Однако на деле её народ либо дезинформирован, либо плохо информирован о событиях на международной арене. В мире и в США происходят важные политические процессы, но когда американцы берут в руки газету, то часто не находят о них никакого упоминания. Зато там – множество второстепенных новостей. Такой подход вполне устраивает правящие круги.
Американский учёный Г. Шиллер, автор книги «Манипуляторы сознанием», признаёт тот факт, что в средствах массовой информации США едва ли существует разнообразие мнений по международным и внутренним проблемам. Причину этого он видит в монополизации этих средств, а также в идентичности как материальных, так и идеологических интересов их хозяев.
«Они предлагают лишь одну версию действительности – свою собственную. В категорию подобных средств информации попадает большинство национальных газет, журналов и фильмов, выпускаемых национальными или региональными информационными конгломератами»[65],
– утверждает он.
Основная масса американских газет и журналов, включая «Нью-Йорк таймс», в период эскалации войны США во Вьетнаме подавала информацию в таком виде и объёме, в каком она наиболее подходила для оправдания действий правительства. В это время практически не наблюдалось расхождений между позицией «Нью-Йорк таймс» и политическим курсом вашингтонской администрации, которая со своей стороны развернула настоящую информационную войну, применяя невиданную до того времени технику подтасовывания и фальсификации фактов.
Широко рекламируемая «американская свобода печати» может быть хорошо проиллюстрирована освещением средствами информации США американской агрессии во Вьетнаме. Любой эпизод из тысячи, имевший место на её первом этапе и нашедший отражение в печати, являет собой вопиющую ложь.
В 1985 г. в США широко обсуждалось нашумевшее судебное дело: бывший командующий американскими вооружёнными силами в Южном Вьетнаме генерал У. Уэстморленд подал в федеральный суд штата Нью-Йорк иск против телекомпании Си-би-эс, в котором он обвинял её в «клевете» и требовал выплаты компенсации за моральный ущерб в размере 120 млн долл.
Иск У. Уэстморленда вызвал показанный Си-би-эс документальный фильм «Неучтённый враг: очковтирательство во Вьетнаме», в котором телекомпания доказывала, что У. Уэстморленд умышленно занижал данные о боеспособности вьетнамских патриотов. В ходе процесса вскрылись факты, подтверждающие обоснованность обвинений телекомпании. Адвокаты генерала сочли нужным его предупредить, что дело разваливается на части. В результате Уэстморленд отказался от поданного им иска.
Предавать или нет огласке военную информацию – эта проблема возникла в США, наверное, вместе с образованием государства. Ещё первые трудности американской революции породили стремление замалчивать или подтасовывать сообщения о них. Историки с гордостью отмечали, что подобная тенденция была с негодованием отвергнута. Но нельзя сказать этого об американской буржуазной журналистике периода войны в Юго-Восточной Азии.
«На каждой ступени эскалации Соединённые Штаты пытались либо решительно отрицать происходящее, либо свести его эффект к минимуму, либо скрыть результаты за стремительным потоком сомнительной статистики, за сбивающим с толку эвфемизмом и специально изобретёнными словами, коверкающими английский язык»[66],
– указывал американский публицист Ф. Найтли.
Официальная пропаганда прилагала все усилия к тому, чтобы вне зависимости от действительного хода событий придать войне налёт обыденности, оптимизма и притупить её восприятие в сознании американцев. Для скрытия подлинного значения происходящего использовалась и лексика. Например, популярные в то время словесные конструкции типа «обычное, ограниченное по времени, усиленное защитное воздействие воздушного удара» звучат скорее как название диссертации физика-теоретика, чем как воздушная атака, каковой она на самом деле являлась. «Ограниченная воздушная преграда» – термин, вызывающий в представлении картину, связанную с программой аэрации почвы, а не с массированными бомбардировками, о которых идёт речь. Средства массовой информации США, как правило, избегали употребления слова «вторжение» (invasion), когда речь заходила о Вьетнаме. Его обычно заменяли нейтральным словом «incursion» – налёт, набег, словно речь шла о каком-то случайном, неучтивом приходе, а не об интервенции.
Использование подобных штампов в течение довольно продолжительного времени приносило успех их создателям. Правящая администрация пускала в оборот выражения «бороться за мир», «действовать в целях сохранения мира», «наша цель не война, а мир». Последний лозунг был особенно популярен в США в середине 1966 г., когда американские бомбы падали на вьетнамские города Ханой и Хайфон. Так продолжалось до тех пор, пока эти словесные ухищрения не начали оборачиваться против тех, кто их фабриковал. Позже буржуазная пресса признала, что именно правительство Джонсона положило начало злоупотреблению словом «мир».
Разумеется, усилия администрации не ограничивались одной лишь словесной эквилибристикой. Она стремилась давать свою интерпретацию важнейших событий, которой должны были придерживаться все средства массовой информации.
В результате отчёты американских корреспондентов из Сайгона в массе носили, особенно в начальный период, весьма односторонний характер, а многие боевые операции против южновьетнамских партизан просто замалчивались. Ничего не писала «Нью-Йорк таймс», как и вся буржуазная пресса, и о важных решениях по вопросам вьетнамской политики, принимаемых президентом Джонсоном в Белом доме.
В частности, она не упоминала, что генерал Уэстморленд непрерывно настаивал на увеличении численности войск. В июне 1965 г. он требовал 175 тыс. солдат, в июле – 275, а в декабре уже 443 тыс. В июне 1966 г. «аппетит» командующего увеличился до 542 тыс. человек. Президент Джонсон быстро одобрил все запросы Уэстморленда, кроме последнего. Однако никаких сведений об этом в своё время не было опубликовано. Газета, в которой должны быть собраны все новости, видимо, сочла в то время информацию об этом недостойной опубликования. Зато несколько лет спустя, 2 июля 1971 г., сделав, наконец, эти факты достоянием гласности, она будет в который раз сокрушаться о том, что общественность ничего о них тогда не знала.
Разумеется, «свободная пресса» полагается не только на официальные сообщения. История вьетнамской войны показала, что в ряде случаев американским журналистам удавалось выявить подлинные факты, которые впоследствии были напечатаны в газетах. Однако чаще всего такие материалы выходили в свет уже после того, как правительство США приняло решение по данному вопросу, и изложенные в них события ко времени публикации потеряли свою остроту. Таков один из приёмов манипуляции, которыми пользуется буржуазная пресса. Изучение редакционной политики «Нью-Йорк таймс» в отношении Вьетнама даёт этому немало подтверждений.
Для периода вьетнамской войны особенно характерно, что правительство Соединённых Штатов стремилось не просто предоставлять прессе официальную информацию, а и «управлять» ею, чтобы вызвать у американского народа благоприятную для себя реакцию. Как отмечал Д. Майнор в своей книге «Информационная война», «управление новостями» означает
«контроль над информацией, которую предоставляют общественности. Такой контроль вполне достаточен для руководства тем, что общественность думает, говорит и делает»[67].
Во время вьетнамской войны официальная пропаганда США на каждой ступени эскалации создавала впечатление, что победа вот-вот будет достигнута. Среди многих средств давления на прессу использовались брифинги государственного департамента США и пресс-конференции президента. В своих выступлениях президент Джонсон неоднократно заявлял, что, если сообщения корреспондентов из Вьетнама расходятся с официальными данными, значит, пресса ошибается. Органы информации, печатавшие и передававшие сообщения и комментарии, противоречащие официальной точке зрения на события в Индокитае, обвиняли в «оказании помощи и поддержки» врагу.