— А ты откуда знаешь?

— Да уж знаю… Разведка донесла.

— Колька старается… Гвоздь!

— И руку вы друг другу на дружбу дали…

— Дали… — признался Костя, отыскал в темноте Варины руки, соединил их и положил поверх свою: — Вот так!

Девочка вздрогнула.

— Холодные у тебя руки… как сосульки, — сказал Костя.

— От родниковой воды.

Варя быстро отняла руки и, нагнувшись, принялась согревать их своим дыханием.

А родничок журчал себе и журчал…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. СТРАДА

Глава 1. БОЛЬШИЕ МХИ

Рано утром Витя Кораблёв постучал к Балашовым в окно. Варя выглянула. Вид у мальчика был такой, словно он только что сошёл с витрины охотничьего магазина: непромокаемые, выше колен сапоги, кожаная куртка, на поясе — патронташ с медными патронами, на голове — старомодный картуз с высоким верхом и ремешком. А за плечами грозно смотрела в небо настоящая двустволка.

При виде такого великолепия Варя ахнула. А Петька, не моргая, смотрел на Витю почти две минуты, потом стремглав помчался к Ручьёвым: надо же сообщить Кольке, что сегодня начинается охота на уток; может, им тоже удастся примкнуть к охотникам.

— Витька, а усы? — наконец спросила Варя.

— Какие усы?

— Ну такие… густые, кручёные… Тогда ты совсем как охотник на картинке.

— Будет тебе! — отмахнулся Витя. — Ты собирайся быстренько. На охоту пойдём, на Большие Мхи. И сестра с нами.

— Галина Никитична! — вскрикнула Варя. — Тогда и Косте надо сказать, он тоже на Большие Мхи собирался. И Паша Кивачёв с ним.

— Ещё чего! — нахмурился Витя. — На уток оравой не ходят.

— Мы только до болота вместе, а там разбредемся. Ты не уходи без нас… мы скоро! — И Варя побежала к Ручьёвым.

Но Кости дома она не застала. Лишь Колька с Петькой о чём-то шептались в углу избы.

— Где Костя? — спросила Варя.

— А ну его… злыдень! — пожаловался Колька. — Ушёл с Пашей Кивачёвым и не взял нас. Шипит, как гусак, — не подступись!

— Вы что ему сказали?

— А то и сказали… тебя Витька дожидается.

— Кто же вас просил! — рассердилась Варя. — Ягоды вы скороспелки!

Девочка выбежала за усадьбу, посмотрела на полевую дорогу, но Кости нигде не было видно. Она вернулась домой и, досадуя, что так неладно получилось, решила совсем не ходить на охоту.

Но тут к окну подошёл Витя с сестрой. Галина Никитична тоже была в сапогах и с ружьём.

— Пойдём с нами, Варюша! — позвала она. — Я давно Большие Мхи не видала.

И Варя не устояла:

— А девочек можно ещё позвать? А пионеров моих?

— Конечно, можно, — согласилась Галина Никитична. — Устроим вроде экскурсии.

Минут через двадцать большая группа мальчиков и девочек в сопровождении учительницы тронулась к Большим Мхам. У кого не было ружья, тот нёс в руках корзинку или кузовок для грибов и ягод. Колька с Петькой вооружились луками, показывали всем набор стрел с острыми гвоздиками на концах и наперебой уверяли, что такой стрелой можно убить наповал любую птицу, если только угодить в самое сердце.

Путь до болота был не близким. Сначала шли осиротевшим пустынным полем с колючим рыжим жнивьём, потом прозрачными перелесками, где мастерица-осень уже начала свою тонкую работу — прошила розовыми стежками зелёную одежку осин, посадила яркую багровую латку на куст калины, тронула желтизной берёзы.

Серебристые нити паутины плавали в воздухе, в ветках ели жалостливо кричала какая-то птица, словно печалилась, что весёлое лето подходит к концу и надо расставаться с такими хорошими местами.

Галина Никитична срывала то какой-нибудь цветок, то стебелёк травы, то пухлый коричневый шар гриба-дождевика, показывала ученикам и спрашивала, что они знают про этот цветок, траву, гриб.

Девочки начали собирать цветы и листья для гербария.

Алёша отыскал стебель одуванчика, смастерил пищалку и выдул из неё звук, напоминающий плач ребёнка: «Уаа! Уаа!»

