<...> Та логика, однако, которая хочет понять действительно существующие науки, никогда не удовлетворится одним этим методом. Из того, что вся действительность может быть подчинена генерализирующему методу, — положения безусловно правильного, она никогда не будет делать того заключения, что построение общих понятий тождественно с научной работой вообще. Скорее наоборот: она задаст себе вопрос, действительно ли все науки применяют этот метод; и стоит ей только взглянуть на научную работу, о которой свидетельствуют труды всех историков, чтобы отрицательно ответить на этот вопрос.

Это не значит, конечно, что метод истории во всех своих частях и во всех отношениях отличается от метода естественных наук. Для нас важно здесь лишь отношение конечных результатов исторической науки к действительности, о которой она трактует, т. е. способ обработки и изображения последней. <...> По логической сущности своей историческая наука, поскольку она себя сознает, совсем и не хочет обрабатывать действительность с точки зрения общего, а не хочет она этого делать потому, что на этом пути для нее невозможно достижение тех целей, которые она, как история, себе ставит. В самом деле, в чем заключаются эти ее цели, с чисто формальной точки зрения? Всегда и всюду историк стремится понять исторический предмет — будь это какая-нибудь личность, народ, эпоха, экономическое или политическое, религиозное или художественное движение, — понять его, как единое целое, в его единственности (Einmaligkeit) и никогда не повторяющейся индивидуальности и изобразить его таким, каким никакая другая действительность не сможет заменить его. Поэтому история, поскольку конечной целью ее является изображение объекта во всей его целостности (Totalitat), не может пользоваться генерализирующим методом, ибо последний, игнорируя единичное как таковое и отвлекаясь от всего индивидуального, ведет к прямой логической противоположности того, к чему стремится история. <...> Мы не отрицаем, наконец, того факта, что на пути к своей цели, например, доказывая или опровергая фактичность какого-нибудь лишь по преданию известного нам события, история нуждается в общих понятиях и, стало быть, прибегает к услугам генерализирующего метода, точно так же, как и генерализирующие науки не могут обойтись без изображения индивидуального, служащего исходным пунктом при построении общих понятий. <...> (С. 190-192)

Таким образом, исходным пунктом логики истории мы выставляем следующее положение: не только в донаучных наших познаниях существуют два принципиально различных способа понимания действительности, генерализирующий и индивидуализирующий, им соответствуют также два с логической точки зрения принципиально различных вида научной обработки действительности, которые отличаются между собой как своими конечными целями, так и своими конечными результатами. Мы хотели бы здесь только заметить, что, отграничивая друг от друга две различные группы наук, мы, понятно, не имеем в виду указать этим принципа для разграничения научной работы. Логическое деление не есть действительное разграничение: формальное же противоречие не должно и не может служить принципом для действительного разграничения наук, ибо последнее зависит не от логических различий, но от предметных (sachlich) различий в материале. <...> Не о фактическом, а лишь об абстрактном разграничении двух различных научных тенденций идет здесь речь, причем в действительности тенденции эти могут быть весьма часто, даже, пожалуй, повсюду тесно сплетенными вместе. <...> (С. 194)

<...> вследствие индивидуальности и необозримого многообразия действительности, индивидуализирующее понимание ее не в состоянии рассмотреть всего индивидуального многообразия действительности <...> Историк всегда выбирает из содержания своих объектов то, что для него существенно. В исторической науке выбор этот и преобразование должны производиться на основании какого-либо принципа, и лишь по точном выяснении этого принципа мы сможем вполне проникнуть в логическую сущность исторического метода.

Для того чтобы найти этот принцип, попробуем снова обратиться к нашим донаучным познаниям. Они находятся в тесной зависимости от интереса, возбуждаемого в нас окружающей нас средой. Что означает, когда мы говорим, что нас интересуют какие-нибудь объекты? Это значит, что мы не только представляем их, но вместе с тем ставим их в известного рода отношение к нашей воле, связывая их с нашими оценками (Wertung). Если мы понимаем какой-нибудь объект индивидуализирующим способом, то особность[2] его должна быть связана каким-нибудь образом с ценностями, которые уже ни с каким другим объектом не могут находиться в такой же связи; если же мы довольствуемся генерализирующим пониманием действительности, то с ценностью связывается лишь то, что одинаково имеется и у других объектов и потому может быть вполне заменено другим экземпляром того же родового понятия. Эта еще не выясненная нами сторона в различии генерализирующего и индивидуализирующего понимания действительности имеет основное значение: в соответствии с ней и оба научных метода также обнаруживают принципиальную противоположность. (С. 203)

<...> Допустим, что каждое общее понятие подчинено какому-нибудь еще более общему и что, наконец, все понятия подведены под одно самое общее понятие, которое именно и является целью всего исследования; в таком случае также и все объекты, для которых система должна значить (gelten), должны рассматриваться таким образом, как будто бы они обладают одинаковой ценностью или одинаково лишены всякой ценности, ибо принцип, определяющий то, что существенно в каком-нибудь объекте, отнюдь не есть более первоначальный интерес, но лишь положение, которое занимает объект в системе общих понятий. Таким образом, в генерализирующей науке постепенно вытесняется первоначальный тип отделения существенного от несущественного, которое сначала повсюду совершалось на основании точек зрения ценности (Wertgesichtspunkte); оно заменяетея тем, что, существенное в этих науках совпадает с общим как с таковым. Эго уничтожение всякой связи между объектами и ценностями или отвлекающееся от ценностей (wertfrei) понимание действительности составляет, следовательно, вторую, еще не выясненную нами сторону генерализирующего метода. (С. 204)

<...> независимо от всех только психологических и потому с логической точки зрения несущественных связей с ценностями, и независимо от признанной ценности цели генерализирования и вытекающего отсюда значения (Bewertung) общего, являющегося существенным, — генерализирующий метод уничтожает всякую связь между своими объектами и ценностями, получая таким образом возможность рассматривать их как экземпляры общих родовых понятий, причем каждый экземпляр свободно может быть заменен любым другим.

Обстоятельство это для нас имеет большое значение: оно указывает нам также на другую, еще не выясненную нами сторону научного индивидуализирования. Может быть, также и в научном индивидуализировании остается в конце концов лишь та связь с ценностями, которая является логической предпосылкой всякой науки, поскольку цель науки повсюду имеет значение ценности, причем отделение существенного от несущественного, предпринятое на основании этой цели, и является известного рода оценкой? <...> На этот вопрос можно ответить лишь отрицательно, ибо невозможно представить себе, на основании какого другого принципа, кроме принципа связи объектов с ценностями, могло бы вообще возникнуть индивидуализирующее понимание этих объектов. <...> Лишь под углом зрения какой-нибудь ценности индивидуальное может стать существенным, и потому уничтожение всякой связи с ценностями означало бы также и уничтожение исторического интереса и самой истории. (С. 205-206)