языком, - родила, только он об этом не знает.

- Ты родила от Димы ребёнка? – уставилась на меня Зойка.

- Да, и скрываю от него это, - пожала я плечами, - налей мне коньяка, вкусный, зараза.

Дальнейшее я помню с трудом. А зачем я сказала Зойке, что

родила, сама не знаю, не иначе как, чёрт за язык дёрнул.

Очнулась я в своём особняке, в нашей с Максом спальне, и тут же мне на голову шлёпнулась мокрая тряпка.

- Очнулась, - донёсся до моего воспалённого сознания голос Анфисы Сергеевны.

Я открыла глаза, и схватилась за голову.

- Как мне плохо.

- Ещё бы, - покачала я головой бабушка моего любимого, - Макс

принёс тебя домой вчера в невменяемом состоянии.

- Откуда принёс? – мой мозг объявил капитальный бойкот своей хозяйке.

- Как откуда? От подружки твоей школьной, Зои.

- Ах, да, - вспомнила я вчерашние события, - мы же пили у неё. А Максим где?

- Где ему быть? На работе, конечно.

- Ага, - отозвалась я, сползла с кровати, и потопала в ванную. Посмотрела на свою кислую рожу, умылась, и пошла на кухню, где налила себе чашку кофе, достала из холодильника рулет с шоколадным кремом, отрезала кусок, и сунула его в микроволновку, а сама плюхнулась на стул и стала хлебать кофе.

Боже мой, я сейчас умру на месте. Голова трещит по швам, а состояние такое, словно по мне трактор проехался, да что там трактор, танк. Гусеничный!

Вроде пили мы не водку и не самогонку, а благородный коньяк. Чёрт!

Звякнула микроволновка, извещая, что всё готово. Я достала рулет, и впилась в него зубами. Вкусно как! Цукаты, нежный, шоколадный крем и белый бисквит. Сказка!

- Овсянку будешь? – вошла на кухню Анфиса Сергеевна.

Поскольку рот был забит, ответить я не могла, и лишь покачала головой.

Проглотив любимое лакомство, я побежала наверх, надела

чёрный, короткий жакетик с роскошным декольте, малиновую короткую юбку, жёлтые сапоги на тонкой шпильке, леопардовое пальто, и рванула на работу.

К счастью, с трубой всё обошлось. Я вызвала мастеров, и они всё починили, ну, а я теперь должна разобраться с кипой бумаг, подписать кое-какие счета, чем я и занялась,

одновременно пытаясь справится с головной болью.

Но она, головная боль то бишь, вскоре меня доканала, и я спустилась вниз, и спросила, нет ли у кого анальгина.

Анальгин нашёлся у одной из официанток, я заглянула в зал, он был полон, и прошестовала к стойке бара.

- Неважно вы выглядите, - сказал Андрей, бармен, - может, вам налить чего?

- Чего? – не поняла я.

- Ну, не знаю. Вина, может. У вас вид, простите, вам опохмелиться надо, простите, - и он замолчал, понял, что ляпнул лишнего.

- Давай, - кивнула я решительно, - налей мне мартини, а в стакан минералки.

Он проворно исполнил мою просьбу. Сначала налил воды, и поставил передо мной стакан, и стал смешивать вермут с джином, налил его с бокал для мартини, бросил туда лёд, оливку и дольку лимона и поставил передо мной.

Надо быть последней идиоткой, чтобы пить одновременно таблетки и спиртное, но голова моя трещала, и, запив таблетку анальгина минералкой, я схватила бокал с мартини, и пошла к себе.

Около полудня заехал пообедать Максим, увидел меня, бледную и разбитую, и улыбнулся.

- Ну, что, алкоголичка? – рассмеялся он, заключая меня в объятья, - как это понимать?

- Да чего тут понимать, - пожала я плечами, - перебрала немного с подругой детства. С кем не бывает?

Про инфу, скинутую мне Богданом, я вспомнила, только приехав домой, но и тут мне просмотреть её не дали.

Сначала мы с Максом поужинали, и, когда допивали кофе, раздался звонок. Анфиса Сергеевна открыла дверь, и в особняк влетел, дыша огнём, Дима.

- Ева, у меня к тебе серьёзный разговор, - свистящим голосом

заявил он.

Выглядел Дима странно, бледный, а шрам на его лице нервно дёргался.

- А ты не находишь, что время сейчас позднее для визитов? – прищурился Максим.

- Да пошёл ты! – огрызнулся Дима.

