До наших дней дошел интересный рецепт по изготовлению магических шаров, приписываемый Фаусту: «Заказывая магический шар, следует проследить за тем, чтобы ювелир выполнял работу только по вторникам, в часы Марса — в первый, восьмой, пятнадцатый и двадцать второй час суток. Ювелир не может подарить этот шар заказчику. Работа должна быть щедро оплачена. Изготовленный шар следует зарядить магической силой, для чего, сообразуясь с полом заказчика, зарыть его в свежую могилу (если заказчик — женщина, то в женскую). Затем шар должен насыщаться магической силой три недели. Теперь следует призвать духов зла, и они покажут владельцу шара всё, чем может заинтересоваться».
В середине XVI века в Германии история о докторе Фаусте, ученике его Вагнере, забавном слуге Касперле и демоне Мефистофеле стала знаменитой благодаря кукольному театру.
В 1587 году во Франкфурте появился анонимный трактат «НАРОДНАЯ КНИГА. ИСТОРИЯ О ДОКТОРЕ ИОГАННЕ ФАУСТЕ, ЗНАМЕНИТОМ ЧАРОДЕЕ И ЧЕРНОКНИЖНИКЕ как на некий срок подписал он договор с дьяволом, какие чудеса он в ту пору наблюдал, сам учинял и творил, пока, наконец, не постигло его заслуженное воздаяние. Большей частью извлечено из его собственных посмертных сочинений и напечатано, дабы служить устрашающим и отвращающим примером и искренним предостережением всем безбожным и дерзким людям». Это была первая книга о Фаусте. Она сразу стала популярной и выдержала несколько изданий. Она излагала, якобы со слов самого Фауста, историю его жизни и подробное описание чудес, записанное его любимым учеником Кристофом Вагнером.
Спустя три года появилась и первая пьеса — «Трагическая история жизни и смерти доктора Фаустуса» Кристофера Марло. В 1808 и 1833 годах в Германии вышли первая и вторая части знаменитой драматической поэмы Гёте «Фауст». При создании бессмертного образа Фауста Гёте использовал вполне земные реалии — так, сцена в кабачке Ауэрбаха соответствует изображению на старинном гобелене. Вдохновленный поэмой Гёте, А. С. Пушкин создал «Сцену из Фауста» (1825). С творением русского гения познакомился Гёте и послал в дар Пушкину свое перо, которым писал «Фауста».
В XIX столетии появились и стали популярными оперы «на тему Фауста»: «Фауст» Гуно (1859), «Проклятие Фауста» Берлиоза, «Мефистофель» Буато. Через несколько десятилетий Томас Манн опубликовал своего «Доктора Фаустуса». В конце ХХ века Фауст попал в книгу Роджера Желязны «Принеси мне голову прекрасного принца. Коль в роли Фауста тебе не преуспеть». Недавно появился роман Франсиско Луке «Луна доктора Фауста».
Почему же Фауст стал так популярен? Он оказался своеобразным зеркалом своего времени. Новому времени нужны были новые герои. Эпоха Возрождения — это время воскрешения полузабытых эталонов древнего Рима, Греции. Появились новые мифические персонажи, обретшие жизнь на страницах книг и в людской молве. Такими «долговечными героями» стал немецкий кудесник Фауст и испанский авантюрист Дон Жуан. Но Фауст и Дон Жуан — это одна и та же личность, вернее части личности. Живший в XIX веке австрийский поэт и драматург Николае Ленау (написавший свои варианты «Фауста» и «Дон Жуана») утверждал, что в молодости человек является Дон Жуаном, а в зрелости становится Фаустом.
Позже появился и научный анализ «симбиоза» Фауста и Мефистофеля — в работах Карла Юнга «Метаморфозы и символы либидо», «Психология и алхимия»: бес-искуситель олицетворяет архетип Тени, «негативную сторону психики, которая отпала от Целого, чтобы обрести независимость и собственную индивидуальность».
В сумерках мест учения
Получив от опорного пункта галактического совета бумаги, дающие право на изучение повседневной жизни аборигенов и их суеверий, а также небольшое количество здешнеходящих финансовых средств, Фауст оказался в местном аэропорту, а после перелета с курицей («Сегодня у нас на борту для удобства пассажиров настоящая курица-гриль с овощами!») прибыл в научный городок, являющийся пунктом приема иноземных специалистов по научному обмену из самых дальних концов космоса. Прочитав ознакомительную брошюру, он узнал, что город, в котором находится научный и образовательный комплекс, называется Бостон, а сам университет — Гарвард, и слывет он на Земле весьма престижным учебным заведением.
