— Это мое место! — запротестовал наконец Артем и попытался согнать с кресла потучневшую тварь, но холодная когтистая лапа преградила ему путь, а чешуйчатая морда расплылась в омерзительной ухмылке.

— Ты почему мой указ не выполняешь? — неожиданно спросил Бедняжка, — не уважаешь меня?

У Артема пересохло в горле.

— Какой указ

— А вон там висит! — и огромный, острый, как нож, коготь указал в сторону двери, — не видел, что ли?

Ошеломленный Артем прочитал:

УКАЗ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА ИМПЕРАТОРА БЕДНЯЖКИ ПЕРВОГО

Смерд Артем, входя в покои Его Величества, обязан петь или танцевать (в зависимости от того, что пожелает Его Величество).

— Танцуй! — прогремел властный голос, — Танго!

Артему пришлось повиноваться воле «Его Величества». Вскоре он уже не мог входить в дом и выходить оттуда, не спросив разрешения Бедняжки.

А тот теперь хозяйничал не только в доме своего благодетеля (этот дом он давно считал своим), но и на улице. Он без всякого стеснения ломал соседские заборы, топтал огороды, поедал домашних животных. Люди, всегда относившиеся к Артему с уважением, теперь проклинали его.

— Вырастил дракона на нашу погибель!.., — повторяли они сквозь слезы, глядя на кровавые кости, оставшиеся от их коров и лошадей, — этак и до нас доберется чудище проклятое!..

Обвиняя Артема, они были правы. Маленькая безобидная ящерка не превратилась бы в кровожадного монстра ростом с автобус, если бы Артем не исполнял любую его прихоть, даже самую нелепую, если бы не баловал бесконечными подарками и не прощал самых дерзких и отвратительных поступков. Самое ничтожное пресмыкающееся, если потакать ему во всем, неминуемо превращается в дракона. Так произошло и с Бедняжкой.

А когда один за другим стали пропадать люди, в городе началась настоящая паника. За считанные дни в нем не осталось ни одной живой души, кроме Артема и его чудовищного подопечного.

— Есть хочу! — громоподобным басом нудил дракон, — Гони поросенка молочного! На худой конец, свиную тушенку!

— Так нет ничего, Бедняжка!

Но как объяснить это огромному голодному дракону, который давно забыл о существовании слова «нет»? Монстр ничего не желал слышать. «Хочу» — и точка. А остальное ему трын-трава.

Сейчас он хотел есть, и напрасно Артем, обыскавший все вокруг в поисках хоть какой-то еды, убеждал его, что в городе нет ни одного куска мяса, ни одной крошки хлеба, не говоря уже о поросятах и консервах.

— В таком случае, — произнес Бедняжка, как-то странно глядя на Артема, — я съем тебя.

Так пожрал дракон взрастившую его добродетель.

2014

ВЛАСТЬ БЕЗОБРАЗНОГО

Существовала некогда страна, равных которой не было в мире. Она была так прекрасна и могущественна, что ею восхищались даже враги. Ей принадлежали огромные плодородные земли, в недрах которых было без счета самоцветных камней и других богатств. С невероятной быстротой росли ее города, строились заводы и фабрики, паровозы и пароходы. Сады ее цвели так пышно, что вся страна походила на исполинский цветок. Розовые кусты росли на каждой улице, в каждом дворе. Она так и называлась — Страна Благоухающих Роз. Но самым ценным ее богатством были люди: удивительно красивые, умные и талантливые. Природа, создавая их, не скупилась.

Понятно, что из такой страны не хочется уезжать даже на время, и молодой артист, собираясь на гастроли в дальние страны, грустил.

— Не расстраивайся, Юрджин, — утешала его невеста Максина, — ты же уезжаешь не навечно. Ты вернешься, а мы будем ждать тебя так, как еще никогда не ждали!

Они поцеловались на прощание, и Юрджин уехал. Если бы он знал, какая беда надвигается на его процветающую Родину!..

Дело в том, что не все жители Страны Благоухающих Роз желали своему государству добра. Были и те, кто его ненавидел. Они не имели никаких достоинств и, кичась недостатками, смотрели на свою Родину так, как смотрит на красоту уродство. Таких было немного, но ощущение собственного меньшинства озлобляло их больше. Несколько лет назад они основали собственную партию, названную Партией Безобразного. Возглавила Партию женщина, которую все называли Госпожой Мерзостью. Эта женщина первой заявила о равенстве прекрасного и безобразного, и некоторые из тех, кто не был членом Партии, с ней согласились.

— В самом деле, что плохого в безобразном? — вопрошали ее сторонники, — Равенство — мудрое решение!

— Равенство — это, конечно, хорошо, — отвечали противники, — но не кажется ли вам, что Госпожа Мерзость под равноправием подразумевает собственную власть?

