– Григорий Трофимыч, отметь: комиссии проработать вопрос компоновки паротурбинной установки и пароприводных механизмов. Тут, блин, сам чёрт ногу сломит, сколько наворочено, – Хрущёв отложил чертёж. – Всё понятно, товарищи?

   (В процессе опытной эксплуатации также выявилось, что паротурбинная установка ледокола оказалась перенасыщена пароприводными механизмами, которые размещались в двух машинных отделениях, двух электростанциях, двух отделениях питательных насосов и в помещении вспомогательной котельной установки — всего 37 единиц. Практика опытной эксплуатации ледокола показала, что при такой компоновке ЯЭУ работа в эшелонном режиме невозможна из-за разбаланса рабочих сред между эшелонами, что лишало ЯЭУ маневренности, особенно в аварийных ситуациях.)

   – Так точно, товарищ Первый секретарь.

   – А вот дифферентная система ваша мне нравится, – одобрил Никита Сергеевич. – Правильная вещь. Надо её стандартом сделать, чтобы на все последующие ледоколы ставили её в обязательном порядке. И если какой рационализатор решит, что она не нужна, надо чтобы мозги ему вправили. (Дизельные ледоколы нередко застревали во льдах, не только носом или кормой, но и бортами. Чтобы избежать такой опасности, на атомоходе были установлены специальные балластные цистерны; если льды зажимали судно, вода перекачивалась с одного борта на другой. Ледокол последовательно кренился, раздвигал и ломал лед. Подобная система была на носу и на корме, то есть при необходимости судно могло увеличивать давление на лед и по ходу движения корабля. Ледокол «Сибирь» не был оснащен креновой системой, из-за чего часто застревал во льдах. После сдачи а/л «Арктика» в 1975 г. было внедрено рацпредложение об отказе от креновой системы на остальных ледоколах серии.)

   – Только вот надо бы вашу дифферентную систему дополнить электронным управлением. Вообще, надо предусмотреть в проекте установку ЭВМ и обязательную возможность её последующей поэтапной модернизации, – сказал Хрущёв. – Чтобы эта ЭВМ с помощью системы датчиков фиксировала нагрузки, действующие на корпус, анализировала их, и управляла этой вашей дифферентной системой.

   – Поворотную винторулевую колонку надо бы предусмотреть, чтобы маневренность улучшить, – Первый секретарь критически прошёлся по всему проекту. – Но в целом, с учётом обязательного исправления замечаний, проект рекомендую одобрить.

   С момента этого разговора прошло более чем три года. Поставленные на совещании вопросы были отработаны, изменения учтены в техническом проекте. Ледокол строился в Ленинграде, на судостроительном заводе им. А. Марти.

   Атомоход «Ленин» сочетал в себе все последние достижения советской научной мысли, при его сооружении была использована новая, особо прочная корпусная сталь, применены новые виды полуавтоматической и автоматической резки и сварки. Одним из оригинальных технических решений ледокола «Ленин» стала дифферентная система, управляемая ЭВМ и система электронного анализа нагрузок, действующих на корпус (АИ в отношении электронного управления).

   Силовая установка, перепроектированная на 2 реактора увеличенной мощности по сравнению с первоначальным проектом, (АИ, реально было 3 реактора общей мощностью 32,4 МВт, в 1966 году их целиком вырезали и заменили на 2 новых реактора, разработанных для ледоколов типа «Арктика») вырабатывала пар для четырёх турбогенераторов, которые питали током три гребных электродвигателя.

   Полностью обеспечивалась радиационная безопасность личного состава ледокола и окружающей среды. Атомоход был сконструирован таким образом, что толстый слой воды, стальные плиты и бетон надежно защищали обслуживающий персонал от радиации.

   Экипажу были созданы хорошие бытовые условия для длительного арктического плавания. Каюты рассчитаны на одного-двух человек. На судне располагались сауна, музыкальный салон с роялем, библиотека, зал для просмотра кинофильмов, курительный салон. Интерьер атомохода был полностью отделан карельской березой и кавказским орехом.

