Черви проточили дно через много рядов досок.

Шли дальше.

Держались к морю, чтобы избежать встреч. Берегом идти опасно – вдоль берега идут корабли из Аравии. Они маленькие, намазанные рыбьим жиром.

Шли дальше от берега. И приплыли к большому острову, самому большому, какой только видал Марко Поло. Был то не остров, а берег – Занзибар.

Я смотрел на карту морских течений и, кажется, понял, почему попал Марко Поло на занзибарский берег.

Корабль, идущий почти без экипажа, увлечен был экваториальным течением. А может быть, хотя Занзибар и стоял в стороне от дороги на Аравию, Марко Поло торопился и сам в сторону Полярной звезды, которая стояла на его пути как знак господина, ждущего свой товар – невесту.

Но Кокачин не торопилась, не торопилась и сунская принцесса. В дороге было интересно. Они видели мир, охрана гарема умерла. Не торопились старые купцы. Везде берега, на берегах товары. Земля велика и, может быть, как они говорили по ночам, даже кругла.

«Занзибар – большой и славный остров; в округе добрых две тысячи миль. Живут тут идолопоклонники; у них и свой царь, и особенный язык; дани никому не платят. Люди тут и велики и толсты; не так они высоки, как толсты; толсты и жирны так, что кажутся великанами; очень они сильны; поднимает один, что четырем только стащить, да и не удивительно: ест он за пятерых. Они совсем черны, ходят нагишом, прикрывают только срамоту. Волосы у них курчавые, еле-еле вода их расправляет, рты у них большие, носы приплюснутые, губы толстые, глаза большие; как повстречаешь такого в другой стране, так за черта сочтешь. Слонов тут плодится много, и слоновыми зубами торгуют они шибко. Есть у них совсем особенные львы».

Львами Марко Поло называет во всей своей книге тигров и рассказывает про львов на Памире, в Персии и в Тибете. В Занзибаре он увидел в первый раз настоящих львов. Они-то и показались ему львами особенными. Увидел здесь Марко Поло изумительного зверя и описал его подробно, ничего не убавив и не прибавив:

«Водится тут много жирафов; красивы они с виду, вот они какие: тело, знайте, коротенькое и сзади приземистое, потому что задние ноги коротенькие, а передние ноги и шея длинны. А голова от земли высоко, шага на три; голова маленькая; вреда никому не делает; масть рыжая с белыми полосками. С виду очень красивы».

Купцы Поло, Николо и Маффео, увидели жирафа во второй раз; первый раз они видели этого зверя на Волге, у хана Берке. Там это было диво – подарок из Египта.

«Здешние женщины с виду очень безобразны: рты большие и глаза тоже, а носы толстые; груди у них в четыре раза толще, нежели у других женщин. Питаются они рисом да мясом с молоком и финиками. Виноградного вина у них нет; делают они вино из риса с пряностями: питье хорошее.

Торговля здесь большая; купцов приходит сюда много; свои товары распродают на острове, а с собою увозят множество слоновых зубов, их тут много».

С Занзибара повернули домой, на звезду. Было уже пора: старики заскучали.

Ехали широким морем и попали на остров Сокотра. Остров этот лежит перед Аравией. Гоус, посол, уже торопил. Три года ехали – государь мог и рассердиться. Нужно было спешить домой.

Остров Сокотра лежит на пути кораблей, которые идут в Черное море и в Персидский залив. От острова близко к аденскому султану и к земле Сомали. Абиссиния недалеко от острова. По такому расположению остров очень удобен для пристанища кораблям, которые идут в Индию, Мадагаскар и во всю счастливую Аравию.

Здесь торгуют алоэ, ладаном, рисом, краской. Алоэ зашивают сырым в козлиную шкуру и так отправляют.

Здешние места – места выгодные. Рыба соленая дешева. Живут здесь христиане-несториане, подчиняются епископу, живущему за Багдадом, в Моссуле, и ходят голые, как язычники.

Главные продавцы здесь – разбойники. После набегов становятся они станом и распродают награбленное. Жители покупают охотно, говоря, что награблен товар не у христиан, а у магометан и у язычников. Рассказывают об этих жителях, что умеют они приколдовывать бурю, для того чтобы корабли разбивало об их остров.

