- Вы Василису привезли? – тут же спросил он.

- Сейчас только едем в деревню, - ответила ему я, а Макс хмуро промолчал.

- Тогда я с вами, - он завёл мотор.

Мы с Максимом сели в его машину, и тот со злостью воскликнул:

- Почему он всё время тут ошивается? – и повернул ключ в

зажигании, - он мне надоел.

- Хватит, - решительно ответила я, и одёрнула жакет, - он отец Василинки, я тебе это тысячу раз говорила, а ты понимать не хочешь. Капец! Полный! И меня ты достал!

- Значит, я тебя уже достал? – свистящим тоном осведомился Максим.

- Ты прекрасно понял, что я хотела сказать, - процедила я сквозь зубы, и всю дорогу мы молчали, как какие-то партизаны.

- Ладно, - не выдержал Макс на середине пути, - извини, просто

я ревную.

- Это я поняла, - пошла и я на попятный, - и ещё запомни, я лишать Василинку отца не буду, да и не имею на это права.

- Я же извинился, - мягко сказал Максим.

- Я приняла извинение, я просто предупредила, чтобы ты потом не скандалил.

Деревня – она и есть деревня, но в ней есть особый колорит.

Небольшие, низенькие домики стоят впритык друг к дружке, в лугах видно стадо, а на главной дороге нет асфальта.

Зимой я этого не заметила, всё было закрыто снегом, и деревенька имела какой-то сказочный вид.

Всюду бегают гуси, утки, и прочие домашние птицы, около домов стоят липы, отчего кажется, будто едешь по липовой аллее.

И мы затормозили около знакомого мне дома. Конечно, мы вызвали интерес старушек, сидящих на лавочке, и местных мальчишек, резвившихся на качелях, подвешенных на дерево.

Мальчишки не сводили горящих глаз с крутых машин, а одна старушка тут же спросила:

- А вы к кому?

- Евдокия Михайловна, здравствуйте, - вежливо сказал Максим.

- Максимушка, так это ты, - обрадовалась Евдокия

Михайловна, - а это супруга твоя? – кивнула она меня.

- Слухами земля полнится, - сказал Макс в сторону, и ответил старушке, - верно, это моя жена, - и открыл деревянную калитку.

- Максим, Викуля, - выскочила из дома Анфиса Сергеевна, - наконец-то! И Дима тут! Здравствуй!

- Здравствуйте, - вежливо сказал Дима, - а где Василиса?

- Василиса? – улыбнулась Анфиса Сергеевна, - в саду она.

Интересно, и в кого она такая?

- Что вы хотите сказать? – вздёрнула я брови.

- Идите, посмотрите, и всё поймёте, - загадочно сказала она, и мы бросились в сад.

Я даже слегка оторопела, когда увидела свою маленькую дочку, одетую в бирюзовое платье, с подколотыми кудряшками, в компании двух мальчишек.

Мальчики были примерно её возраста, от четырёх до шести, и оба увивались около неё. Василиса же с безмятежным видом сидела на качелях, а они по очереди её катали, при чём каждый старался побольше покатать.

- Обалдеть, да? – услышала я голос Октябрины Михайловны,

она на лавочке наблюдала за воспитанницей, и одновременно вязала крючком кружево, - она тут фурор делает.

- Мама и папа приехали! – заметила нас Василинка, побросала своих ухажёров, и бросилась с воплем к нам.

Дима тут же подхватил её на руки, а я погладила по голове.

- Солнышко, тебе здесь нравится? – ласково спросила её я.

- Нравится, - весело сказала Василинка, - только дядя за забором плохой, он меня обижает.

- Что он тебе сделал, солнышко? – обеспокоено спросила я.

- Он за мной гонялся, и один раз камнем кинул.

- Верно, верно, - поднялась со скамейки Октябрина Михайловна, - он постоянно норовит ей что-нибудь сделать, и запустил в неё булыжником. Ублюдок! Мы тут с ним то и дело ругаемся.

- Где этот козёл? – нехорошим тоном осведомился Дима.

- Так это вы родители этого отродья? – вдруг раздалось со стороны забора. Мы повернулись на голос, и увидели злобную физиономию лет пятидесяти, или пятидесяти пяти. Одет он был в тельняшку и телогрейку, и стоял наперевес с ружьём.

