Лицо гаишника побагровело, и я не знаю, что его больше

задело, наглость попавшейся угонщицы, или признание в

измене мужу, его коллеге, с отпетым бандитом.

Он усадил меня в « бобик », и отвёз в управление. Там я опять поведала свою незатейливую историю о том, как уронила ключи в канализацию, но мне никто не поверил, и отправили в камеру.

Да, день заканчивается паршиво, интересно, что мне скажет

Арт, когда узнает, что я не попала на вечер к нему, потому что сидела в « обезьяннике ».

То, что он будет в шоке, к гадалке ходить не надо.

Меня опять препроводили к главному, и спросили документы, которых, конечно же, у меня на руках не было.

- Документы в той машине, - упрямо сказала я.

- Девушка, - устало вздохнул страж порядка, - я уже пробил машину по базе данных. Как, вы сказали, вас зовут?

- Миленич Эвива Леонидовна.

- Что-то вы совершенно на неё не похожи, - протянул милиционер, - и потом, на это имя оформлена « Мазератти » с номером... А та машина, которую вы пытались вскрыть, оформлена на некоего Северского Дмитрий Глебовича.

- Это мой бывший муж, - воскликнула я, - и он подарил мне две машины, правда, я не знала, что джип на нём.

- Прекратите вы врать! – рявкнул милиционер, - лучше скажите правду, да, я пыталась угнать машину.

- Дайте мне позвонить, - заорала я, - сейчас сюда приедет Дима, опознает меня, и недоразумение прояснится.

- Вот только не надо командовать, - воскликнул милиционер, - а

Северского я сам вызову, и тогда посмотрим, какой он вам Дима. Первый раз слышу, чтобы бывший муж дарил такие дорогие машины.

И меня опять усадили в камеру, и я просидела тут с полчаса, прежде чем за мной пришёл конвойный.

В кабинете главного сидел Дима, и, едва я вошла, он обернулся. Он словно чем-то поперхнулся, когда меня увидел.

- Вы знаете эту девушку? – спросил милиционер, кивнув на меня.

- Впервые вижу, - ошарашено ответил Дима, а я так и подскочила на месте.

- Ты совсем спятил? – заорала я, дёргая руками, закованными в

наручники, - а ещё говорил мне, что узнаешь меня даже по

мизинцу. Языком, наверное, может, и узнаешь.

- Что ты себе позволяешь? – подскочил Дима, - о, теперь мне всё понятно! Вышла на тропу войны с преступностью? А я, знаешь, что сделаю за твою дерзость? Оставлю тебя здесь. Посидишь трое суток в « обезьяннике », научишься себя вести.

- Я что-то не понял, - воскликнул милиционер, - так вы знаете

её?

- Нет, - хмуро ответил Дима.

- Да ты негодяй, - завопила я, - немедленно скажи правду.

- А ты не хами, - прошипел он, и стал стаскивать с меня парик.

- Ай, больно, - дёрнулась я, - можно как-нибудь поаккуратнее?

- Так я не понял... – начал было страж порядка, Дима его перебил.

- Да, это моя жена, бывшая, - уточнил он, - я просто не успел оформить всё как надо.

- Хорошо, - кивнул милиционер, - а это откуда? – швырнул он на стол отмычки, - как вы наличие вот этого объясните?

- Я сейчас вам всё объясню, - воскликнул Дима, и они вышли из кабинета.

Через пару минут они вернулись, и у стража порядка было такое лицо... Он был ошеломлён, и испуган одновременно.

Дима меж тем взял со стола отмычки, конвойный снял с меня « браслеты », и мы вышли на улицу, где стеной стоял дождь.

- Ты что там устроил? – налетела я на него.

- Что ты там про язык говорила? – прищурился Дима, резко повернувшись ко мне.

- Да пошёл ты! – огрызнулась я, и залепила ему ногтями по щеке, а потом по другой, - извини, - язвительно процедила я, - не симметрично было.

- Женщина совершенно беспомощна, - хмыкнул он, стирая кровь с лица, и добавил, - пока она сушит ногти.

- Ты сейчас ещё схлопочешь, - вконец озверела я, но он схватил меня в объятья, и прижал к стене.

У меня голова закружилась от его губ, таких ласковых и нежных, и дерзких одновременно.

- Прекрати, - прошептала я сдавленно, когда он добрался губами до моего уха, - нас здесь кто-нибудь увидит.

