлый удел,
И те пятьдесят неминуемых стрел
Остались в душе, изнемогшей от ран.
Мне были примером Тахир и Фархад,
Безумец – я в пламя лечу наугад.
Крыла у меня за спиною горят,-
Умру – не узнает Менгли, мой султан.
Я славлю владычицу мира Менгли,
Я кличу подругу мою издали.
Страданья разлуки мне печень сожгли,
И слава Менгли полонила Иран.
В скитаниях помни родимый народ.
Язык обуздай, избегая длиннот;
Готовься, Фраги, собирайся в поход!
Купцы направляются в Мазандеран…
3. СРЕДИ ДРУЗЕЙ
О, как дрожит моей прекрасной
И страстной жизни мотылек!
О, как растет недуг опасный,
Которым дух мой занемог!
Царица змей для змеелова -
Что для певца напев и слово.
Влюбленный ради лукобровой
В бездонный кинется поток.
Блажен, кто не застыл в покое,
Познав добро и зло мирское!
Со мной – содружество седое,
Ученых книжников кружок.
Махтумкули, твоя дорога -
Полвека. Это очень много.
Но пусть уходит прочь тревога:
Что – старость? Вздор, пустой предлог!