   Теперь ледоколу предстоял долгий период достройки, а затем – испытания.

47. Неотвратимое возмездие.

   1 мая 1957 года, выступая с трибуны Мавзолея на Красной площади, Никита Сергеевич сделал очень важное для всей страны заявление.

   – Товарищи! Через несколько дней мы будем отмечать очередную, 12-ю годовщину Великой Победы советского народа над нацистской Германией. Президиум ЦК КПСС и Совет Министров СССР после долгого и сложного обсуждения постановил: объявить День Победы 9 мая, как важнейший всенародный праздник, нерабочим днём! (В реальной истории 9 мая нерабочим днём сделал Брежнев в 1965 г.)

   – Эта война обошлась нашей стране очень дорого, – продолжил он, когда стихли перекатывающиеся по площади аплодисменты. – Память о ней никогда не будет забыта. Как вы знаете, в прошлом году на Преображенском кладбище Москвы был зажжён Вечный огонь в память павших во время Великой Отечественной войны. Считаю, что эту традицию надо распространить по всей стране, как дань памяти всем советским людям, павшим в боях, умершим от ран в госпиталях, погибшим от голода и пыток в нацистских концлагерях, замёрзшим заживо в блокадном Ленинграде, умершим на рабочих местах в тылу. Без них всех, без их самоотверженного подвига, никто из нас не стоял бы сейчас здесь, в центре Москвы.

   (Первый в СССР Вечный огонь зажжён в пос. Первомайский Щёкинского р-на Тульской обл. (10 км от Тулы) 9 мая 1955 г. Сейчас не горит. Первый в Москве Вечный огонь был зажжён на Преображенском кладбище в 1956 году.)

   – К сожалению, – продолжал Первый секретарь, – уже находятся те, кто старается принизить определяющее значение Победы Советского Союза в войне против фашизма. В то время, как мы объективно признаём вклад Соединённых Штатов и Великобритании, а также других союзников в разгром немецко-фашистских захватчиков и японских милитаристов, в этих странах находятся, так сказать, «историки» в кавычках, позволяющие себе поставить под сомнение решающее значение взятия Берлина Советской Армией и уничтожение нашими войсками большей части вооружённых сил нацистской Германии.

   – Можно, конечно, послать их... нет, не туда, куда вы подумали, хотя им там самое место, – Никита Сергеевич переждал взрыв громового хохота и продолжил, – послать их почитать надписи на Рейхстаге, оставленные нашими солдатами-победителями. Но ведь Рейхстаг – всего лишь здание. Его и поштукатурить заново могут. (В 1947 году по распоряжению советской комендатуры надписи были «отцензурированы», то есть были удалены надписи непристойного характера и вписано несколько «идеологически выдержанных». В 2002 году в бундестаге ставился вопрос об удалении этих надписей, но большинством голосов предложение было отклонено. Большая часть сохранившихся надписей советских солдат находится во внутренних помещениях Рейхстага, ныне доступных только с экскурсоводом по записи.)

   – Поэтому мы в Президиуме сочли необходимым учредить постоянно действующую Комиссию по охране исторической правды. Она будет заниматься изучением работ западных историков, с целью противодействия попыткам исказить истину, принизить роль Советского Союза в победе во Второй Мировой войне и давать адекватный идеологический ответ поднимающим голову на Западе неонацистам, реваншистам и всякого рода антисоветчикам.

   Никита Сергеевич, разумеется, не стал упоминать об адекватном ответе другого рода, который давало антисоветчикам специальное бюро Павла Анатольевича Судоплатова.

   Помимо организации прокоммунистических переворотов, КГБ в «отчётный период» активно занимался поиском предателей и перебежчиков.

   Ещё в 1955 году советская разведка выследила и вывезла в СССР разведчика-нелегала, радиста, работавшего под псевдонимом «Гарт». Он стал предателем в 1954 г., в Канаде. (К сожалению, более подробных сведений об этом случае, так же как о предательстве А. Грановского, Б.И.Бакланова, Юрия Растворова найти не удалось http://www.agentura.ru/dossier/russia/traitors/?PageSpeed=noscript)