— А вы, случайно, не знаете, какой вариант предпочла Наталья? — осторожно спросила Валя.
— Боитесь, что польстится на большие деньги, просадит их и останется без кола без двора? — догадалась Вера Федоровна.
— Боюсь, — призналась Валя.
— Ну не полная же она идиотка!
— Иногда я в этом сомневаюсь, — горько усмехнулась Валя. — И потом, она же знает, что всегда сможет вернуться к нам…
— …и превратить вашу жизнь в ад.
— Но мы же ей не откажем.
— И между прочим, напрасно! — разгорячилась Вера Федоровна. — Если бы вы научились почаще отказывать, может, она и не распоясалась бы до такой степени.
— Ну что уж теперь говорить… А вы не могли бы ей посоветовать последовать вашему примеру? Взять небольшую квартиру и деньги?
— Да разве она станет со мной разговаривать? — удивилась Вера Федоровна. — У нее теперь есть другой советчик — Сережа, или Серый, как она его называет, что, кстати, очень точно отражает его сущность во всех отношениях. Так вот боюсь, что этот Серый предпочтет именно деньги и сделает все возможное, чтобы их получить.
— А как вышло, что они объявились одновременно с этим риелтором?
Вопрос этот мучил Валю с самого начала. Задавать его было страшно, но и смолчать она не могла.
— Думаете, это афера с целью завладеть нашей квартирой? Мы поначалу тоже опасались, пошли в риелторскую контору — все солидно, семь лет на рынке недвижимости, менеджер наш на хорошем счету. Так что это просто случайное совпадение. Я бы даже сказала, счастливое, потому что без ее участия ничего бы не вышло. А так и нам повезло, и ей, будем надеяться.
— Большие деньги приносят удачу только умному человеку, дураков они губят.
— Ну не такие уж это большие деньги.
— Чтобы жизнь свою пустить под откос, вполне достаточные.
— А сами вы с ней поговорить не хотите? — предложила Вера Федоровна. — Может, она с этой суммы возвратит то, что украла?
— Нет, — сказала Валя, — никогда она нам ничего не вернет. Я свою дочь хорошо знаю. Она и разговаривать со мной не станет. Сейчас, во всяком случае. Объявится, когда снова на мель сядет. И ждать этого, как я полагаю, осталось не так долго. Я лучше с этим вашим менеджером поговорю. Дадите мне его координаты?
Менеджер риелторской фирмы оказался действительно очень серьезным молодым человеком. Внимательно выслушав Валю, он помолчал, постукивая по столу пальцами и, видимо, обдумывая полученную информацию.
— Вы должны понимать, — наконец заговорил он, — что мы не можем влиять на решения клиентов — у нас нет таких механизмов, и это их сугубо личное дело. А покупателю квартиры абсолютно наплевать на дальнейшую судьбу ее бывших владельцев, если он честно выполнил свою часть договора и заплатил деньги. А в данном случае покупатель человек хоть и добросовестный, но к благотворительности абсолютно не склонный. Это мое личное впечатление. Это я к тому, если вам захочется лично с ним встретиться.
— А я-то рассчитывала…
— Даже не надейтесь. Вряд ли вам вообще удалось бы до него добраться. Но даже в этом невероятном случае он не станет морочить себе голову вашими проблемами.
— Значит, выхода нет?
— Ваша дочь должна принять самостоятельное решение, — развел руками менеджер. — Каждый сам хозяин своей судьбы.
— Да если бы это была только ее судьба — полбеды! — в сердцах сказала Валя. — Но ведь двое детей, а я не вечная…
— Но почему вы так уверены, что она предпочтет деньги? А получив их, не купит себе квартиру? Да хотя бы ту же комнату в коммуналке. Ну не бомжом же ей становиться! И прописка нужна. Ведь она же не сумасшедшая! Тем более вы говорите, у нее двое детей.
— Много она думает о своих детях! — вырвалось у Вали, и она, вдруг подавшись к этому совершенно незнакомому, чужому человеку, сказала ему то, в чем никогда бы не призналась даже себе самой: — Я боюсь, что Наталья промотает все деньги, вернется к нам и превратит в кошмар нашу жизнь. Наши жизни, — поправилась она. — И мою, и Ленкину, и несчастных детей. А мне этот воз уже не потянуть. Раздавит он меня и дальше поедет…
20
«Все имеет свой конец, свое начало», — сказал поэт и был абсолютно прав. Пришел конец и Валиной машине — старушка полностью выработала свой жизненный ресурс и реанимации, увы, не подлежала. Теперь это была просто груда ржавого железа, годная только в металлолом. Странно, что она вообще продержалась так долго.