Катя сердито зашикала на брата, но учительница только засмеялась. Потом вырвала с корнем пустотелую дудку, попросила у ребят нож, отрезала от дудки толстое нижнее колено, сделала узкий продольный надрез и приложила к губам: лес огласился тонкими протяжными звуками.

— Пошли игры-забавы! Какая уж тут охота! — шепнул Витя и потянул Варю за руку.

Они немного отстали, и мальчик с досадой спросил, зачем Варя собрала столько школьников.

— А что ж такого! — удивилась девочка. — Когда много — это интереснее.

— Куда как интересно!.. Даже Ручьёва не забыла пригласить. Шагу без него ступить не можешь!

— Вот уж неправда! — вспыхнула Варя. — Костя и без меня на охоту собирался.

— Кстати, где же он? — оглянулся по сторонам Витя.

— Он с Пашей, наверное, вперёд ушёл.

Витя встревожился:

— Хитёр парень! Теперь наши места первым захватит.

— Почему «наши»?

— Есть у нас с отцом такое местечко: у Спиридонова озера. Давно облюбовали… Ну да ничего… Спиридоново озеро, оно такое… К нему без ключа-отмычки не подойдёшь, просто так не поохотишься.

— Загадки загадываешь?

— Есть секретец! — Витя посмотрел на девочку: — Давай, Варя, махнем туда. Поохотимся вдвоём. Уток там!..

— Да нет… неловко! — Варя кивнула на идущих впереди школьников: — Мы же все вместе пошли. — И она перевела разговор на другое: — Да, Витя! Мы с Катей в школьной бригаде будем работать. Я и тебя записала.

Мальчик замедлил шаг и удивлённо присвистнул.

— Ты что, возражаешь? А я думала… Мы ведь всегда с тобой вместе были…

Чувствуя, что девочка может рассердиться, Витя поспешно взял её за руку:

— Ну зачем эта бригада? Нам же учиться нужно.

— А Фёдор Семёнович, по-твоему, не хочет, чтобы мы учились?

— Кто его разберёт, чего он хочет! — отмахнулся Витя. — Нет, ты только подумай! Школьная бригада… Сей рожь, пшеницу, сорняки поли… А потом ещё на ферму направят — коров чистить, за телятками ухаживать… Это тоже учение?

— А чем не учение? Вспомни-ка Полину Клочкову. Она со школьных лет за телятами начала ухаживать, а сейчас завфермой работает. Про её опыт в книжках написано.

— Нам-то что до этого! Мы же с тобой в город учиться пойдём, в институт…

— А из города дорожка куда приведёт? Может, опять в колхоз, как вот сестру твою.

— Всё равно зря эту бригаду придумали, — не сдавался Витя, — пустая затея, чепуха…

Варя вырвала руку и спрятала её за спину.

— Значит, Фёдор Семёнович чепуху придумал? Да ещё где — при всём народе!.. Ну, знаешь…

— Это не мои слова. Отец так говорит, — поправился Витя.

— Сердится твой отец на Фёдора Семёновича за критику… вот и наговаривает, — вырвалось у девочки.

Витя потемнел в лице:

— Ты погоди… Не только отец… Мария Антоновна тоже не согласна с директором школы.

— Откуда ты знаешь? — насторожилась девочка.

— Вчера отец с ней разговаривал. Так химичка говорит, что школьная бригада — только помеха в учении…

— А знаешь, как нашу химичку в Высокове зовут? Дачница! Живёт, и ни до чего ей в колхозе дела нет.

— Пусть хоть и «дачница», а свой предмет она вот как знает…

— Дело, конечно, твоё, — безразличным тоном сказала Варя. — Если боишься отстать, можешь в бригаду не записываться! Не обязательно! — И она побежала догонять ребят и Галину Никитичну.

Вскоре школьники вступили в густой, прохладный лес. Чувствовалась близость болота. Нога тонула в мягкой мшистой подстилке. Появились заросли ежевики, черничника, густо обсыпанного тёмно-лиловыми ягодами. Потом ельник сменился ольховником, запахло прелыми листьями, захлюпала вода, и земля под ногами стала зыбкой, неустойчивой. То и дело встречались трухлявые, умершие на корню деревья. Достаточно встряхнуть их — и они распадались на куски, словно были слеплены из глины.

Наконец лес поредел и открылось большое болото. Кустарники, низкорослые деревья, осока, заросли камыша, рогоза с коричневыми плюшевыми початками, белесый мох, зыбкие трясины и кое-где просторные лагуны с густой чёрной водой…