Однажды в мрачный ноябрьский день к дому, мимо которого проходил Клеменс, прибило ветром бумажку. Бумажка оказалась банкнотом в пятьдесят долларов.

Теперь вопрос был решен окончательно — Сэм едет на Амазонку.

Первый этап — Цинциннати. Там Сэм собирался перезимовать и затем пуститься в путь по Миссисипи до Нового Орлеана, а оттуда в Южную Америку. Нужно только собрать побольше денег. В Киокуке есть еженедельная газета «Вечерняя почта». Почему бы «Почте» не печатать письма из Южной Америки исследователя Клеменса? Редактору газеты предложение показалось заманчивым. Договорились — за каждое письмо Клеменс получит по пять долларов.

Началась работа в цинциннатской типографии. Сосед Сэма, шотландец Макфарлэйн, имел много настоящих, хороших книг. Он читал даже философские труды и сам любил пофилософствовать. Между человеком и животным — много общего, рассуждал Макфарлэйн, но человеческое сердце испорчено, человек — злое, пьяное, грязное существо. Он подчинил себе животных, но он ниже и хуже их.

Письма, обещанные Сэмюэлем киокукской «Вечерней почте», должны быть занимательными, иначе киокукцы читать их не будут. Сэм был хорошо знаком со стилем юмористических писем — в газетных типографиях он немало набирал «докиментов» «майора Джека Донинга», простодушного и вместе с тем хитрого фермера, и уморительных писем янки Сэма Слик. Все они написаны на смешной лад, на своеобразном местном жаргоне.

На Востоке выпускают много книг американских юмористов, в которых рассказаны комические эпизоды из быта провинции. Часто эти юмористы касаются и политики. Донинг, созданный писателем Смитом, в своих письмах говорит о президенте и других высокопоставленных лицах, точно о своих деревенских приятелях. Больше всего любят юмористы изображать простодушных фермеров, попадающих зачастую впросак, но вместе с тем наблюдательных и хитрых. Разносчик Сэм Слик, созданный Галибортоном, ходит из дома в дом, из деревушки в деревушку, подмечает, как живут люди, как они ссорятся и дружат, он знает их недостатки, их слабости.

Лоуэлл из аристократического Бостона, выступая как автор юмористических сочинений, пишет нарочито простонародным языком, путая понятия, нелепо и забавно извращая слова. Большим успехом пользуются вдова Бедотт, создание Уичера, и миссис Партингтон, создание Шилабера, — деревенские кумушки, любящие посудачить, живущие жизнью своей округи, отражающие быт маленьких поселений Новой Англии.

Эта юмористическая литература в определенной мере сумела запечатлеть негероическую повседневную жизнь янки из фермерских поселений Восточных штатов. Комические прикрасы дали возможность ярче, сочнее отразить быт и язык провинции.

В Южных и Юго-западных штатах были свои писатели, на творчестве которых сказались близость границы и юмор негров. Лонгстрит в сценках из жизни штата Георгия, Гупер в рассказах о приключениях прожженного мошенника. Сэггза, Торп и другие создали своеобразный юмор, более острый, чем на Востоке. В юморе Юго-запада больше выдумки, живости, фантастики. Это в значительной степени юмор преувеличения, вранья, юмор охотников, матросов, начиняющих небылицами доверчивых «сухопутных крыс», юмор, связанный с устным рассказом, с фольклором.

Газеты долины Миссисипи печатали рассказы и восточных и юго-западных юмористов, в них отражен юмор старых поселений Новой Англии, а также юмор «границы». На страницах газет мелькали десятки смешных имен — псевдонимов.

Газетные юмористы никогда не подписывались своей фамилией, они повествовали от имени своих смешных героев. Сэмюэль Клеменс тоже придумал этакого провинциального чудака Снодграсса — фамилия эта встречается в рассказах о Сэггзе, — и Снодграсс написал два письма в редакцию «Почты». Снодграсс, конечно, говорил комично-простонародным языком, и с ним происходили забавные происшествия. Вот Снодграсс, отправляясь путешествовать, сдает свой сундук в багаж, сундук раскрывается, и из него высыпаются все вещи. Пароход пустился в плавание и тотчас же сел на мель. Сколько капитан ни ругался, пароход с мели не двигался. Потребовались объединенные ругательства всей команды, сообщает Снодграсс, чтобы пароход отправился дальше.

