— Господин Тритермий, считаю необходимым заявить, что не собираюсь нарушать установленный порядок. Я же диссертацию пишу, а этот процесс окружен множеством правил. Привык соблюдать, как говорится, закон и порядок. Тем более что у нас такая сложная ситуация дома…

— Да, я в курсе. Сам подписывал постановления о штрафах. Ничего личного, просто закон. Кому отвечать за нанесенный ущерб, если не виновнику? Кстати, если всё же набедокурите, то я ущерб и от вас подсчитаю и на родину пришлю. А если у вас родится внук и по уже устоявшейся семейной славной традиции прилетит за этим же баловством на Землю, то и цену его баловства.

— Вы здесь навечно?

— Не надо играть в мифы. По контракту — еще на 1524 земных года. На вашу семейку хватит. Или перевоспитаетесь, или вымрете. Уж не знаю, что для спокойствия галактики лучше.

Фауст подавленно промолчал, пожелал про себя Тритермию в скором времени сломаться, а соответствующему мастеру-ремонтнику уйти в хронический запой с пропоем комплектующих к телу пройдохи-мудреца.

— Главное, чтобы вы теперь не наделали глупостей. Бескорыстных, а уж с корыстными мы уладим. Обещаете?

— Да я ничего такого не планировал…

— Вот и прекрасно. Не делайте глупостей и не повторяйте ошибок деда. Буду очень огорчен, если увижу вас с какой-нибудь не тем озабоченной Маргаритой… Да и вообще, Маргариты — это не ваш типаж. А вообще — лучше никаких девушек кроме как по срочной сексуальной надобности. Более подробные инструкции получите у моего помощника. Желаю успеха.

Вошедший помощник почти вечного координатора оказался молодым человеком с эталонной американской улыбкой и бойкими, чтоб не сказать развязными манерами. По-панибратски обняв Фауста за плечи, он увел его в свой кабинет, располагавшийся по соседству.

— Макс, просто Макс. Давай на ты, если не возражаешь. Я, если ты внимательно слушал шефа, отвечаю за информационное обеспечение контакта, курирую чудеса и исторические факты. Так что мы с тобой просто обязаны найти общий язык. И тогда на Земле свернем горы. Но по закону. А дедушка твой вообще тогда станет суперзвездой.

— Очень на это надеюсь, — вежливо отозвался Фауст.

— Сейчас обеспечим тебя связью с нами по высшему разряду — все-таки внук почти легендарного героя. Чего нужно — сообщай, сразу оперативно поможем. Но только ты не забудь, что ты — нам, а мы — тебе. Мы — типа Добра на самообеспечении. Добро должно быть с соратниками!

— Спасибо, Макс.

— Выпить хочешь? — и, не дожидаясь ответа Фауста, заявил: — А я хочу! Но поскольку на работе, то могу это сделать только по служебной необходимости, например, во время переговоров. Виски и старинную русскую настойку — как раз времен подвигов твоего дедушки?

— Настойку. Хочется попробовать, что он пил.

— Ну, за встречу!

— За встречу!

— Ну как вкус? Такого уж полтысячелетия не делают. А я вот отобрал у космического злодея по случаю и теперь использую по служебной надобности. Ну, теперь к делу — про отчеты шеф сказал?

— Да.

— Если всё пойдет гладко, они скоро станут формальностью. Куда ты сейчас?

— В Гарвард.

— А дальше?

— Пока не знаю.

— Тогда получай всю свою земную реальность и плюс — авансом — плюсы от галактической нереальности!

И Макс радостно заржал, наглядно демонстрируя, что в галактике еще остались живые существа с чувством юмора. Конечно, хлопая ученого по плечам и другим несексуальным частям тела, Макс не забыл засунуть Фаусту не менее тридцати подслушивающих и передающих жучков. А чего казенному добру пропадать?

Тем временем Фауст увидел на одной из стен карту земной поверхности, где были отмечены «аборигенские зоны» — территории, закрытые для посещения.

— Почему туда нельзя?

— Не все люди одинаково дружелюбны. В указанных местах могут быть фанаты-аборигены, вполне способные принести тебя в жертву. Физическую или экономическую. Посещение этих мест будет разрешено после официального контакта. А пока там санитарные зоны. Инотуристы там не ходят, а сотрудники нашей администрации передвигаются исключительно в сопровождении галактических миротворческих сил с тяжелым планетарным вооружением.

