Раздался барабанный бой, и на Красную площадь вступила цепь солдат, несших склоненные знамена со свастикой. Солдаты подходили к Мавзолею, и презрительным жестом бросали палки с тряпками к подножию. Слышны были лишь шаги и барабаны — позорный обряд. И вдруг, нарушая ритм, раздались истошные вопли, похожие на собачий лай, на немецком языке. Внизу у Мавзолея стоял автозак, окруженный плотным кольцом солдат НКВД, задние двери фургона были распахнуты, крики слышались оттуда.

— Гитлер — прошелестело по трибунам — привезли, значит, чтобы тоже посмотрел. Чем кончился его "дранг нах остен".

После рассказывали, что когда у Сталина спросили, приказать ли пленнику замолчать, Вождь лишь небрежно махнул рукой — пусть орет, если ему охота. Вряд ли это было правдой, чтоб сам Сталин решал то, что должен был сообразить заранее проинструктированный начальник конвоя — однако бывшего фюрера никто не заткнул. Затем раздался чей-то бас, услышанный по всей площади — эй, он там у вас не взбесился? Ему ответил другой голос — да он давно уже бешеный, да нехай лает, что еще ему остается? И раздался дружный хохот. Было ли это срежиссировано — не знаю.

А после мы пробирались по радостным московским улицам, сквозь веселую и нарядную толпу — решив пройти пешком. У многих людей, даже в штатском, я видел черно-оранжевую ленточку в петлице, или приколотую к платью — это означало, как я уже слышал, не награждение орденом Славы или "Георгием" еще с той, Империалистической войны (в этом случае носился бы сам орден, или орденская планка на уставном месте на груди), а факт, что кто-то из родных и близких был на фронте; такая же ленточка с черным бантом означала погибшего; георгиевские цвета я видел на плакатах, афишах, даже флажках в руках детей. Это был наш день, праздник — и его у нас уже никому и никогда не отнять!

Мы были как положено, в парадных мундирах со всеми регалиями. А вот Анюта и Лючия — в своем, нарядном, даже шляпки с вуалями нацепили. Сейчас их вид на московской улице не бросался в глаза — было много женщин, одетых столь же красиво. Правда, это были те, кто в войну ждал своих родных в тылу — фронтовички сверкали наградами на гимнастерках. Но Анюта сказала, что ей выставлять свои заслуги напоказ не хочется, а Лючия — чтобы Смоленцев запомнил ее именно такой, женщиной, а не солдатом.

— Галчонок, ну не плачь, я вернусь, и ничего со мной не случится! — говорил Брюс Лючии — ну, служба такая у нас. Мне спокойнее будет, если ты в безопасности, и ждешь.

А "самая известная из женщин Италии" вытирала слезы, глядя на мужа. Который завтра должен был отбыть (говорю по большому секрету) даже не в Киев а куда-то под Львов. Поскольку войну на Украине надо было завершать, и как можно скорее — в преддверии трудных и великих дел, которых у Советской страны намечалось более чем достаточно. Потому Пономаренко, злостно пользуясь своим положением, прибрал к рукам в силовое крыло своей "инквизиции" наш геройский спецназ Северного Флота. Правда, обещал через три месяца вернуть. То есть в октябре и встретимся?

Ну а Лючия на этот срок поступает в распоряжение моей женушки — вторым номером, телохранителем, адъютантом, и просто ученицей. Чтобы не бегать ей вместе с мужем по бандеровским лесам — все ж не такая война, чтобы женщин, да еще в положении, в строй ставить?

Лондон, 16 июля 1944.

Старая добрая Англия постепенно отходила от самой тяжелой для нее войны. Ну, если не считать такой еще и Столетнюю — но слишком мало информации для сравнения.

Отходяняк сильно походил на похмелье. Первая Держава мира тридцать лет назад, и одна из Первых всего лишь до этой войны — сейчас хотя и могла претендовать на третье место на пьедестале, но исключительно по причине "неявки соперников". Ибо не оставалось сомнений, что Германия, Италия, Франция — надолго, если не навсегда, выбыли из чемпионата. И Японии тоже недолго осталось, очень скоро макакам придется дорого заплатить и за Гонконг, и за Сингапур! Война была выиграна — но что вышло в итоге?