Эта попытка Клеменса стать писателем не увенчалась успехом. Между первым и вторым письмом прошло четыре месяца. Больше Сэм не писал.

Весной 1857 года Клеменс двинулся в путь, в Южную Америку. Цинциннати лежит на Огайо. Можно сесть на пароход на городской пристани и без пересадки доехать до самого Нового Орлеана. Так он и решил сделать.

Пароход «Поль Джонз» был далеко не лучшим судном «Отца рек». Шел он очень медленно. Но Сэм не скучал — он много беседовал и шутил с матросами, отдыхал на палубе. После долгой и мрачной зимы так радостно видеть плывущие мимо зеленые берега, улыбающуюся речную гладь, хорошо никуда не спешить и греться под ласковым весенним солнцем. Высоко над палубой пилотская рубка, в ней обитал лоцман. Он уверенно вел пароход вперед, приближая его то к одному, то к другому берегу, безошибочно находя глубокую воду в узком проливе между островами. Даже ночью, в кромешной тьме, этот человек спокойно вел свое судно, хотя на всем протяжении реки не было ни одного светового сигнала. В любую минуту, казалось, перед самым носом парохода мог возникнуть берег.

Сэму, выросшему на Миссисипи, хорошо известно, какое высокое положение занимают эти волшебники-лоцманы, ведущие пароходы по капризной, изменчивой реке. Капитан не имеет права вмешиваться в действия лоцмана. Пусть ему кажется, что пароход идет к гибели, но у лоцмана, вероятно, есть свои причины, чтобы провести судно именно здесь.

Лоцман — один из наиболее обеспеченных людей. Его оклад во много раз превышает заработок даже самого лучшего наборщика или печатника. Когда лоцман свободен от вахты, никто не имеет права давать ему никаких поручений.

Еще ребенком Сэм мечтал стать лоцманом. Теперь, на пути в Новый Орлеан, он решил, что лучшей профессии, пожалуй, не существует.

Через несколько дней после отплытия «Поль Джонза» из Цинциннати худощавый молодой человек с ясным, приятным лицом и шапкой каштановых волос поднялся в святая-святых лоцмана.

Он вежливо поздоровался.

— Не согласились ли бы вы помочь молодому человеку изучить реку? — обратился он к лоцману.

Лоцмана мистера Гораса Биксби такое предложение не заинтересовало. Канительное, невыгодное дело — возиться с учениками.

Молодой человек оказался работником типографии. Он направляется в Южную Америку. У него манера растягивать слова; будто невзначай, он говорит смешное.

У Виксби и Клемейса нашлось иного общих знакомых. Недаром Клеменс из Ганнибала, стоящего на Миссисипи.

— Вы пьете?

— Нет.

— Играете в азартные игры?

— Нет.

— Ругаетесь?

— Не ради удовольствия, только в случае крайней нужды.

— Жуете табак?

— Нет, сэр, никогда не жую. Но я должен курить.

Да, Сэм курит, не всегда сдержан в выражениях, но он верен клятве, данной матери еще перед отъездом из Ганнибала, — не пить и не играть в карты и кости.

Хорошо, Биксби возьмет ученика, только за деньги, немалые деньги. Сможет ли молодой человек достать пятьсот долларов?

Клеменс предложил оплату за счет земли в Тенесси, скажем, две тысячи акров по двадцать пять центов за акр.

Нет, Биксби примет только наличными.

В Новом Орлеане выяснилось, что судна на Амазонку нет и в ближайшее время не предвидится. Мечта о поездке в Южную Америку оказалась неосуществимой. Впрочем, она уже потеряла для Сэма свою привлекательность, его захватила мысль стать лоцманом.

Из Нового Орлеана пароход пошел вверх по Миссисипи до самого Сэнт-Луи. У зятя Сэм взял взаймы сто долларов и дал в виде задатка мистеру Биксби. Остальное будет оплачено, когда Сэм станет лоцманом и начнет получать жалованье. Биксби согласен: Сэм будет учеником без жалованья, его будет кормить пароходная компания, во время стоянки пусть он сам покупает себе провизию. За это Биксби не отвечает.