Он стоял у скамьи, расплетая старые веревки, чтобы сделать паклю из нитей, которая обычно использовалась для затыкания щелей между досками в корпусе корабля, чтобы ничего не протекало. Джудит припомнила, что вроде бы Джек упоминала этот процесс. Его белая рубашка, заткнутая в брюки, была наполовину расстегнута и с пятнами от пота. Рукава рубахи он закатал до локтей. Дверь была открыта, но в комнате все равно было жарко. Его волосы были недостаточно длинными, чтобы завязать их сзади, но он повязал на лоб бандану, чтобы пот не стекал в глаза. Некоторые более короткие локоны выбились из-под нее. Из-за этого он выглядел немного лукаво, но очень мужественно.

Жаклин, втащившая Джудит за собой в комнату, была определенно удивлена, достаточно для того, чтобы прошептать:

- Ты забыла упомянуть, что он чертов спортсмен, и так красив так, что смотреть больно.

Щеки Джудит вспыхнули, но Натан, похоже, не слышал шепота. Повернувшись к ним, он только сказал:

- Вы, должно быть, Джек.

- Джуди упоминала меня? Да, конечно же, она так сделала. А она Вам сказала, что ни она, ни я не в этом году замуж не выйдем? Только смотрим, но не покупаем. Имейте это в виду, Нейт.

Он рассмеялся, глубоким грудным смехом, по которому скучала Джудит.

- Вам кто-нибудь уже говорил, что Вы чересчур откровенны для Вашего возраста?

- Даже если так, то это не имеет никакого значения, - ответила Джек. - Мэлори не придерживаются никаких правил, мы создаем свои собственные.

Он взглянул на Джудит.

- Это правда?

Она закатила глаза.

- Для некоторых из нас.

Жаклин кивнула на веревку, которую он все еще держал в руке.

- Это Вы можете делать и на палубе, где попрохладнее. Почему Вы не там?

- Может быть, я избегал встречи с вами двумя, - ответил Натан с легкой усмешкой.

- Почему? Я не кусаюсь… без причины.

- Он просто дразнит, Джек. Я уже начинаю распознавать признаки.

Жаклин посмотрела на них.

- И когда же Вы двое так хорошо узнали друг друга?

- Не так хорошо, - ответила Джудит, только слегка покраснев. - Мы разговаривали несколько раз.

Джек кивнула и сказала Джудит:

- Я собираюсь поискать Эндресси и посмотреть, умеет ли он на самом деле пользоваться этой шпагой, которую он таскает. Не задерживайтесь долго и присоединяйтесь к нам на палубе.

Потом Джек на самом деле улыбнулась Натану.

- Приятно было познакомиться с Вами, Нейт, - но она испортила впечатление от своей искренней реплики, добавив, - В этой комнате не произойдет ничего неприличного, или мне придется выпустить Вам кишки, если ее отец меня не опередит.

Джек ушла так же быстро, как они пришли. Джудит выглянула за дверь, чтобы убедиться, что ее кузина действительно поднималась на главную палубу.

- Это было слишком прямолинейно, - сказал Натан.

Джудит повернулась к нему.

- В этом вся Джек. Она очень защищает меня, всех нас, на самом деле. Это семейная черта Мэлори, которой обладаем мы все. Но я думаю, она теперь злится на меня, что я не сказала ей о Вас раньше.

- Вы вообще не должны были упоминать обо мне.

- Нет, Ваше условие было таким, что я должна избегать упоминания о том, что мы встречались раньше, и я его придерживаюсь. Я сказала ей не больше, чем Вы сказали ее отцу. Но все эти прятки за спиной Джек были слишком нервными для меня. Как Вы видите, это больше не обязательно.

- Да, но как Вам это удалось?

- Я убедила ее, что заинтересовалась Вами.

Он ухмыльнулся.

- Должно быть, это было очень тяжело.

- Даже не представляете насколько, - выдавила она.

Он внезапно кинул на скамью веревку, которую держал в руке, и потянулся к ней. Она ахнула, но он просто усаживал ее на скамейку. Снова специально выбивает ее из равновесия? Он, должно быть, запомнил, как легко ему было сделать это. Его действия привели к тому, что теперь она была напротив него, а он не отодвинулся, чтобы исправить это.