- Я вашей девке, если ещё полезет в мой огород, солью как

следует пальну, - потряс он ружьём, - понаехали в нашу деревню нувориши, и своих деток бандитских понавезли.

- Держи, - Дима сунул мне на руки Василинку, и я тихо ойкнула, она девочка не из лёгких, - любезный, а вы танцевать умеете? – задал он вопрос, который я меньше всего ожидала.

- Танцевать? – сосед тоже слегка оторопел, а Дима выхватил

непонятно откуда оружие, и стал стрелять по земле.

Теперь мне стала понятна его фраза, злобный сосед

действительно стал плясать, подпрыгивая от выстрелов. Только,

по-моему, это уж слишком, Дима перегнул палку.

Макс было бросился к нему, но я его перехватила, и сунула ему в руки Василинку.

- Помогите! Убивают! Мафия! – орал не своим голосом сосед, стал отскакивать назад, и с воплем исчез.

Дима убрал оружие, молча выломал несколько досок в заборе, и беспрепятственно проник на территорию соседа, а я за ним.

Оказалось, что сосед рухнул в колодец, отступая.

Увидев нас вновь, он дико испугался, и заорал не своим голосом:

- У вас чудесная девочка, пусть, сколько хочет, рвёт мои яблоки. Я не против.

Дима огляделся по сторонам, нашёл какой-то канат, скинул его в колодец, и быстро вытащил соседа оттуда.

- Ещё обидите хоть одного ребёнка в деревне, я вас четвертую, - ласково сказал Дима, и мы покинули его владения.

Как мы переезжали в наш посёлок, это целая эпопея.

Перевозили эти чёртовы тыквы, будь они не ладны, яблоки, и ещё уйму всего. Дима тоже не остался в стороне, и помог нам всё перевезти, трёх машин вполне хватило, и мы справились за три дня.

Завтра мой день рожденья, а через пять дней Василинкин.

Мы уже позвали прорву гостей, а пятнадцатого сентября будет детский праздник. Пиратская вечеринка для детей, Василинка обожает мультики про пиратов, и с прорвой сладкого. А пока Анфиса Сергеевна готовит всякие вкусности на завтра.

Октябрина Михайловна с Сашей и я ей помогаем, а к вечеру свалились без задних лап, и Анфиса Сергеевна выпроводила нас из кухни, галантин она не доверяет никому.

А я этим же вечером рассорилась с Максом. Всё началось с того, что он вульгарно забыл про мой день рождения, пришёл, и недоуменно спросил, по какому поводу приготовления.

И я взорвалась, это было уже слишком, и я ему высказала всё, что о нём думаю. Что он обыватель, что он меня не любит, что он даже не может запомнить наши годовщины.

Что ему пора всё в ежедневник записывать, чтобы из дырявой

головы не вывалилось.

Макс тоже в долгу не остался, вспомнил про Диму, и это стало последней каплей.

- Да он мне на каждую годовщину постель лепестками роз засыпал! – стала орать я, - кофе в постель подавал! Он всегда что-нибудь оригинальное придумывал!

- Оригинальность у него не отнимешь! – тут же рявкнул Макс, - если вспомнить Медузу-Горгону из чистого золота в человеческий рост, что стоит в нашей прихожей, и пугает

гостей до обморока.

- Что ты привязался к этой статуе?! – встала я на дыбы, - почему он помнит все даты, а ты нет?

- А почему же ты ушла от него, раз он такой хороший?

- Ты прекрасно знаешь, почему я ушла от него!

- Ты его любишь!

- Я тебя люблю! Идиот! Стала бы я от тебя детей рожать!

- Залетела, вот и родила!

Последнее меня покоробило, и я отвесила ему звонкую пощёчину.

- Ещё надо разобраться, чем вы там в Анапе занимались! – выдал вдруг Макс, а я словно на стену налетела.

Он попал прямо в яблочко, и я молча убежала в спальню.

Мне было дико стыдно, и я улеглась на кровать, сжав в руках декоративную подушку-сердечко.

Я совсем запуталась в своих мужчинах. Замужем за одним, роман кручу с другим, и Макс даже не представляет, насколько точно он попал. Я действительно люблю Диму, и убежала бы с ним хоть на край света.

Всё-таки я стерва, верчу ими обоими, и наблюдаю за ними, сталкивая их лбами.

- Малыш, - заглянул ко мне Макс, - ты извини меня, я просто замотался, что даже забыл, какое сегодня число.