Водить машину Валю научил муж ее Слава, а права она получила уже после его загадочного исчезновения. По Москве, правда, не ездила, только на дачу. Боялась скопления транспорта, хаотичного движения, которое с каждым годом становилось все интенсивнее, неожиданной поломки. Вставали рано, в четыре утра, грузили вещи, сонных детей, тихо ехали пустыми спящими улицами.
Обслуживал машину приятель Славы, Сашка, а теперь уже Александр Васильевич, автомеханик из того же правительственного гаража, осматривал, подмазывал, подтягивал, менял, что нужно, дважды в год — в апреле, перед началом дачного сезона, и в октябре, по его закрытии. Помогал бескорыстно, по старой дружбе. Правда, однажды, много лет назад, вспыхнуло между ними некое чувство. А вернее, затеплилось. Но тут же и погасло, не успев толком разгореться, что, впрочем, не помешало им сохранить ровные, приязненные отношения.
На сей раз прогноз оказался неутешительным.
— Все, Валя, — сказал Александр Васильевич, — отбегалась твоя рухлядь. Я, конечно, могу ее наладить, но не гарантирую, что до дачи доедете без приключений. Встанете посреди дороги, что будешь делать? А ремонтировать капитально — себе дороже. Легче новую купить. Кузов проржавел, отслужила она свое. На запчасти и то не возьмешь. Сдавай в утиль. — И виновато развел руками.
Это был удар ниже пояса. Ведь несчастья, даже ожидаемые, все равно наваливаются неожиданно, как снежный ком, выбивая из привычной колеи. А внезапная потеря машины вызывает особое потрясение, ведомое лишь автовладельцам, скоропостижно лишившимся средства передвижения, перешедшего вдруг в разряд недосягаемой роскоши.
В коридоре высилась груда вещей, собранных для дачи, да плюс банки пустые в гараже и Алена беременная, ей сейчас только тяжести и таскать. Ну не такси же нанимать на всю зарплату! Хотя по нынешним ценам и зарплаты никакой не хватит.
— Да не кручинься ты так, Валентина, — сказал Александр Васильевич. — Перевезу я вас с оказией. Вот только со своими дачниками управлюсь…
И Валя приготовилась ждать оказии, но помощь пришла гораздо раньше и совсем с другой стороны.
Надежда Никитична в новой ситуации освоилась быстро и полностью укрепилась в своих правах. «Дружная семейка» оказалась благодатным полем для ее кипучей деятельности и властной натуры. Здесь не требовалось себя ломать, подстраиваясь под чужие настроения и амбиции. С ее мнением считались, к словам прислушивались и наставления выполняли беспрекословно. И дело было не только в том, что, дав деньги, она могла указать, как их истратить. Просто все проблемы рядом с ней больше не казались неразрешимыми, обиды непростительными, а дела неподъемными. Это ведь генералам подчиняешься по необходимости, а Деду Морозу — с большим удовольствием.
Дети ее обожали за неподдельный интерес, подарки и диковинные, всегда новые торты, которые она приносила. Фунтик — за сахарные косточки. Валя — за то, что впервые за долгие годы могла немного расслабиться, опереться на чье-то плечо, сняв с себя часть непосильного груза. Алене Надежда Никитична нравилась, просто потому что… нравилась и все, а вовсе не из-за того, что была мамой Андрея. И только кошка Фиса не скрывала своего презрительно-высокомерного пренебрежения.
Выслушав расстроенную Валю, Надежда Никитична не стала долгими раздумьями усугублять ее душевные страдания, а немедленно сняла их, как обычно, высветив неприятность чуть под другим углом.
— Беда серьезная, — согласилась она, — но не смертельная. Обещаю вам, что на следующей неделе перевезем все вещи. И будете все лето ездить налегке, как белые люди. Даже продукты таскать не надо: теперь и в Ухтомской все можно купить не хуже, чем в Москве. А то и получше. Две остановки на электричке от Выхина — велико ли дело? Раз-два и на месте! Еще и порадуетесь, что не придется больше в пробках париться. А с машиной этой один расход и головная боль. Отбегалась, и слава Богу!