- Что ты сказал? – подскочил Максим.

- Что слышал, - огрызнулся мой бывший муж, подлетел ко мне

и отвесил мне звонкую пощёчину.

Я такого не ожидала, в голове зазвенело, и я свалилась со стула.

- Ах, ты сволочь! – Максим попытался ударить его, но отлетел на порядочное расстояние.

- Я сейчас милицию вызову, - предупредила я, - какое право ты имеешь врываться сюда? Да ещё и бить хозяев дома?

- Отвечай, дрянь, что ты сделала с нашим ребёнком? – заорал

Дима не своим голосом, и стал трясти меня, как грушу.

На секунду я оцепенела. Откуда он узнал про ребёнка? Кто ему сказал?

- Отпусти меня, - стала я вырываться, - каким ребёнком? Ты спятил?

- Нет, я ещё не спятил, - прорычал Дима, - мне Зоя всё рассказала.

Я так и села с размаху на стул. Ну, Зойка, ну, предательница!

- Какой ещё ребёнок? – ошеломлённо спросил Макс.

- Которого она родила три года назад, - кивнул на меня Дима, и заорал, - ты будешь отвечать, или нет? Что сделала ты с ребёнком?

Будет мне ещё указывать! Нашёлся!

- Я от него отказалась, - сказала я, вообщем-то, правду. Ведь я действительно отказалась от Василинки, чтобы её потом могла удочерить моя мать.

Надо сказать, желаемого результата я достигла. Димино лицо побагровело, по лицу заходили желваки, шрам дёргался так, что я испугалась, как бы у него швы на щеке не разошлись. Ещё немного, и его кондрашка хватит.

Пару минут он молчал, а потом со всей силы долбанул меня

лицом о столешницу. Искры посыпались из глаз, пошла кровь носом и Максим кинулся ко мне.

- Что ты себе позволяешь? – кинулся он на Диму, но тот с

лёгкостью отшвырнул его.

- Значит так, - Дима наклонился надо мной, - я найду этого ребёнка, докажу отцовство, ты разведёшься с этим и выйдешь за меня замуж. Поняла?

- Нет, не поняла, - звенящим голосом ответила я, - замуж я за тебя не пойду. И ребёнка ты не найдёшь.

- Да весь мир вверх дном переверну, но найду его, - он повернулся и пошёл на выход.

- Дима, - окликнула я его, - стой.

- Чего тебе? – повернулся он ко мне.

- Идём, - сказала я, хватая ключи от машины со столика, накинула пальто и выбежала на улицу.

Дима и Максим за мной.

- Куда мы едем? – не понял Дима.

- Домой к моим родителям, - сказала я, и села в машину, а

Максим рядом со мной. Дима сел в свой джип и поехал за

нами.

В коттедже горел свет, мои родители вообще поздно ложатся, я резко тормознула, и побежала к входной двери.

- Может, ты мне объяснишь, что происходит? – со злостью спросил Дима, когда я с силой нажала на кнопку звонка.

Дверь распахнулась, и я влетела в гостиную, где в это время находились маман, папа, Аська с мужем и детьми, и, наконец,

Василинка с няней.

Октябрина Михайловна подхватила было Василинку на руки, но та вырвалась, и бросилась ко мне с воплем.

- Мама!

- Девочка моя, - подхватила я дочку на руки и повернулась к Диме, - вот она. Я бы ни за что не отказалась от собственного ребёнка, но, чтобы ты меня не вычислил, я написала отказ, и её удочерила мама.

- Значит... – Дима ошарашено смотрел на меня, - Василиса?

- Да, - кивнула я, гладя девочку по голове.

- Ты ему что, всё рассказала? – подала голос маменька.

- Я Зойке рассказала, забыла, что ещё в школе у неё не язык, а помело был, - сердито ответила я, - предательница!

- Да как ты можешь? – воскликнул Дима, - я всю жизнь мечтал

о ребёнке, и только сейчас выясняется, что он у меня есть.

Дай мне её.

Я отдала ему Василинку, и он ласково прижал её к себе. Что ж, будь что будет, решила я, но, боюсь, моя спокойная жизнь кончилась.

Утром, за завтраком, Максим накинулся на меня с упрёками.

- Почему ты не сказала мне о ребёнке?

- И ты туда же? – горестно вздохнула я, размешивая сахар и соль в кофе, - ну, не сказала, и не сказала. Так получилось. Я боюсь, что Дима теперь от меня не отстанет.