Сколько гениальных людей одухотворили этот город; сколько великих событий родилось и совершилось в нем!

В то утро, четыре года назад, только смутно ощутила неброскую красоту удивительного города. Верно сказал француз: «Чем ближе узнаешь, тем безвозвратнее привязываешься».

Как часто с Глебом ездили по этому мосту! И самый первый раз… Подумать — ночью, в дикий мороз подобрал!.. И все равно сразу, с этого позорного знакомства думала о нем, снился даже! Нет, как могла? Глебка, где ты? Без тебя никогда не уймется тоска. Если б вернуть!.. А если? Не может быть. А муж Сони? «Глупо погиб». Нет. Бывает же. Нет — что угодно, пусть — что угодно, пусть — Соня, лишь бы… Нет. Нет! Нет, Глебка, ты существуешь. Ты… А вдруг приду сейчас, и ты… Всегда же у нас с тобой чудеса. Ох, даже думать жарко! Скорей! Огромный сегодня день. Скорей, скорей!.. Вот за угол — и видна Калининская. Скажет негромко: «Леночка», — засмеется — как он редко смеется! — широко раскрытые, заискрятся глаза, руки мягкие… Скорей! Скорей!..

Ключ скребет по двери, не попасть в отверстие — Глеб, открой, ведь ждешь, неужели не слышишь? Или в детской?.. Наконец-то!

Ни шинели, ни фуражки на вешалке. Тихо. Спрятали нарочно и молчат?

Две чашки, две тарелки на столе, как всегда. Чуть заскрипел в детской пол…

— Бабушка!

— Что, милая? Что ты? В пальто…

— Просто хотела… Огромный такой день. Хотела… если бы Глеб!

— И я все о нем сегодня. Как услышала радио, почему-то… Ну, раздевайся же. Чай только заварен, слоенки теплые еще. Он обещал к празднику, а до праздника всего месяц. — Бабушка ушла.

Его бабушка. И теперь его дом. В детской Сережка. Спит сероглазый. «Плавать буду, как дядя Глеб, и машину водить, и все знать». Даже кудри разглаживает, как дядя Глеб! Сегодня еще ночь на его диване. Здесь все ждет его, называют все по-морскому — бабушка хлопочет в камбузе… Пойти помочь.

— Серега еле угомонился. Со всего дома друзей собрал: рассуждают: «Из чего сделан? Сколько будет летать? Не упадет ли на Землю? Как бы его увидать?» Побежали к чьему-то папе — инженеру. Вернулся недовольный. «Эх, был бы дядя Глеб!»

— Сережа больше Глеба вспоминает, чем отца, да?

— Глеба все ребята во дворе помнят. — Бабушка чуть вздохнула, стала наливать чай. — Ты все успела сегодня, что нужно?

Беспорядочно рассказывает Алена свой день:

— Никогда мне так интересно не было на уроке. — «Рядом с болью — счастье? Сумасшедшее счастье. И хватит сил?» — Только на Лильку никто не похож, она ведь совсем необыкновенная была. — «И на Глеба никто нигде не похож». — Хочу быть похожей на Анну Григорьевну. — «И на вас, бабушка, только это не сказать никак!» — Пирожки ваши знаменитые. Лучше в жизни не ела! — «Еще на первой прогулке с Глебом…»

— Ну и на здоровье! — Бабушка смеется. — Терпеть не могла прежде с тестом возиться — из-за правнуков полюбила. Век живи — век учись, век себя обламывай.

— Если хотеть… Может быть, Майка для Джека захочет? Почему-то и ее жалко.

— Скупая душа — несчастье. Как слепота.

«Сколько своих потерь у вас, сколько своей боли, а около вас легко! Соседи со всеми печалями — к вам…»

— Бывает, и прозревают. Самая-то неподдельная проверка человека — любовь. Для себя она или для другого?

Алена вздрогнула (хоть все время ждала этого звонка), охнула, кинулась в переднюю. Незнакомая женщина в двери.

— Телеграмма.

— Что? — «Случилось что-то!» — обожгло под ложечкой, стынет лицо, руки не поднять. — Бабушка, что?

— Ну вот: «Поздравляю спутником. Здоров. Скоро берег. Привет. Г л е б». Скоро. — Бабушка отдает Алене телеграмму. — Пойдемте, распишусь. Может быть, чаю? Поди, не домой еще? Ну, пирожка теплого перехватить…

Алена опускается на сундучок. «Скоро»…

— Поздравление: там сынок ли, дочка, свадьба или «встречайте» несешь — ногам легко, — говорит женщина в столовой.

Если б: «Встречайте»! «Скоро берег». Что за слово — скоро? Когда? А где? Где я буду? Где? Нет, когда?