После этого сторонники безобразного переходили на площадную брань и, не стесняясь в выражениях, начинали упрекать оппонентов во всем, в чем только могли. И если бы их злоба ограничивалась только криками и угрозами! Вскоре члены Партии Безобразного перешли от слов к действию.

Король Страны Благоухающих Роз не хотел применять силу, а потому щадил людей, которые не щадили никого. Партия Безобразного, чувствуя свою безнаказанность, наглела все больше и, в конце концов, дорвалась до власти. Король был жесточайше казнен, и Госпожа Мерзость объявила себя новой правительницей Страны Благоухающих Роз.

На следующее утро всех жителей столицы согнали на главную площадь. Растерянные, перепуганные люди не узнавали своего города: улицы утопали в грязи, повсюду висели черные транспаранты, на которых громадными буквами было написано:

ДОЛОЙ ПЕРЕЖИТКИ ПРОШЛОГО!

УРОДСТВО — ЭТО КРАСОТА!

НЕДОСТАТОК — ЭТО ДОСТОИНСТВО!

УЩЕРБНОСТЬ — ЭТО СОВЕРШЕНСТВО!

ДА ЗДРАВСТВУЕТ ВЛАСТЬ БЕЗОБРАЗНОГО!

С транспарантами соседствовали драные холсты, щедро заляпанные грязью — типичные образцы нового искусства, а над городом гремела песня: хор визгливых, как у разозленных кошек, голосов на все лады восхвалял новую власть. От кошмарного ора люди едва не падали в обморок, но это никого не волновало — именно такая музыка приходилась по вкусу самопровозглашенной правительнице.

Госпожа Мерзость высокомерно поприветствовала народ с балкона бывшего королевского дворца.

— Отныне, — провизжала она, — я ваша королева! Вам надлежит неукоснительно исполнять любую мою волю! Отныне вся власть в моей стране принадлежит Безобразному!

— Ура! — восторженно завопили партийцы, — Да здравствует Власть Безобразного! Да здравствует Королева Мерзость!

— Отныне, — продолжала Госпожа Мерзость, — моя страна не может называться Страной Благоухающих Роз. Я переименовываю ее в Страну Зловонных Канав!

По толпе пронесся недоуменный шепот:

— Каких канав? Здесь нет ни одной канавы!

Госпожа Мерзость, привыкшая подслушивать, обладала удивительным слухом.

— Будет! — заверила она народ, и безобразное лицо ее расплылось в самодовольной ухмылке, — Повелеваю сегодня же уничтожить все розовые кусты и на их месте вырыть канавы! С этого дня вводится всеобщая трудовая повинность! За саботаж — смерть! С этой минуты вводится смертная казнь! Беспощадный террор во имя полной победы Безобразного!

В неволе и медведь запляшет: несчастный народ со слезами на глазах вырубал розовые кусты, которые были гордостью страны на протяжении многих веков.

— Живее! Шевелитесь, ленивые твари! — покрикивали полупьяные солдаты, специально приставленные наблюдать за работой, — Шевелитесь, кому говорят!

Вскоре вместо привычного аромата роз всю страну наполнило невыносимое зловоние. Государство, прежде утопавшее в зелени и цветах, теперь утопало в грязи и всевозможных отбросах. Деревья, приносившие восхитительные плоды, теперь стояли, как черные призраки, протягивая к небу голые ветви. Прекрасное уничтожалось, безобразное насаждалось. Красивые, уютные домики рушились, на их месте возводились уродливые лачуги, продуваемые всеми ветрами. Нарядную, качественную одежду теперь могли позволить себе лишь члены Партии Безобразного: остальных обязали переодеться в нищенские лохмотья, и как можно скорее. Но это было еще не все. Никто не должен был в чем-либо превосходить Госпожу Мерзость: за ослушание полагалась смерть. Умные должны были прикидываться дураками, талантливые — бездарными, а красивым надлежало замазывать лица грязью. Жизнь прекрасного, одаренного народа превратилась в зловонный ад, бездарные и уродливые, напротив, не знали отказа ни в чем. Госпожа Мерзость и ее приспешники были убеждены, что все обязаны считаться с их безобразной внешностью, жалким подобием ума и баснословными амбициями, но сами считаться ни с кем и ни с чем не желали. Без устали кутили они в королевских дворцах, наряжались в самые роскошные платья, катались на конфискованных у «неугодных» автомобилях. Государственная казна пустела с устрашающей быстротой, но это не пугало новых хозяев страны: они систематически переправляли золотой запас за границу, да и свой карман не забывали. Когда же гулять стало не на что, Госпожа Мерзость повелела крестьянам отдавать государству весь хлеб без остатка. В стране начался голод, но Партию Безобразного это не интересовало. Куда больше волновал ее вопрос о переименовании городов, улиц и площадей: так, например, улица Счастья стала называться улицей Безобразия, улица Свободы — улицей Террора, а площадь Величия — площадью Королевы Мерзости. Людям приказали забыть, кем они были раньше.