— Кляйне салат? — уточнила пышная официантка.

— Кляйне, кляйне!

— Я до сих пор был уверен, что «кляйне» означает маленький… — озадаченно пробормотал Фауст через несколько минут, созерцая две огромные миски.

— Если заказать «гроссе салат», тарелка будет размером с НЛО, наверное.

Тому, что венский шницель превосходил формат А4 и свисал с краев блюда, они уже не удивлялись.

— На вашей планете хорошо обстоят дела с продовольствием, — только и прокомментировал Фауст.

— Не волнуйся, в ресторане высокой кухни тебе подадут порцию на один укус. А счет выставят такой, будто ты целую полутушу слопал.

— Не было печали, так василиска разбудили, — бормотал явно перебравший «штурма^[18]» благообразный дедок за соседним столиком.

— Интересно, почему он так говорит?..

Когда они вышли из ресторана, стало ясно, что слова почтенного венца не содержали никакой аллегории. Василиск, еще недавно окаменелостью красовавшийся на стене, исчез. Судя по свежим царапинам на штукатурке и стремительно рождающейся прямо тут новой городской легенде, он уполз самостоятельно в сторону ближайшего канализационного люка.

На Шёнлатернгассе по такому случаю уже собралась изрядная толпа. Тут из дверей «Цум Базилиск» вприпрыжку выскочил тот самый дедок, увидел в толпе знакомого и радостно закричал:

— Дитрих, теперь веришь, что я не пьян? Нету василиска! Ожил и уполз!

— А как твоя нога, Герхард? — озадаченно поинтересовался Дитрих, такой же седой. — Ты же говорил, что с трудом ходишь, нет?

Герхард удивленно уставился на свою правую ногу, потом на трость, которую продолжал держать.

— Зачем мне эта палка? Я же еще плясать могу!

— Тебе не кажется, — прошептала Грета, — что это всё из-за нас? Что же мы с тобой купили?

Коробочку они снова открыли в ближайшем парке, выбрав место побезлюднее. Золотое изделие всё так же мягко поблескивало, но тайну свою открывать не спешило.

— Золото вообще универсальный хранитель артефактов, и почти у всех аборигенных цивилизаций оно было священным, — заметила Грета. — Но что это, я не знаю.

— Я видел такое на картинках, которые передал Муноди. Это какая-то деталь виманы. Они всегда оказывали такое воздействие, засохшие деревья рядом расцветали, всё живое становилось еще живее, а полудохлое выздоравливало.

— Кто-то идет сюда, прячь быстро!

О пользе спонтанных покупок

Раннее утро было холодным и дождливым. Но Грета открыла окно и стала напряженно всматриваться в тусклые рассветные сумерки.

— Ты что там мерзнешь?

— Смотрю, что происходит. Тревожно мне как-то.

— Да ладно!

— Давай уедем отсюда, а?

— Куда?

— На улице обсудим.

Вышли, будто бы собираясь просто позавтракать, благо вещей при себе имели немного. В холле было шумно — прибыла большая группа испанских туристов. Поэтому на пару, тихо покинувшую гостиницу, никто из сотрудников не обратил внимания.

— Куда направимся?

— Может, в Германию?

— Снова по стопам дедушки?

Взятая когда-то напрокат машина уже казалась совсем родной. И завелась без малейшей заминки. Но стоило им выехать на улицу, озаренную фонарями и витринами, как внезапно двигатель заглох и всё освещение погасло.

— Это они!

Фауст попытался открыть дверцу, но всё было заблокировано.

— Кажется, твоим недругам очень нужен ты!

— Или не столько я, сколько эта вещица, — осенило его.

Застыла не только машина Фауста и Греты, но движение на всей улице. Даже вращающиеся двери ближайшего магазина остановились, превратившись в ловушку для не успевших войти или выйти людей.

— Фауст, не двигайся! — голосом Макса рявкнуло откуда-то сверху.

Иоганн-Альберт выхватил «медальон», пытаясь сообразить, куда его можно спрятать. Вдруг сжатая в ладони вещица стремительно потеплела.

