— Вот бы побывать в Царстве Кукол! — сказала Анечка.

— Я бы тоже не отказался, только не знаю, как туда попасть.

— Попугай, кажется, знает.

— Он же спятил! — махнул рукой Соломенный Губерт.

— Хоть и спятил, а знает!

— Да! Я знаю! — закричал Попугай.

— Расскажите тогда! — попросила Анечка-Невеличка.

— Не расскажу, не имею права — это суровая тайна!

— Раз вы спятили, вы имеете право выдать нам любую суровую тайну, — сказал Соломенный Губерт.

— Ни за что не выдам!

— Но мы желаем знать! — стоял на своём Соломенный Губерт.

— Желаете — узнаете!

— Как же это?

— Просто! — сказала полоумная птица.

— Ну как просто?

— А так! Я вам не скажу, а вы узнаете!

— Вот какие ненормальные вещи он говорит! — удивился Соломенный Губерт.

— Выдерните из меня перо, и оно вам напишет, как попасть в Царство Кукол!

Выдёргивать из полоумного Попугая перо не было необходимости. Пока Попугай бился и перекатывался с боку на бок, он и так потерял много перьев. А когда снова стал трепыхаться и перекатываться, одно, самое разноцветное, выпало из клетки и опустилось на ослиную парту. Соломенный Губерт схватил его и стал ждать, когда оно что-нибудь напишет.

И действительно, перо в его руках начало писать красивыми цветными чернилами и написало вот что:

Отыщите самый тихий угол,

Где не слышно, как бормочут звери;

Там найдёте потайные двери,

А за ними будет Царство Кукол.

— До чего волшебное перо! — воскликнула Анечка-Невеличка.

— Но где же этот тихий угол? — с досадой сказал Соломенный Губерт.

Пока он досадовал и раздумывал, где искать угол с дверями в Царство Кукол, красивое волшебное перо взяла Анечка-Невеличка, и перо написало вот что:

Эта стёжка перестанет виться,

Где водица станет вверх струиться;

Там и есть заветный тихий угол,

За которым двери в Царство Кукол.

Соломенный Губерт обрадовался, что больше не надо раздумывать, где искать тихий угол, и Анечка-Невеличка тоже обрадовалась, что красивое волшебное перо открыло, как заветный угол найти. И оба отправились по стёжке, которая должна была перестать виться.

Глава двадцать первая, в которой подтверждается пословица «Что ни шепоты, то с чёртом хлопоты»

ПОКА СОЛОМЕННЫЙ ГУБЕРТ с Анечкой-Невеличкой шли по стёжке, которая должна была перестать виться, голоса зверей замирали и, наконец, замерли вовсе. Когда они замерли вовсе, откуда-то послышался громкий шёпот. Казалось, шепчет целая улица, даже больше, чем улица, — таким громким был шёпот.

Пока Анечка глядела по сторонам, интересуясь, откуда может доноситься громкий шёпот, Соломенный Губерт заметил нечто сверкающее и обратил на то, что увидел, внимание Анечки.

Что это было? Что же это было?

Было оно сверкающее, как новогодняя ёлка, на ветках которой полным-полно игрушек. Причём — и в этом не приходилось сомневаться — оно-то и шептало!

— Ой, что же это? — спросила Анечка.

— Не догадываетесь?

— По-моему, стеклянная ёлка.

— Приглядитесь получше!

Анечка пригляделась и увидела, что это не стеклянная ёлка.

— Может быть, водяной куст? — предположила она.

— Водяной куст уже точнее! — сказал Соломенный Губерт. — Ведь это Фонтан!

Действительно, это был Фонтан.

Вода струилась вверх тоненькими прутиками, потом прутики сгибались, и вода падала мелкими капельками. И всё время повторялось одно и то же: вода била вверх тонкими прутиками и, оттого, что прутики сгибались, падала мелкими капельками. От всего этого рябило в глазах и получался громкий шёпот, более громкий, чем шёпот целой улицы, и более громкий, чем шёпот листьев на деревьях.

Анечке показалось, что Фонтан шепчет вот про что:

Звёздный шлейф я шью и шью,

Жемчугами разошью,

Тонкой ниткой золотой,

Золочёною иглой.

А когда всё вышью я,

Три глоточка выпью я

Из глубокого колодца,

А в колодце позолотца

Раскололась в блёсточки —

Это тоже звёздочки!

Когда Анечка-Невеличка сказала Соломенному Губерту про что, как ей показалось, шепчет Фонтан, тот заметил:

— Что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты. Впрочем, поглядим!

— Что поглядим?

— С чёртом ли?

— То, что шепчет Фонтан?

— Конечно. Да и шепчет ли он вообще?

— Разве вы не слышите?

— Как не слышу? Но я не разбираю никаких слов!

— И кажется, злитесь поэтому?

— Конечно. Мне очень важно расслышать слова.

— Я же их слышала! — сказала Анечка-Невеличка.

— Те слова меня не интересуют!

— А какие интересуют?

— Которые сообщат что-нибудь о моей Соломенной Шляпе!

— Вы думаете, Фонтан знает про вашу шляпу?

— Думаю. Фонтан же — вода. А шляпа упала в воду. А раз Фонтан — вода, он должен знать, что случилось с моей шляпой.

— Тогда подойдём поближе и послушаем! Они подошли поближе и стали слушать.

— Я, кажется, слышу «шляпа, шляпа», а потом «сушится, сушится».

— А я — совсем другое! — с досадой сказал Соломенный Губерт.

— Что?

— «Шишка» я слышу, вот что!

— А я слышу «шиповник»!

— А я — «шмель»!

— А я слышу «пшено, пшено»!

— А я — «мышь-мышь-мышь»!

— А я — «шаль-шаль-шаль»!

— А я слышу «шимпанзе», — сказал Соломенный Губерт, а потом добавил: — Ничего мы не узнаем! Я ведь говорил: что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!

И действительно Анечка-Невеличка с Соломенным Губертом ничего не узнали про шляпу, ведь что ни шёпоты, то с чёртом хлопоты!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

У младших братьев

Глава двадцать вторая, в которой Соломенный Губерт и Анечка-Невеличка входят в Царство Кукол

— ВОТ ОНИ, ДВЕРИ, ПРО КОТОРЫЕ написало Волшебное Перо! — сказала Анечка- Невеличка.

— Я рад и счастлив! — ответил Соломенный Губерт. — Только они наверняка заперты, а у нас нет ключа.

Он был раздосадован, ведь Фонтан ничего не сообщил про Соломенную Шляпу! И вот, решив теперь, что потайные двери заперты, он, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажал.

Двери подались, и Соломенный Губерт куда-то исчез. Через секунду он снова появился, потом снова исчез и снова появился.

— Странные двери! — сказала Анечка-Невеличка. — Не открываются и не закрываются, а словно бы вертятся.

Так оно и было. Двери вертелись. Анечке тоже захотелось войти в двери, которые не открываются и не закрываются, а вертятся, и она, словно собираясь на эти двери напасть, сильно на них нажала и тоже исчезла куда-то, и тоже всего лишь на секунду, а потом снова появилась. И опять исчезла, и опять появилась.

Вдоволь наисчезавшись и напоявлявшись в удивительных дверях, она сказала Соломенному Губерту, что неплохо бы поинтересоваться, ч т о за дверями.

И они поинтересовались. За удивительными дверями оказался тёмный коридор, в конце которого горел огонёк. То и дело огонёк менял цвет, становясь попеременно красным, жёлтым и зелёным.