Я просто не понимаю, как можно не признавать Причину. Ведь вы же признали бы ее, если бы сейчас перед вами создали человека или ангела. А если да, то должны признать и причину, действующую, когда бы то не было и создавшую туманность, потому что последнее нисколько не легче.
Если мы готовы признать мудрость некоторых людей, то тем более мы не можем сомневаться в мудрости создателя их.
Если бы мы имели возможность взглянуть на небеса, побывать там и видеть бесчисленные творения Божьи, то тем более мы были бы поражены мудростью Творца, если бы могли ее увидеть.
Если на Земле много глупости и несправедливости, то весьма вероятно, что это состояние творение лишь переходное, временное и судить о нем и его будущем пока преждевременно. Разве справедливо судить о человеке по его состоянию в младенчестве. Дитя бессильно в нравственном, умственном и физическом отношении; оно уступает всем животным, но это не мешает ему со временем превзойти все живое на Земле. Даже позднее, дитя наивно: т. е. постоянно смешит нас споим недомыслием и неразумием.
Такое же точно состояние, может быть, переживает и все несовершенное на Земле: мир животный и люди.
По теперешнему состоянию их нельзя плохо судить об их будущем, об их будущей мудрости. Напротив, судя по некоторым особям, можно догадываться о будущем совершенстве человечества и всего живого,
В самом деле, если бы жениться согласились только мудрые и нравственные, то, понятно, и потомство бы стало таковым же; все же остальное вымерло бы естественным порядком. Я не хочу сказать, что по гак именно и случится, я только хочу указать на возможность осуществления полной мудрости на земном шаре, и для этого, теоретически, даже достаточно и того, что уже существует на земле.
То же, нужно полагать, осуществимо и на других планетах. Итак, мудрость Божья несомненна в виду мудрости самого творенья.
О благости и милосердии Создателя можно так же судить и по милосердию творения.
Разве мало милосердных и добрых! Если люди могут быть добры, то тем более Причина их. Если люди могут быть совершенны, то тем более Бог. Не будем говорить о так называемых духах, о которых у мае немного достоверных сведений, и существование которых даже многими не признается, а будем говорить о так называемой материи, которую мы видим, слышим, обоняем, осязаем и вообще познаем тем или иным чувством, смотря по обстоятельствам.
Может быть, рассматривая материально, мы увидим или, точнее, познаем нашим разумом и нематериальное. Может быть мы найдем необходимым признать существование и духов.
Есть несколько гипотез о сущности материи. Наиболее простая из них есть гипотеза Босковича, которую мы разовьем на основании новейших научных данных.
По ней, мир предполагается состоящим из математических точек, обладающих способностью притяжения, которая выражается в их движении.
Каждая точка притягивает все другие точки с силою, обратно пропорциональной квадрату расстояния ее до притягиваемой точки. Однако, закон этот не решаются применять для расстояний очень малых, потому что одного его пока совершенно не достаточно для объяснения молекулярных явлений, например, химического сцепления частиц тела между собой, или крепости тела. Эти частичные притяжения, может быть, со временем будут разъяснены при посредстве эфирной среды, представляющей один из простейших видов материи.
Каждая материальная точка представляет центр сил, выходящих из нее наподобие лучей во все стороны и хватающих что попало с тем большею силой, чем ближе ее жертвы. Результатом является движение других материальных точек. Но и наша точка также движется, потому что ее охватывают со всех сторон лучи других точек и также приводят в движение.
По этой гипотезе, каждая материальная точка, или элемент материи, состоит не только из точки, но и из лучей, простирающихся в бесконечность и занимающих весь мир, все пространство до его бесконечных пределов. Элементы материи суть равной величины, т. е. точки действуют друг на друга при одинаковых расстояниях с одинаковой силой, или приобретают в одно время одни скорости.
