В залах Национальной галереи Шотландии

При денежной поддержке Национального фонда галерея, например, смогла приобрести в 1944 году один из лучших пейзажей английского мастера XIX века Джона Констебла, а в 1955 году – раннюю картину Веласкеса «Женщина, готовящая яичницу». Нужно, однако, помнить, что не все полотна, висящие в залах галереи, – ее собственность. Выше уже упоминалось о том, что в первые годы истории галереи различные учреждения предоставляли свои коллекции для экспозиции в ее залах. В условиях существования больших частных коллекций подобная практика – одалживать свои сокровища музею на меньшие или большие сроки – получила широкое распространение на Западе, в том числе и в Британии. Именно таким образом в Национальную галерею Шотландии в 1946 году поступили полотна из коллекции графа Эльсмера, ныне герцога Сезерленда, одной из самых значительных частных коллекций в Британии. 12* Достаточно сказать, что в нее входят упомянутые выше четыре картины Тициана и три – Рафаэля, восемь из девяти произведений Пуссена, четыре из пяти творений Рембрандта и еще ряд других прекрасных полотен, которые посетители видят в галерее. Основная часть этой коллекции выставлена в отдельном зале.

Филиппино Липпи. Благовещение

Рафаэль. Св. семейство с пальмой

За исключением английской и шотландской живописи, картины галереи группируются не по странам, а по векам; если материала не очень много, один зал охватывает несколько столетий. Так, например, в зале, начинающем экспозицию, собраны воедино произведения итальянской, испанской, нидерландской и французской школ XIV-XVI веков. Преобладают работы итальянской школы. Многие из этих ранних полотен представляют собой лишь части или фрагменты более крупных картин, но это не мешает им радовать взор и сердце зрителя.

К числу лучших работ Национальной галереи несомненно следует отнести маленькую, очень хорошо сохранившуюся картину итальянского мастера Филиппино Липпи (1457?-1504) «Благовещение», очевидно, составлявшую часть большого алтарного образа. Исполненная около 1496 года, она принадлежит к поздним работам прославленного мастера, чье искусство впитало утонченность и несколько нервный интеллектуализм атмосферы медичейского двора конца XV столетия. Пожалуй, самое удивительное в этой вещи – своеобразное соотношение поэтичности, лиризма настроения и утонченной изысканности художественной формы. Нельзя не поддаться обаянию непосредственности, которая ощущается в выражении лица юной мадонны, взирающей на свое дитя с каким-то изумлением, поистине как на чудо. Сначала кажется, что вокруг мадонны все должно быть спокойнее и проще. Но в том-то и особенность картины, что простая сцена превращена легкой и точной кистью Филиппино Липпи в сверкающую драгоценность, в нечто необычное, праздничное. В данном случае источник этой праздничности – богатство и изысканность колорита, сложность, даже некоторая изощренность линии рисунка, особенно в фигурах ангелов, держащих края плаща мадонны. Фигура ангела справа вырисовывается на черном фоне причудливых развалин старого здания. Одежда ангела- розовая, с легкими фиолетовыми тенями; на этом розовом- темно-фиолетовый, извивающийся, тонкий пояс; коричневые с золотистыми светами рукава; зеленоватые крылья; шарф на плечах написан тончайшими лессировками цветов радуги. Вокруг контура фигур ангелов бегут легкие белые волнистые линии, будто поверх одеяний надето еще одно, прозрачное, почти невидимое. Цвета одеяния второго ангела-золото с белым. Тона одежды мадонны спокойнее: серо-синее с зеленоватым платье, холодного оттенка синий плащ с золотистыми светами на отворотах. Ко всему надо добавить темно-синие с зеленым и блекло-желтые пятна одежды Иосифа. И чем больше всматриваешься в сложный, но гармонический цветовой строй картины, тем больше восхищаешься мастерством художника, этим произведением подарившего зрителю еще одну частичку своего таланта.