- А тебе не всё равно?

- Мне не всё равно, у меня муж есть.

- Эту песню я уже слышал, - прошептал он, - тогда предлагаю сесть в машину, и поехать в укромное местечко, где нам никто не помешает.

- Дим, я чувствую себя последней дрянью, - неожиданно призналась я.

- Да? – ухмыльнулся он, - а раньше не чувствовала?

- Прекрати надо мной издеваться, - зашипела я, - ты прекрасно всё понимаешь.

- Я люблю тебя, - вздохнул он, - ты мне постоянно снишься.

- Наверное, в самых страшных кошмарах.

- И кто и над кем издевается? – прищурился Дима.

- Отвези меня к моей машине, и вскрой её. Тебя гаишники не тронут, всё-таки на правах хозяина.

- Я тебе её утром пригоню.

- Нет, она нужна мне прямо сейчас.

- Что ты за капризница? – улыбнулся Дима.

- Я люблю доводить тебя до белого коления, - я тоже навесила на лицо улыбку, - а вообще-то, там платье осталось.

- Что ещё за платье?

- Меня Артур пригласил вместе с Максом на один вечер.

- Что ещё за Артур? – нахмурился Дима.

- Только ты не начинай, - застонала я.

- Я всех мужчин около тебя готов растерзать на мелкие клочки.

- Мне нужно платье, - упрямо повторила я, и мы сели в его машину. Дима позвонил к себе в автомагазин, нам сюда доставили ключи, и мы поехали к моей машине.

- Что новенького у вас в редакции? – спросил вдруг Дима.

- Что это ты заинтересовался? – слегка удивилась я.

- Нельзя уже и спросить?

- Почему, можно, - пожала я плечами, - дела идут, контора пишет, а мне предложили должность главного редактора.

- Дорогая, это же замечательно, - воскликнул Дима, - ты набираешь обороты, и сделаешь роскошную карьеру.

- А я не хочу, - воскликнула я, - я не умею писать статьи, у меня даже в школе по сочинениям двойки стояли. А что может быть проще школьного сочинения? Я двух слов связать

не могу.

- Да глупости это, - воскликнул Дима, - не обязательно статьи

писать, для этого журналисты существуют, вот пусть и строчат перьями, а ты проверяй их писанину.

- Я не хочу, - повторила я.

- Что ты за упрямица?

- Я не упрямица, а вольная птица, - воскликнула я, и

попыталась донести до него положение вещей, - я не могу быть штатным сотрудником, как ты не понимаешь? Мне нужен скользкий график. У меня бизнес, я недавно здорово расширилась. Я так не могу. На меня давит дисциплина.

- Это я понимаю, - кивнул Дима, - но это карьера, и какая!

- Да не нужна мне эта карьера, - буркнула я.

- А что тебе нужно?

- Я хочу, чтобы ты превратился в хорошего человека, чтобы не было ничего этого, и, чтобы мы были вместе.

- Так давай будем вместе.

- Я так не могу. Дим, что ты всё-таки скрываешь от меня?

Чем ты так напугал этого типа?

- Я не скажу, - в голосе Димы появилась сталь, - не скажу для твоего же блага, пока. Как только мне разрешат, ты будешь первая, кто узнает правду. Я очень надеюсь, что ты поймёшь меня, и простишь за всё.

- Я не могу без тебя, - неожиданно сказала я с отчаяньем в голосе, - я умираю без тебя.

- Я тоже схожу с ума от любви к тебе, - он резко тормознул, - но сказать не могу.

- Тогда поцелуй меня, - сдавленно прошептала я, - скорее, - перепрыгнула к нему на сиденье, и сама стала целовать его.

Потом быстро вернулась на своё место, и уставилась в одну точку.

- Что это было? – бросил взгляд на меня Дима, и в одно мгновение набросился на меня.

Мы целовались, как сумасшедшие, но я его, в конце концов, оттолкнула, и велела ехать к моей машине.

Но, оказавшись, наконец, в своём джипе, я вспомнила про визитку. Быстро открыла окно, и окликнула Диму.

- Что здесь написано, ты можешь перевести? – спросила я его.

Он взял у меня из рук визитку, и спокойно сказал:

- Это на испанском. Любимая моя, я люблю тебя.

- И это всё? – изумилась я.

- И это всё, - улыбнулся Дима, - а что ты хотела?