— И даже с научными целями и полным комплектом предосторожностей я не могу их посетить?

— Каким образом? Твой дедушка Фауст-старший не обладал каким-либо уникальным генотипом, не являлся представителем древних или иных неизвестных рас, и поэтому ты в качестве его потомка не можешь рассчитывать на получение какой-нибудь охранной грамоты со всеми вытекающими последствиями по безопасности. К тому же ты не застрахован на сумму, равную половине стоимости даже здешней планеты. Так что и спасательная (хозрасчетная) экспедиция исключена.

— То есть эти зоны совсем не изучаются?

— Изучаются и посещаются — темы разные. Это ради вашей безопасности — планета Земля, пока она не вступила в сообщество, не может считаться безопасным местом как для инопланетных туристов, так и для научных работников. Поэтому мы всячески стараемся помочь вам как в вашей профессиональной деятельности, так и в оказании своевременной помощи во всех непредвиденных ситуациях. И, поверь, не надо начинать знакомство со мной со споров ни о чем. Давай лучше я тебе расскажу о местных девушках и местах их базирования. Как говорят в нашем офисе, секс-контакт официально не считается контактом!

— А на Земле есть памятники Фаусту?

— Памятники ставят только неудачникам, жертвам истории. Остальным и без них хорошо. Вот был случай, одного поэта убили на дуэли, а потом памятник поставили ему, а не победителю. Смешно, правда? Зато на туристах-романтиках зарабатываем, порой даже под заказ инсценировки устраиваем. Народ местный нарядим, сооружение возведем, действо заказчику покажем, дадим возможность поучаствовать, а потом у аборигенов память подчистим и местная история снова чиста и девственна. До следующего клиента.

Может, кто и про твоего дедушку закажет шоу-действие. Тогда и тебя позовем и к делу пристроим. Захочешь — памятник соорудим. Или вам обоим. Групповые памятники чаще посещаются… А ты потом построишь на своей Айдаху готический замок, и я к тебе буду на выходные в отпуск летать. С девицами! А пока отправляйся обустраиваться здесь, на Земле!

— Тритермий на самом деле хорошо знал дедушку?

— Спрашиваешь! Он, можно сказать, его выпестовывал — думал из обычной пришлой шпаны, талантливого мальчишки вырастить универсального земного гения, подвинуть вперед всю земную науку, ну заодно и убыстрить Контакт. А за это, как ты понимаешь, звездочки на погоны, благодарность в приказе и прочие смысловые мелочи…

— Ну так он вроде как робот…

— Ничто приятное такому многомудрому существу не чуждо. Тем более что в дедушку твоего Тритермий (тогда еще человек) вкладывал усилия от души, а тот оказался ненаучным чародеем, а по сути — прожженным авантюристом. Кому такое может быть приятно? Ну, и пришлось публично осудить, в том числе на Земле. Так что ты, внучек, лучше не зли нашего Тритермия. Ему и так тогда за проделки твоего дедушки досталось. Будь настоящим сыном галактики — и будут документы нужные, и медальки, и научный почет. И писать отчеты не забывай

С этими словами Макс выпроводил Фауста из кабинета и отдал на попечение какой-то спешно вызванной трехметровой позвякивающей механической сколопендре, поведшей гостя к выходу. А сам Макс, напевая неприличные галактические куплеты, принялся составлять его психологический портрет — Тритермий любил быть в курсе всех переговоров сотрудников. Поэтому Макс и угощал гостя наливкой из представительской бутылки «По душам». Он-то знал о старшем Фаусте слишком много. И о его которой по счету жизни в виде земной легенды — тоже.

После предполагаемой смерти Фауста началась его «вторая жизнь» — родилась легенда о чернокнижнике-маге, продавшем свою душу дьяволу, распространилась сначала в Германии, а вскоре по всей Европе. Появились приписываемые ему книги заклинаний («Адская необходимость») и прочие гримуары, что было характерно для всех эпох (после смерти героя и мастера всегда появляются воспоминания псевдодрузей, фальшивые ученики и всевозможные подделки).