"Империя, над которой никогда не заходит солнце". В этом были и сила Британии, владение ресурсами половины мира, и ее же слабость: ее метрополия не была самодостаточна, в отличие от Германии собранной в достаточно компактное ядро. Значительная часть доходов британской казны поступала от Индии и африканских колоний, так было уже почти сто лет. Что пагубно отразилось на британской промышленности, ведь если рынок обеспечен, а сырье дешевое, зачем тратиться на новшества? Даже в угледобыче, гордости Англии, производительность труда в последние десятилетия уступала немецкой, даже в судостроении, когда еще в прошлую Великую Войну верфи успевали строить новые дредноуты и крейсера быстрее, чем конструкторы их проектировать — теперь янки сильно вырвались вперед. Для островной Империи, флот, военный и торговый, это то же что кровь для организма. Но новейшие линкоры типа "Лайон", должные (по крайней мере, на бумаге) не уступать американским "Вашингтонам" так и остались в проекте — при том что за океаном уже были в строю кроме двух "Вашингтонов", еще три "Дакоты", три "Айовы", и строилось шесть еще более мощных "Монтан"! Было четыре тяжелых авианосца тип "Илластриез", еще один должен был присоединиться к осени, и двенадцать легких "Колоссусов" и "Маджестиков", пребывающих пока на стапелях — против двух десятков американских, в строю, из которых больше половины составляли тяжелые "Эссексы", и еще столько же, включая сверхтяжелые "Мидуэи" готовы были пополнить ряды ВМС США в ближайшие год-два! Янки имели также перевес в разы по крейсерам, эсминцам, подлодкам — и что неприятнее всего, по торговому флоту (ведь перевозка груза на британских судах тоже была одним из главных источников доходов казны!). И это было положение Державы, еще тридцать лет назад соблюдающей "двухдержавный стандарт" — иметь в строю флот, равный сумме флотов двух следующих по военно-морской мощи силе стран! Гитлер мерзавец, но не дурак — начиная войну, он абсолютно правильно предположил, что у Британии не хватит сил одновременно защитить метрополию от десанта, держать коммуникацию в Атлантике, Средиземное море и дальние моря. Он только не учел традиционного упрямства английского бульдога — и того, что не принять вызов для Англии было еще хуже.

Потому — война еще не была завершена! Если считать победой — "мир, лучше довоенного". Вот когда Британии будут возмещены все убытки, с учетом недополученной прибыли, да еще с процентами на процент…

В особняке на Даунинг-Стрит, в кабинете, обставленном в викторианском стиле, два пожилых джентльмена вели неспешную беседу.

— Итак, Бэзил, украинский проект завершился провалом? Теперь я хотел бы слышать вашу оценку, стоит ли Британии принимать в нем какое-то участие?

— Уинстон, я же предупреждал! Самый гениальный план может быть полностью опровергнут идиотизмом исполнителя. У русских есть пословица, "заставь дурака богу молиться, он себе лоб расшибет". Так и этот кретин Кук — лишь услышав о "благожелательном британском отношении", тут же вообразил себя Коморовским в Варшаве! И полез в Киев, причем на редкость тупо и бездарно. Замечу, что если на взгляд наших украинских друзей, это один из лучших политиков и стратегов УПА, то какие же тогда худшие? Главари мелких банд сельских гангстеров, умеющие лишь грабить? И вы собирались играть против Сталина, такими фигурами?

— Ну а кто посоветовал, "если у вас в кармане завалялся навоз, не спешите выкидывать, лучше бросьте в суп соседу"? Вот только для пуль навоз категорически не годится. И что нам теперь делать с разозленным русским медведем, которому по вашей милости, вместо свинца в брюхо, мы швырнули кусок дерьма, не знаю в какое место?

— Простите, а при чем тут мы? При чем тут Британия?