Кажется странным действие точек без их соприкосновения, но в том то и дело, что элемент материи, благодаря своим лучам, вездесущ и потому то влияет на всю вселенную, на все такое же, как она, заключенная в бесконечности. Выходит, что мир состоит из беспредельных клубков материи с движущимися в зависимости друг от друга Центрами. Выходит, что материя непрерывна и, собственно, пустоты нет.
Первобытные элементы материи, отдельные точки, быстро двигаясь под взаимным влиянием, образуют поразительно упругую первобытную жидкость, может быть, эфир. Элементы материн, будучи точками, не могут встретиться между собою, что следует из теории вероятности. Два элемента по принятому закону тяготения, который назван ньютоновым, в честь открывшего его, не могут образовать, при прохождении друг около друга, частицу подобную той, которая образована вращением Луны вокруг Земли. Как бы близко не проходили две материальные точки одна возле другой, они только изменяют взаимно направление своего движения, но не образуют товарищество, не образуют замкнутой группы, бегущей, как одно целое.
Нужны особенные благоприятные условия, определяемые математически, для образования крутящейся группы из двух точек: для этого нужно сближение трех точек на чрезвычайно малом расстоянии и притом при соблюдении известных условий скорости и положения.
Таким то образом, первобытная материя и довольно устойчива, т. е. она чрезвычайно медленно создает сложную материю, хотя бы простейшего типа, когда каждая частица состоит, например, из двух элементов.
Еще менее вероятия, т. е. более требуется времени для получения частицы из трех элементов.
В первобытной эфирной материи сложные частицы образовывались во множестве ее мест. Понятно, что они в силу тяготения стремились друг к другу и образовали первые туманности. Впоследствии эти туманности послужили родоначальниками солнечных систем.
Совокупность множества сложных частиц образовала все известные и неизвестные нам газы, жидкости и твердые тела. После этого понятно, что все-таки вселенная содержит одинаковые вещества. Чем сложнее частица, тем более ее элементы теряют поступательное движение, которое часто переходит при каждом новом усложнении во вращательное. Отчего сложные частицы обладают тем меньшею упругостью, чем они сложнее. Наконец эта сложность такова, что упругость почти совсем теряется и вещество достигает состояния твердости, неподвижности кажущейся частичной, но не атомной. Потому что элементы материи продолжают кружиться с чудовищной быстротою.
Вот почему я думаю, что закон ньютонов может быть применим и к расстояниям молекулярным, т. е. весьма малым: если бы, например, тяготение возрастало пропорционально кубу уменьшения расстояния, то не одна форма материи не могла бы быть продолжительное время устойчивой. Аналитическая механика показывает, что тогда бы почти моментально произошло соединение элементов материи попарно в одну точку; с этими последними произошло бы, в определенный срок, то же и, таким образом, мир скоро превратился бы в один крохотный комочек материи. Одним словом только ньютонов закон обеспечивает нам некоторую устойчивость вселенной и ее постепенное и бесконечное развитие.
Вот почему, хотя многое закон ньютонов пока и не объясняет, в особенности молекулярную механику, мы не решаемся его отвергнуть, в надежде, что он когда-нибудь еще откроет нам глаза на явления молекулярные. Впрочем, и ни одна из других гипотез относительно материи не объясняет нам сущности электрических и магнитных явлений, а также и крепости твердых тел.
Сделаю тут еще указание на одно видоизменение ньютонова закона, при котором некоторые молекулярные явления становятся, по-видимому, более понятны. Для расстояний огромных и обычных можно принять закон ньютонов почти точным. Далее, пусть он нарушается, и притяжение частиц пусть возрастет быстрее квадрата уменьшения расстояния. Для молекулярных, невидимо малых расстояний увеличение притяжения пусть будет пропорционально кубу уменьшения расстояния. Еще дальше, для расстояний меньших, чем молекулярные, притяжение возрастет несколько медленнее кубу уменьшения расстояния, пока оно снова не подчинится ньютонову закону; только коэффициент будет в громадное число раз больше, чем для расстояний астрономических и обычных или небольших, но видимых.