Покраснев, она потребовала ответа:

- Почему Вы постоянно меня куда-то усаживаете?

- На самом деле, я Вас приподнимаю. Все потому, что Вы ростом не вышли.

Но он наклонился поближе, чтобы добавить:

- И, может быть, потому, что я люблю до Вас дотрагиваться.

Она покраснела и спрыгнула, чтобы сохранить дистанцию между ними, но опять почувствовала его руки на своей талии. Все те приятные ощущения снова появлялись, и она не могла обращать внимания ни на что, кроме этого. Она не могла дышать, не могла думать, была в ожидании…

- Так Вам нравится, когда я до Вас дотрагиваюсь, не так ли?

- Нет, я…

- Тогда, может быть, Вы останетесь на месте в этот раз?

Она закрыла рот. Черт возьми, как бесцеремонно с его стороны! И теперь он ее отпустил, но слишком поздно. Она подумывала о том, чтобы уйти, но не сомневалась, что он именно этого и добивался, распуская руки. Он надеялся, что ее вопросы закончились, если она не искала его последние два дня? Хотел убедиться, что это так? Какая жалость. Она была слишком упряма, чтобы позволить ему манипулировать ею таким образом, или заставить ее перестать добиваться правды.

Теперь она разозлилась. Не потому, что он не поцеловал ее сейчас, когда она этого ожидала, но потому, что он, похоже, собирался нарушить их уговор.

Так как она не встречалась с ним последние два дня, у нее было много времени подумать и понять, что ни одни из вопросов, которые она ему задавала, не имели отношения к контрабанде. Она задавала ему такие вопросы, которые удовлетворят её любопытство о его личной жизни. Так что пока она ничего не достигла, кроме того, что почти попалась, прячась в трюме. И ни кому-то, а своему отцу.

- Я скучал.

Она моргнула. Злость слишком быстро оставила ее, заставив ее понять, что он снова это делает. Говорит что-то, специально для того, чтобы ее отвлечь. Натан продолжил:

- Я думаю, что пару раз чувствовал Ваш запах, - потом он рассмеялся над собой. - Постоянно оглядывался, ожидая увидеть Вас. Я даже открывал двери, так я был уверен, что Вы рядом. Полагаю, я принимал желаемое за действительное.

Она подозрительно нахмурилась.

- Вы же знаете, что я не верю ни единому слову.

Он усмехнулся.

- Я знаю.

Он отодвинулся подальше, чтобы сесть на койку. Она была удивлена, что он не сел рядом с ней, но сообразила, что скамья не выдержит их совместного веса. Однако она увидела, как он поморщился, когда садился, это заставило ее подумать, что ему все еще может быть больно после той драки с ее отцом.

- Все, что я ни скажу, будет под подозрением, - продолжил он. - Потому что Вы знаете меня недостаточно близко, чтобы понять, когда я говорю правду. Если Вы подойдете сюда и сядете ко мне на колени, мы, возможно, сможем это изменить.

Она фыркнула про себя. Это прозвучало, как будто ему не было больно. Или он просто знал, что она ничего подобного не сделает. На это даже не стоило отвечать, такое это было возмутительное предложение. Вместо этого, она спросила:

- Что с Вашими синяками?

- Почернели.

- Все еще черные?

- Я думаю, он задел какие-то органы. Не могу ничего есть.

Ее глаза вспыхнули, но она быстро поняла, что он всего лишь дразнит ее.

- Чушь. Вы были бы уже мертвы, если бы это было так, - потом она усмехнулась. - Может быть, у Вас морская болезнь. Вот это было бы уморительно, правда?

Он фыркнул.

- Нет, просто нелепо.

- Но Вы же никогда не была так долго в море, не правда ли?

- Я просто преувеличил, это мой способ показать Вам, что я думаю о Вашем отце.

- Ох.

Комплимент способностям Энтони на ринге или оскорбление? Было странно наблюдать, как кто-то конфликтует с ее оцтом. Первым порывом было встать на его защиту, но она придержала язык, вспомнив, какой тяжелой была драка. Она полагала, что Натану положено немного поворчать, по крайней мере, пока он полностью не восстановился. Хотя, судя по всему, именно он и был родоначальником этой враждебности. Конечно, она не знала, что там произошло. Пока еще.