«Юикерсы» начали наносить массированные удары по Мценску вечером 5 октября. Загорелись жилые и станционные здания. Под бомбежку попал эшелон 6-й стрелковой дивизии, только что прибывшей с Ленинградского фронта. Но и под бомбами солдаты и командиры сумели быстро выгрузиться и освободить пути появившемуся второму эшелону 4-й танковой бригады во главе с полковником Катуковым.
Малышев считал себя обязанным определить боевые качества KB и Т-34 в сражениях, до конца разобраться в преимуществах и уязвимых местах каждого, сравнить их, попытаться заглянуть в их завтра - смогут ли эти машины побеждать не только T-III и T-IV, но и будущие, более совершенные танки, над которыми (он был в этом уверен, хотя точных данных не имел) работают конструкторы Германии… Фронт ждал от него, наркома танковой промышленности, не сотни, а тысячи танков, и давать столько машин могли лишь заводы с поточным производством - конвейерной сборкой. Все острее ощущалась необходимость концентрации усилий на выпуске какого-то одного, основного, типа танка, который стал бы главной боевой машиной Красной Армии. Ей - предпочтение, ее - на массовый поток и, по возможности, на всех танковых заводах!… В недавнем прошлом конструктор, Малышев сумел бы простым сравнением тактико-технических данных отдать предпочтение тридцатьчетверке. Вооруженная такой же длинноствольной 76-миллиметровой пушкой, что и KB, имеющая тот же дизель-мотор В-2, уступающая лишь в толщине противоснарядной брони, она была почти вдвое легче KB - 26 против 47 тонн. Эта легкость давала тридцатьчетверке преимущество в скорости и маневренности - важнейших достоинствах танка в современном бою. Но это еще не исчерпывало всех «за» и «против»… И, обсуждая их в своем наркомате с военными специалистами, Малышев все еще не решался внести в ГКО уже всесторонне обдуманное предложение, чтобы кроме уральского завода, головного предприятия по выпуску Т-34, кроме Сталинградского тракторного и «Красного Сормова», уже подключенных к их производству, тридцатьчетверку начали выпускать и танковые цехи Уралмаша, и Кировский завод, слившийся с Челябинским тракторным. Требовалась объективная безошибочная проверка в боевой обстановке.
В конце первой недели октября зачастили дожди. Ночами были заморозки, падал снег. По утрам он таял, и грунтовые дороги, тем более поля, превращались в трясину.
Уныло становилось на душе Гудериана. Попытка с ходу прорваться к Мценску по шоссе провалилась. С рассвета шоссе оседлали КВ. Немецкая артиллерия и танки с расстояния триста и даже двести метров не в силах были пробить броню этих гигантов. Всего три KB двигались по шоссе, но они метко поражали машины Гудериана, принуждали их свертывать на обочины, искать обходы. А там немецкие танки попадали под огонь артиллерии, занявшей позиции на скатах холмов, и тридцатьчетверок, выскакивавших из-за пригорков. Танки Гудериана увязали на полях, словно в болоте, советские же машины как ни в чем не бывало маневрировали на своих широких гусеницах.
Но KB не удержались на шоссе. Налетевшие «юнкерсы» покалечили головную машину, две другие стали отходить, свернули на поле. Раскисшая земля стала засасывать 47-тонные крепости. Если б не огонь тридцатьчетверок и дивизионных орудий, не уцелеть бы неподвижным тяжеловесам.
Через час после боя тракторные тягачи, захваченные у немцев, вытаскивали KB из трясины. Экипаж скребками и лопатами сдирал с гусениц и передка липкие наросты грязи.
Больно было танкистам, что в ненастье их могучая машина оказывается немощной.
Тут, на фронте, выкристаллизовалось решение: KB нуждается в существенных улучшениях. Занимаясь его модернизацией, Челябинский и другие заводы должны наладить производство тридцатьчетверок. Малышев решил бесповоротно: только Т-34 может и должна стать главной боевой машиной танковых войск.
Одним из решающих доводов в пользу машины Кошкина стал победоносный бой танкистов бригады полковника Катукова 6 октября 1941 года.
