- И я тебя, больше всего на свете, - обвив его руками и ногами.

Он плавно перешёл к моей шее, мы немного сдвинулись, и я почувствовала, что у меня под спиной что-то находится.

- Дим, пусти, у меня что-то под спиной, больно, - он немного приподнялся, пошарил подо мной, и вынул какой футляр.

- Что это такое? – с интересом спросила я.

- Слушай, это сильно смахивает на футляр, в котором тебе продали линзы, - растерянно проговорил Дима.

- Точно, - я взяла у него из рук футляр, уселась на траву, и высыпала себе на ладонь линзы зелёного цвета.

- Интересно, - задумчиво проговорила я, - кто их мог потерять здесь? Ты не находишь, что это странно? Кто из твоих знакомых носит линзы?

- Понятия не имею, ни у кого из моих знакомых нет зелёных глаз, - покачал головой Дима.

- Знаешь, что я думаю? – посмотрела я на него.

- Я не умею мысли читать.

- А я думаю, что их потерял тот, кто пугал нас хеллоуинской тыквой. Возможно, он их снял тогда, когда пошёл пугать нас, и потерял тут.

- Слушай, - вдруг оживился Дима, - кто-то купил линзы, которые долго были в продаже...

Он не договорил, мы быстро переглянулись, мгновенно вскочили с места, и бросились в тот салон, где покупали линзы.

- Кому вы продали зелёные линзы? – налетела я на продавщицу, - опишите этого человека? Давно это было? – и тут же спохватилась. Нельзя так забрасывать свидетеля вопросами, а Дима укоризненно покачал головой.

- Да женщина приходила, - растерянно ответила девушка, - возраст назвать не могу, но не молоденькая. На голове смоляной парик с чёлкой, пол лица закрывающей, и чёрные очки, огромные. Я её и не запомнила толком, только розовый костюм в глаза бросился. Уж больно он дурацкий был, яркий, и весь в люрексе.

- Спасибо, - и я столь же молниеносно вылетела из салона, как и влетела, - капец! Чертобесие! Умный преступник оказался, я сама одеваю что-то дурацкое и яркое, чтобы отвлечь внимание от лица. Но одно мы выяснили, наш преступник женщина, и не молодая.

- Кто это может быть? – растерянно проговорил Дима, и взял меня за руку.

- Спроси что полегче!

Дома я отправилась на кухню, налила себе кофе, сыпнула в него корицу, налила сливок из пакета. Насыпала пару ложек сахара, и стала медленно прихлёбывать.

В моей голове образовалась каша, и теперь я не знала, с какой стороны подходить к этому делу.

С одной стороны Женя, Татьяна, и несовершеннолетняя Ангелина, а с другой, Марк с Артуром, бандиты, достойные сыны своего криминального отца, и в качестве десерта покушения на нас с Димой.

Три разных преступления, и загадка с « привидением », которое тоже мне изрядно нервы треплет.

У меня несколько вопросов. Кто убил Татьяну? Где держат Ангелину? В порядке ли она? Кто на нас покушается? Кто оказался в постели, когда мы отсутствовали в особняке?

Думаю, дальше продолжать не стоит, чтоб не нервировать себя.

Я вынула сигареты, и щёлкнула зажигалкой. Пододвинула к себе пепельницу, и выпустила несколько колечек дыма. Мне не давали покоя линзы, которые мы нашли в саду.

Что-то важное вдруг мелькнуло в моём мозгу, искрой пронеслась в голове, и тут же испарилось.

Бывает, когда складываешь головоломку, мозаику, пазлы вот они, под рукой лежат, а их не видишь. В последнее время я часто складываю мозаики, мы с Василинкой постоянно на перегонки картинки собираем.

Её это здорово развивает, внимательность ей вырабатывает, а меня развлекает.

И вот сейчас мне показалось, что пазлы лежат на поверхности, но я чего-то не увидела, пропустила.

Входная дверь грохнула, я невольно вздрогнула, на кухню влете влетела маман, и уселась рядом со мной.

- У меня замечательная идея, - взволнованно сообщила она, - давайте покатаемся на яхте.

- Где ты яхту возьмёшь? – саркастически поинтересовалась я, - украдёшь?

- И зачем сразу красть, если можно взять в прокат? – вздёрнула брови маман, - и нам вчетвером прокатится.

Я пожала плечами, и на кухню вошёл Дима.