Торговлей и кораблекрушениями разбогател остров Сокотра. Водятся вокруг острова большеголовые киты, называемые кашалотами. У этих китов со внутренностях есть камни, которые употребляются во все благовония. Камни зовутся амбра.

«Так как это дорогой товар, то жители идут ловить китов с зубчатыми железными дротиками, от которых кит, когда они вонзятся в него, не может освободиться. К дротику привязана длинная веревка с бочонком, плывущим на поверхности моря; благодаря этому они знают, где найти кита, когда он околеет. Его притягивают к берегу, где из его желудка вынимают амбру, а из головы – достаточное количество бочек жиру».

С китоловами встретились уже на пути в Ормуз. Пристали, бросили деревянный якорь.

Китайский высокий корабль стоял среди беспалубных арабских, мочалой сшитых ладей, как гусь среди уток. Перс-посол вылез из каюты, стал важным, качал покрикивать. В лодку его снесли на руках. На берегу он сел и ждал, пока ему приведут лошадь.

Вечером вернулся посол совсем не важный и похудел даже. Сперва молчал испуганно, а потом рассказал старым купцам, с которыми водил дружбу, о больших и неприятных событиях.

Персидские дела и войны

За четыре года перед тем, как отправились в Китай иранские послы за невестой, умер в 1282 году иль-хан Абага.

Земля иранская граничила с Золотой Ордой и с землями царя Хайду. Для того чтобы царь Хайду не набегал на Персию, Абага за несколько месяцев до своей смерти послал на границу сына своего Аргона.

Аргон держал охрану на реке Ион, которую звали также Оксус, а сейчас зовут Аму-Дарья.

Аргон был принц мужественный и красивый. К нему-то и везли монгольскую принцессу. Везли ее к нему потому, что первая жена Аргона, как вам уже известно, умерла.

Воевал Аргон с братом царя Хайду, Бораком, и победил его. Во время боев умер отец Аргона. Собрал Аргон войско и пошел быстрыми переходами добывать себе престол.

У Абаги был брат, которого Марко Поло называет Акамат-Салдан, а настоящее имя его Тагудар-Ахмед.

Тагудару было ближе до царского двора, чем Аргону, и он пришел раньше.

Тагудар был мудр. Он первым пришел ко двору и роздал богатства войскам. В одну неделю собрал он конную рать и вышел против Аргона.

Тут рассказывает Рустичиано, что произошла битва, что люди рубились и пускали стрелы. Рустичиано написал так, как принято было в ту пору писать в рыцарских романах. А посол рассказал правду.

Аргон побежал и заперся в крепости, из крепости его взяли живьем. Тут дядя поторопился, оставил Аргона в цепях, а сам поехал домой, во дворец, где было много красивых женщин, а по двору тянулся зелеными аллеями виноград, цвели розы и лебеди утром кричали в фарфоровых водоемах.

Аргон сидел в цепях. У врага его были в подчинении военачальники, которые сами имели свои войска. Были тут Буга, Елчидай, Тоган, Тагана, Тара-Таир, Улатай и Самагар.

Эти люди сговорились, освободили Аргона, окружили наместника Тагудара и забросали его стрелами, а сами пошли брать Тагудара в плен.

Тагудар-Ахмед побежал спасаться. Бежал он быстрыми переходами. Дорога шла через заставу Дербентскую; здесь взяли его в плен начальники прохода, положили в седло и скакали, останавливаясь только для смены лошадей. Прискакали военачальники к Аргону и бросили Тагудара-Ахмеда к ногам Аргона, на кожаный коврик, который звали «ковриком крови». Но крови пролито не было.

Сказал Аргон:

– Поступлю я с тобою так, как следует по разуму.

Велел он переломить дяде своему спинной хребет и выбросить его так, чтобы его больше и не видели.

Тут сел на престол Аргон, и все пришли ему поклониться как государю. Аргон послал сына своего Казана сторожить границу и смотреть, чтобы не переходили враги через Аму-Дарыо.

Вскоре Аргон заболел. Напоили его питьем, и от того питья он умер. Говорили, что это его отравила жена.