— Очень замечательный пирог. Тесто — сами или покупное?

«А если письмо мое пропало? Если я — туда, а Глеб…»

— А если болезнь или того хуже — как переживаешь! — нести неохота. Спасибо на угощении. — Захлопнулась дверь.

— Ну?

— Бабушка!

— Ведь скоро. Скоро — поняла?

— А как я узнаю?..

— Да ты что?

— Я понимаю. Только… Не может быть, что мое письмо?..

— И мои все потерялись?

— Бабушка! Значит, я четыре дня дома, день в Москве… Сама позвоню вам из Москвы. Потом самолетом в Хабаровск… Тоже позвоню, только на всякий случай вы… Я вам все сейчас запишу. И сразу, срочно!.. Когда надо, ничего не найдешь…

— Вот карандаш на столике. На моем. Бумага в ящике. Да что ты засуетилась, будто поезд отходит? Поди сюда.

Алена послушно села на диван. Добрые, серые, чуть тусклее Глебкиных бабушкины глаза смеялись.

— Бабушка, а если… Нет, он любит? Верит?

Глаза стали серьезными, удивленными:

— А ты?..

О книге и ее авторе

Выбрать дело себе по душе и по способностям, найти свое «место в рабочем строю», среди множества дорог угадать самую верную — это, вероятно, и есть то трудное счастье, которое ждет и ищет каждый молодой человек, вступающий в жизнь.

С давних пор литература рассказывает о том, как вступают в жизнь молодые люди разных эпох, поколений, разных профессий. И недаром литературу называют «учебником жизни» — она передает читателям опыт, добытый их предшественниками в борьбе за самоопределение и трудоустройство, в поединке с действительностью за свое счастье и за свои идеалы. И, отправляясь в свой трудный и веселый поход, юноши и девушки берут себе в товарищи тех из книжных героев, кто полюбился им и показался достойным стать другом, верным, ненавязчивым и неразлучным.

И в наше время написано уже немало книг о молодежи — о студентах, будущих инженерах, врачах, учителях, о моряках и молодых солдатах, о молодых ученых — физиках, астрономах. Чем шире и разнообразнее становится человеческая деятельность на земле, тем сильнее у молодежи желание узнать, как растут и готовятся к жизни будущие специалисты.

«Весны гонцы» — книга о молодых актерах, о студентах театрального института, будущих работниках театра.

Искусство театра по природе своей празднично, зритель обычно идет на спектакль, как на праздник, и вся обстановка и атмосфера театра поддерживают такое ожидание. Но зритель часто не знает, как создается спектакль, не подозревает, как много упорных и разнообразных усилий огромного содружества людей — актеров, режиссеров, художников, музыкантов, бутафоров, портных, гримеров, осветителей и рабочих сцены — нужно для всякого театрального представления. Зритель видит только актеров, которые легко и пластично движутся по сцене, звучно и выразительно говорят, если надо — поют, если надо — танцуют, смеются и плачут, сердятся и тоскуют и умеют войти в роль, то есть забыть себя на время и стать тем человеком, которого придумал и вывел на сцену автор. И чем лучше перевоплощается актер в героя пьесы, тем менее видна зрителям та предварительная работа, которая нужна была для того, чтобы создать образ. И совсем уже невдомек зрителю, что и звучная речь, и дикция, и пластика движений, походка и красивый жест — все это приобретается долгим ученьем, тренировкой, упорной работой над собой. А так как в искусстве, как, впрочем, и в любой отрасли человеческой деятельности, природный талант нуждается в отшлифовке и актеру, кроме грамоты актерского мастерства, нужны культура, вкус, мировоззрение, нужен жизненный опыт и воспитание чувств, то ясно, что молодому актеру необходимы и общее гуманитарное образование, и самое разнообразное чтение, и общение с современниками — нужно «в просвещении быть с веком наравне», чтобы суметь изобразить героя нашего времени.

Вот об этой актерской школе, о воспитании будущих актеров и рассказывает книга Екатерины Шереметьевой «Весны гонцы». Сама в прошлом актриса и преподавательница театрального института, человек с большим жизненным и профессиональным опытом, писательница взяла на себя трудную и увлекательную задачу показать судьбу целой группы юношей и девушек, поверивших в свое актерское призвание. Годы ученья в театральном институте, актерско-студенческий быт, создание молодежного коллектива, первые попытки выступлений, первые неудачи и первые аплодисменты, проба сил и «испытание славой», а вместе с тем и формирование характеров, воспитание молодых дарований, увлечения и подлинные привязанности — все это и составляет содержание романа Е. Шереметьевой.