Рафаэль. Бриджуотерская мадонна

Среди картин, находящихся в том же первом зале экспозиции, обращают на себя внимание произведение неизвестного мастера феррарской школы конца XV века «Мадонна с младенцем» и фрагмент работы Пьетро Перуджино (ок. 1450-1523), изображающий четыре обнаженные мужские фигуры. Первая из них еще тяготеет к уходящим традициям итальянского кватроченто. Вторая – позволяет уже почувствовать руку мастера Высокого Возрождения.

Кульминацией в экспозиции итальянской школы является зал, где собраны воедино итальянские полотна из коллекции герцога Сезерленда. Хронологически этот парад шедевров итальянской школы открывает «Святое семейство с пальмой» Рафаэля Санти (1483-1520). Считается, что это произведение, относящееся к раннему, флорентинскому периоду творчества художника, было исполнено около 1507 года. По своему настроению, характеру колорита, несколько жесткого и яркого, а также в трактовке отдельных деталей оно сближается со знаменитыми ранними изображениями мадонн в пейзаже – луврской «Прекрасной садовницей», венской «Мадонной в зелени» и «Мадонной со щегленком» из галереи Уффици. Рафаэль создает здесь идеальный мир безмятежного, но в то же время полного значительности, покоя. Очень точно найденная плавная линия контура очерчивает фигуры, подчиняя их выбранной для этой композиции форме круга. Но стоит приглядеться, и вот уже кажется, что пространство картины не плоское, не круг, а сфера, в центре которой – человек. Мир приобретает объемность, выпуклость. Созданный фантазией художника нежный и легкий пейзаж (пальма вносит в него некоторый диссонанс) воспринимается уже не просто как фон, но как живая среда. Детали, частности – все подчинено целому; и все вместе взятое, и люди и природа, поднято на уровень высокого, прекрасного идеала. В этом раннем полотне многое уже предвосхищает более зрелые творения Рафаэля.

Тициан. Три возраста человека

Второй шедевр Рафаэля в залах Национальной галереи – так называемая Бриджуотерская мадонна. Исполненная около 1508 года и, так же как «Святое семейство с пальмой», относящаяся к флорентинскому периоду творчества художника, она, однако, создает впечатление более зрелой и поздней работы. В отличие от предыдущего полотна, она сразу обращает на себя внимание совершенством формы и мастерством рисунка, умением исключить все лишнее. Тончайшая светотеневая дымка – знаменитое сфумато – окутывает фигуру, придает нежность взгляду, улыбке. Кажется, что лицо излучает мягкий свет, согревающий это в целом не очень яркое полотно.

В этом же зале находятся четыре картины Тициана (1489/90- 1576), относящиеся к различным периодам его творчества и раскрывающие разные грани его щедрого таланта.

Тициан. Венера Анадиомена

«Три возраста человека» – раннее полотно, исполненное около 1515 года. Тициан обращается в нем к одной из любимых тем эпохи Возрождения, воплощающей философские размышления о жизни и смерти. Тициан решает эту тему так, как мог решить ее художник эпохи Возрождения, еще переживавшей подъем и не затронутой уже близким кризисом, притом художник жизнелюбивый, каким всегда был Тициан. Созданная им сцена – светлая и лиричная, полная кристальной чистоты и ясности. Три возраста человека . . . Детство, безмятежное и беззаботное, олицетворяют сладко спящие младенцы, которых Тициан изобразил в правой части своей картины. С юностью приходит любовь. Юноша и девушка с двумя свирелями в руках – аркадские пастух и пастушка, неотрывно глядящие друг на друга, – воплощают в картине лучшую пору человеческой жизни. Именно эта группа – главная в композиции, именно она определяет эмоциональный строй всего полотна. Причем носителем эмоции становится не столько пластическое решение, сколько цвет: звонкие малиновые и белые тона одежды девушки оживают на фоне свежей зелени травы, светло-русый цвет ее волос оттенен голубизной неба. Как для истинного венецианца цвет – главное для Тициана. И как бы отгоняя мысль о старости и смерти, художник отодвигает далеко в глубь картины маленькую и какую-то незначительную, одинокую фигуру старика, сосредоточенно взирающего на череп, который он держит в руках.