- Пошли, - взял он меня за руку, и мы очутились в прихожей.

- Ты что-то узнал? – спросила я его.

- Узнал, у них там в прислуге все местные, только один охранник живёт в горах. Думаю, не надо тебе переодеваться, и мы прямо сейчас поедем к нему.

- Минуточку, - вдруг воскликнула я, - если это жилище одного из охранников, значит, он в курсе, что там человек, по крайней мере, она не умрёт там от обезвоживания.

- Боюсь, что такая опасность есть, - со вздохом сказал Дима, - он снял квартиру в городе, а дом тот в горах, и придётся нам с тобой совершить восхождение на Эльбрус. Как тебе такая перспектива?

- Я не прочь, - покачала я головой, - думаешь, он не в курсе, что его хозяйка там человека заперла?

- Есть такая мысль, и придётся нам с тобой идти в горы. Одевайся.

- Одеваться?

- Во что-нибудь удобное, кроссовки, шорты, давай, давай.

И я помчалась наверх. Влезла в малиновые шорты, одела красную майку, и удобные кеды.

Дима уже ждал меня, мотоцикл свой оставил, и мы сели на автобус.

- Что это за идея? На автобусе ехать? – покачала я головой, взявшись за поручень, а Дима прижал меня к стенке, народу в автобусе было полно.

- Захотелось маленько развлечься, - ответил он вдруг правду.

А я пожала плечами, и стала разглядывать пейзаж, простирающийся за окном. А Дима только сильнее зажимал

меня.

- Здесь, вообще-то, люди, - уткнулась я носом в его широкую грудь.

- И что из того?

- Ты меня уже раздел на виду у десятков глаз, - с ухмылкой сказала я.

- Слушай, я давно хотел тебя спросить, давай отдадим Василису в школу в шесть лет.

- Но зачем так рано? – сдвинула я брови, - ни к чему это, пусть лишний год в садик походит.

- Просто я хочу загрузить её, чтобы она рано достигла всего. Чтобы школу экстернатом закончила, я бы ей МГИМО организовал, Гарвард, Оксфорд, Сорбонну. Мне это не трудно, моя дочь должна иметь от жизни всё.

- Перестань, - с улыбкой сказал я, - я не хочу её третировать, пусть она сама профессию выбирает. Да и рано ей ещё об этом думать, ей всего четыре года. И если ей в голову стукнет пойти учиться в Бауманку или в МАИ, я препятствовать не буду. Она талантливая девочка, может, она захочет стать художником? У неё к этому талант. Ты не видел? Она так перерисовывает сказки, что просто обалдеть.

- Что за бред? – возмущённо проговорил Дима, - художник – это не профессия!

- А что это, по-твоему? – прищурила я глаза, - на этом тоже можно сделать карьеру, и ещё какую. Короче, я всё сказала, она будет выбирать сама, и какой бы ей прибабах в голову не стукнул, я препятствовать не буду.

- Зато я буду, и она будет учиться на юридическом в МГУ, и на экономическом в МГИМО.

- Не смей решать за неё! – отпихнула я его, и отвернулась к окну.

- Почему ты такая упрямица? – с напором спросил Дима.

- Да потому что! – развернулась я к нему, - вы меня все долбили, а я хотела стать журналисткой. И в результате что? Что ты молчишь? Ты в этом тоже участие принимал. В результате несколько лет театра впустую, а я бы уже давно могла взлететь на вершину славы.

- Ладно, я тебя понял, - со вздохом сказал Дима, - просто я забочусь о дочери.

- У тебя ещё одна дочь скоро будет, - тихо сказала я.

- Помню, - меланхолично отозвался он, - Эля была на УЗИ, и оно показало девочку.

- Ты сына хотел? – раскусила я его.

- Я потому с этой девчонкой и связался, думал, она ещё юная, станет хорошей матерью моему сыну...

- Так ты специально сделал ей ребёнка? – дошло до меня.

- Конечно, - мягко улыбнулся он, - мне так сына хочется, а ты мне родить не хочешь.

- Однако, ты и мерзавец, - покачала я головой, - она в тебя влюблена, как не знаю кто.

- Мне ты нужна, - поглядел он мне в глаза.

- Перестань, - я опять отвернулась от него.

- Ладно, не надо так. Солнышко, не надо кукситься, - стал он подлизываться.

- Кто тут куксится? – улыбнулась я, глядя на него из-под ресниц.