Разместившись в Данстер-Хаусе, одном из девяти домов Ривер-Хауса, что классом выше простых кампусов, Фауст ощутил изрядную усталость и предпочел отложить запланированную прогулку по окрестностям на завтра. А сейчас после всех треволнений предался здоровому крепкому сну, в котором дедушка наливал бабушке и ему из явно бездонной бочки с надписью «Жидкость для протирки боевых литераторов № 8».
На следующий день новоявленный американский ученый решительно приступил к осуществлению намеченного плана. Поскольку даже до его далекой планеты дошла слава об Америке как абсолютно продажной стране, в которой можно купить всё. Иоганн решил взять быка за рога и отправился сразу в администрацию научного городка с вопросом, может ли он в течение трех дней получить справку о том, что доктор Иоганн-Георг Фауст, персонаж легенд № № … является одним из самых положительных образов земной фольклористики и примером для воспитания молодежи. А чем Фауст хуже Нострадамуса? В принципе — если произвести честный подсчет, то Фауст уже набрал больше очков в народных массах. В категории «Пример для Будущего». Того же Нострадамуса обычно всегда изображают на полусогнутых ножках. Дерганый самопальный поэт, не удостоенный ни одной премии. Несолидно. А Фауст — основательный и позитивный…
Это даже в исторических документах отражено: «К этому времени стал он хорошим астрономом, человеком ученым и искусным, наученным своим духом читать по звездам и составлять предсказания погоды, и, как известно многим, всё, что он написал, снискало ему похвалы среди математиков. Его календари и альманахи заслужили похвалы перед другими, потому что если он вносил что-нибудь в календарь, так и случалось: если он писал, что будет туман, ветер, снег, дождь, тепло, гроза, град и т. п., так оно и бывало. С его календарями никогда не бывало, как у некоторых неопытных астрологов, которые зимой всегда предсказывают холод, мороз или снег, а летом, в самые жаркие дни — тепло, гром или сильные грозы. В своих предсказаниях он точно отмечал часы и время, когда что-либо должно было случиться. И особо предупреждал он каждого правителя о грядущих бедах: одного — если грозил недород, другого — если готовилась война, третьего — если приходил мор…»
Свое обращение в письменном виде Иоганн-Альберт адресовал лично президенту Гарвардского университета, поскольку, листая вчера перед сном увесистый рекламно-информационный буклет сего учебного заведения, обнаружил, что во главе его стоит Дрю Джилпин Фауст, специалист по истории войны Севера и Юга. Может, прямая родственница? Должна же ученая дама в таком случае проникнуться общими интересами семьи Фауст!
Дежурный администратор, молодая леди в строгом костюме, совершенно не изумившись запросу, пообещала, что ответ будет получен не ранее чем через десять дней, когда будут изучены документы всех доступных архивов.
Возвращаясь в Данстер-Хаус, Фауст заметил в вестибюле на доске объявлений транспарант: «Выключи свет — поддержи Землю». Не зная, что это означает, он осторожно обратился с расспросами к студентам и аспирантам, тусовавшимся в том же холле.
— Это День Земли! — пояснил ему парень в красной бандане «Гарвард Кримсон»[13]. — День экономии ресурсов.
— И борьбы за экологическую безопасность! — добавил другой.
Девушка, на чьей футболке красовался символ одного из известных «зеленых» движений, извлекла из своей сумки листовку, которую и протянула Фаусту, и тот с интересом начал знакомство с ритуалами аборигенов, пытаясь проникнуться духом познания дедушки, но не выходя при этом за рамки актуального правового бытия.
И тут-то ему повезло — он нашел местный праздник. Точнее, он нашел красивый листок бумажки, из которого узнал, что 22 апреля на всей планете отмечается Международный день Матери-Земли. Так гласил напечатанный текст. Праздник был учрежден 22 апреля 2009 года сессией Генеральной Ассамблеи ООН. Но и до своего официального признания этот праздник в отдельных странах отмечался с 1990 года (в том числе отдельными энтузиастами в США — с 1970 года). Эту часть текста, изобилующую датами и организациями и посему выглядевшую солидно и презентабельно, Фауст решил вставить в первую часть своей диссертации, где речь должна была идти о глобальной манифестации парадигмы и расширении Великого Кольца культурных традиций у самобытных цивилизаций, ожидающих глобальных спонсоров.