РОЖДЕНИЕ ТАНКОВОЙ ГВАРДИИ
К полудню неприятель открыл сильный артиллерийский огонь по нашему переднему краю, а спустя полчаса начали наступление до полусотни танков с пехотой. За ними двигалась вторая волна - около 40 машин. Наши штурмовики расстреливали и бомбили их. Приказываю двум артиллерийским дивизионам открыть подвижной заградительный огонь. 7 немецких танков подорвались на минах,. 14 горят, подбитые нашей авиацией и артиллерией.
Теперь мы… уже невооруженным глазом видим, как примерно 50 танков вклиниваются в оборону корпуса. На них прямой наводкой обрушивают огонь наши орудия и танки. Несмотря на потери, гитлеровцы продолжают продвигаться…
С НП видно, как танк Т-34 лейтенанта Кукарйна, который одновременно с другими вышел из леса, вскоре вырвался вперед. Заметив стремительно приближающуюся машину, немецкие танки сосредоточили по ней огонь. Кукарин вдруг остановился и стал стрелять с места, За считанные минуты он подбил пять танков противника.
Позже мы узнали, что, когда наводчик Любушкпн вел огонь, вражеский снаряд повредил рычаги управления, и двигаться вперед стало невозможно. Раненый механик-водитель Федотов с трудом включил задний ход, и танк, отстреливаясь, стал пятиться к лесу…
Кукарин и Любушкин вынесли раненых товарищей из машины, а сами продолжали бой и подбили еще четыре вражеских танка…
Вторая половина дня оказалась еще более тяжелой…
Противник продолжал наступать, хотя потерял более 30 танков и до полка пехоты… Казалось, враг вот-вот окончательно прорвет оборону, обойдет рубеж у Мценска и двинется на Тулу, а дальше - и на Москву. Положение становилось критическим.
Но на войне случаются всякие неожиданности. В самый тяжелый момент в тылу наступающих немецких танков внезапно появились наши тридцатьчетверки и стали в упор расстреливать фашистские машины. В боевых порядках врага началось смятение…
Выручил нас… Александр Бурда. Он со своей боевой ротой вышел-таки из вражеского тыла, повел машины прямо на гул сражения и ударил по боевым порядкам и штабу 4-й танковой дивизии врага…
Атака подразделения Бурды была ошеломляющей. Фашисты, по-видимому, решили, что их окружают, и стали отступать. Воспользовавшись этим, части корпуса перешли в контратаку…
Мы уничтожили до 50 танков, 35 орудий, много живой силы неприятеля и отбросили его на исходное положение…
А ведь танков у противника на этом участке было в 20 раз больше!…
За отважные действия 4-я танковая бригада получила звание 1-й гвардейской. Это явилось.началом рождения танковой гвардии.
ЛЕЛЮШЕНКО Д.,
генерал армии, дважды Герой Советского Союза.
Москва - Сталинград - Берлин - Прага. М.: Наука, 1973, с. 42 - 43, 44, 45, 51.
ЗАПИСКИ ГУДЕРИАНА
6 октября южнее Мценска 4-я танковая дивизия была атакована русскими танками, и ей пришлось пережить тяжелый момент. Впервые проявилось в резкой форме превосходство русских танков Т-34. Дивизия понесла значительные потери. Намеченное быстрое наступление на Тулу пришлось пока отложить.
8 октября мне доложили, что отмечено усиление противника, действующего против 4-й танковой дивизии,-и установлено прибытие еще одной пехотной дивизии и танковой бригады.
Особенно неутешительными были полученные нами донесения о действиях русских танков, а главное, об их новой тактике. Наши противотанковые средства успешно действуют против танков Т-34 только при особо благоприятных условиях: T-IV со своей короткоствольной 75-мм пушкой может уничтожить танк Т-34 только с тыльной стороны, поражая его мотор через жалюзи. Для этого требуется большое искусство. Русская пехота наступала с фронта, а танки наносили массированные удары по нашим флангам. Я отправился в 4-ю танковую дивизию. Ее командир барон фон Лангерман на поле боя показал мне результаты боев 6 и 7 октября, в которых его боевая группа выполняла ответственные задачи. Подбитые с обеих сторон танки еще оставались на своих местах. Потери русских были значительно меньше наших потерь. Впервые со времени начала этой напряженной кампании у офицеров был усталый вид, причем чувствовалось, что это не физическая усталость, а душевное потрясение.