Вспыхнуло уличное освещение, заурчал двигатель. Промчавшись прочь несколько кварталов, Фауст резко свернул в боковой проулок, где и затормозил.

— Выходи, пойдем так!.. — скомандовал он Грете.

До вокзала, откуда уходил экспресс на Мюнхен, было совсем близко, очередь возле кассы оказалась незначительной. Поэтому покупка билетов прошла без приключений.

В шестиместном купе кроме них никого не было. Да и вообще вагон трудно было назвать переполненным — несколько меломанов ехали в родной город Моцарта, компания менеджеров в Мюнхен.

Когда поезд уже тронулся, в купе заглянул седой господин с глазами ученого мудреца и невозмутимым лицом дипломата.

— Господин Муноди! — воскликнули Фауст и Грета.

— Он самый, коллеги, он самый. Что у вас случилось?

— Мы нашли это, — без экивоков заявил Фауст и протянул ему золотую дверную ручку. — Пожалуйста, возьмите. Мне кажется, вы знаете, что с этим делать.

— Позволю себе предположить, что да.

— Ну вот и хорошо… — в голосе Фауста невольно прорезалась горечь.

— Не жалейте о золотом предмете, — проговорил Муноди, — у него есть предназначение.

— Я беспокоюсь о другом. Неужели у Земли действительно есть выбор только между Галактическим Сообществом и Космической Федерацией?

— Не обязательно. На Земле бывают гости не только из космических далей, но и из нашего Будущего. И они не только рассказывают о свободной и независимой Земле… Возможно, вы сейчас как раз и выбрали именно это Будущее…

Когда за Муноди закрылась дверь, Фауст извлек планшет и начал набрасывать текст своего выступления в телепередаче, которую предложили снять новые чешские знакомые. Многие куски он зачитывал вслух.

— Отдельный раздел информационной подготовки Контакта посвящен его «идеологическим» проблемам. Какие религиозные представления могут иметь инопланетные разумные существа при условии, что такие у них вообще есть? Чем они будут отличаться от наших мировых религий? Каковы религиозные верования разумных инопланетян? Как утверждает д-р Йоганнес Фибаг в своей работе «Контакт! — А что потом?», «их религиозные представления будут отличаться от наших в широких пределах. Это неизбежность, ибо наши религии имеют разные истоки, они развивались в определенные исторические времена и в совершенно разных исторических условиях… к этому следует добавить, что большинство этих религий являются, очевидно, не чем иным, как высокоразвитыми карго-культами, возникшими из ранних контактов с инопланетными разумными существами».

— То есть они утверждают, что большинство наших религий — это лишь туземные карго-культы?

— Ты правильно оценила эту слегка замаскированную чужеземную идею, которую впервые стали использовать еще в XIX веке, но реально известной она стала только после завершения Второй мировой войны. Туземцы якобы стали поклоняться сделанным из камней, глины, веток макетам самолетов и призывать «богов с небес» с их бесценными дарами.

— Для того чтобы выжить, туземцам нельзя быть наивными и доверчивыми! Кстати, один русский студент-историк, с которым я переписывалась, однажды заявил, что хотя и говорят, что у них медведи по улицам городов ходили, но он ни разу не встречал упоминания на русско-российских просторах карго-культов, ни их следов. Дары — те бы точно растащили, а вот строить бесплатно ради чего-то грядущего мифического — не стали бы… И попробуй сейчас индуса или другого азиата что-то бесплатно попросить сделать! Сразу вопли — давай бакшиш!

— Да, тут ни карго, ни карга не помогут…

— И вот возникла история о Джоне Фруме, том еще деятеле с Вануату, обещавшем много чего…

— А где именно находится то самое Вануату?

— Новые Гебриды. Так их обозвал Джеймс Кук. В юго-западной части Тихого океана.

— А кем же был легендарный Джон Фрум, обещавший каргочанам богатство и процветание?

— Почти чудесник в американской военной форме? Да кто ж его знает… От его имени обещали жителям далекого Вануату наступление новой эры и процветание для всех последователей.