Ливонский орден изначально не был анахронистичным и заведомо обреченным политическим образованием. У него имелись значительные экономические ресурсы, достаточно крупные города, мощные замки, неплохое войско, способные руководители. Но Ливония оказалась «зажата» между могущественными соседями, и притом ее разрывали внутренние противоречия: многие дворяне, духовные лица, горожане и крестьяне поддержали не орденских магнатов, а их противников. Все это привело к упадку и краху Ордена.

ПОЛЬСКО-ЛИТОВСКОЕ, ЧЕШСКОЕ И ВЕНГЕРСКОЕ КОРОЛЕВСТВА В XVI ВЕКЕ

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА

С середины XV в. история государств в Центральной Европе — Чехии, Венгрии и Польши — сплетается в единый, почти неразрывный узел. Монархов из светской знати, правивших в Чехии и Венгрии во второй половине XV в., к концу столетия сменяют избранные представители династии Ягеллонов. В 1526 г. на их место приходят Габсбурги, положив начало созданию своей многонациональной державы.

С опорой на новый ренессансный стиль в это время формировалось единое культурное пространство Центральной Европы, где в XVI в. выработались специфические формы синтеза ренессансного и местного готического начал. Переход от культуры Возрождения через маньеризм к культуре барокко ярко выразился в деятельности общеевропейского культурного центра при дворе Рудольфа II в Праге на рубеже XVI–XVII вв.

Конфессиональный ландшафт региона во второй половине XV–XVI в. отличался от западноевропейского. Центральная Европа пережила первую Реформацию — гуситское движение в Чехии, частично затронувшее Венгерское и Польское королевства и породившее первую межхристианскую конфессиональную войну. Но распространение Реформации XVI в. не получило в регионе характера гражданских войн. Религиозная свобода и ее выбор связывались с сохранением сословных привилегий и вольностей местного дворянства. Широкое распространение протестантизма в Польше и Венгрии к концу XVI в. мирно сменилось возвращением в лоно обновленного Тридентским собором католицизма, тогда как в Чехии, наоборот, привело в 1618 г. к восстанию против Габсбургов, которое, однако, было гораздо более политическим, чем конфессиональным.

Страны Центральной Европы сплачивал внешнеполитический фактор — османская агрессия, резко обострившаяся в первой четверти XVI в. Власть так и не смогла наладить эффективного и согласованного сопротивления османам, а часть шляхты прямо использовала их помощь в своей борьбе за власть на местах (для Венгрии это обернулось фактическим расчленением королевства). Единственной реальной силой, которая смогла хоть как-то противостоять турецкой экспансии, оказались Габсбурги. Одндко и им не удалось организовать общеевропейского и даже регионального сопротивления турецким захватам в Европе. Постепенно роль «спасителя христианства» примеряет на себя Польша, что в конце XVI в. выразилось в формировании сарматизма — специфической идеологии польской шляхты.

Экономика региона в данный период отличалась пестротой и многообразием. В Чехии продолжается расцвет ремесленного производства и внутренней торговли, благосостояние бюргерства достигает вершины, внешне выражаясь в богатстве и пышности одежды и интерьеров, соперничавших с дворянскими. Однако к концу XVI в. наметилась стагнация ремесла, социально выражавшаяся в процессе так называемого замыкания цехов. В Польше города, население которых было по преимуществу этнически немецким, не составили такой густой и мощной сети, как в Чехии. Доминировало сельское хозяйство, основанное на труде крепостных крестьян, но руководимое помещиками. Складывается тип хозяйства, близкий немецкому фольварку (помещичье барщинное хозяйство, ориентированное на сбыт зерна). Главными посевными культурами стали зерновые, а сама Польша превратилась в «житницу Европы», во времена Елизаветы I кормившую хлебом всю Англию. Польская шляхта, добившаяся права беспошлинной торговли зерном, получала огромные доходы от торговой деятельности, что способствовало ее значительному политическому росту как сословия, причем очень многочисленного. Это отличает польскую шляхту от чешской, основу благосостояния которой составляли не столько крупные земельные владения, сколько служба. В Венгрии малочисленность и слабость городов со смешанным в этническом плане населением обусловила доминирование сельского хозяйства, преимущественно скотоводства и виноделия. Через страну проходили важные торговые пути, которые, однако, теряли свое значение по мере усиления турецкой экспансии. Захват турками центральной части страны в 1526 г., сопровождавшийся разрушением крепостей и городов, переместил экономический и политический центр на Север Венгерского королевства, с древнейших времен населенный словаками. Экономически интенсивно развивалась область Спиш, пограничная с Польшей и временно ей отданная как залог. Ее процветание, в том числе культурное, основывалось на перевалочной торговле солью. Спишские города в начале XVI в. превратились в небольшие центры бюргерской культуры, по своему уровню не уступавшей западноевропейской. Основой экономики Венгрии, прежде всего ее северной части (ныне Словакия), являлись горнорудные разработки: именно серебро горных («баньских») городов служило базой могущества крупного дворянства.

Социальная структура стран региона обладала рядом как общих, так и специфических черт. Центральная королевская власть оставалась слабой, была ограничена системой сословных прав и привилегий. Все попытки усиления королевской власти, предпринимавшиеся польскими Ягеллонами, оказались неудачны. Больший успех сопутствовал Габсбургам, несмотря на сопротивление дворянства (шляхты), которое являлось главной политической и социальной силой в обществе. Шляхта могла быть единым сословием, как в Польше и Венгрии, или быть разделенной на панов и рыцарей, как в Чехии, но в реальности ее членение было более дифференцированным. Доминировали крупные магнаты, владельцы «латифундий» и горнорудных разработок, от магнатов зависела их клиентела — мелкие шляхтичи, оказывавшие им поддержку на сеймах и в вооруженных конфликтах. Особенно четко такая система зафиксировалась в Польше. Средняя шляхта большей силой обладала в Чехии (результат победы правого крыла гуситского движения), хотя в XVI в. наблюдался процесс ее расслоения и обеднения. Слой чешских магнатов, высшей аристократии, можно разделить на две группы. Одна представляла старые панские роды, оппозиционно настроенные к королевской власти, другая — относительно новую аристократию, обязанную своим взлетом благосклонности короля и ставшую его опорой в стране. Это отличало чешскую аристократию от польской, в целом настроенной против сильной королевской власти и ратовавшей за еще большее увеличение дворянских «золотых вольностей». Среди венгерского дворянства в XVI в. также сильны были сепаратистские тенденции. Политические интересы, стремление к власти, превращение доменов в мини-государства обусловили столкновения в среде венгерского дворянства и ослабляли его. Стремление к доминированию на местах, внешне прикрываемое антимонархической и патриотической идеологией, привело часть венгерской аристократии к переходу под власть Османской империи, выражавшемуся в признании вассалитета, и к созданию «двоекоролевья».

Сопротивление центральной власти путем усиления власти сословий выразилась не только в поведении венгерских магнатов, но и в форме венгерских и польских рокошей — съездов вооруженного дворянства, принимавшего решение воевать против своего короля или против другого рокоша по причинам нарушения прав и привилегий. Расширение дворянских прав выражалось в Польше правом liberum veto (один голос против срывал работу всего сейма), которое идеологически обосновывалось требованием безусловного единства, единомыслия шляхты в праве законного вооруженного сопротивления королю, нарушившему сословные свободы, в праве свободного выбора вероисповедания. В Польше и Венгрии толерантность основывалась на праве личного выбора дворянина, в Чехии же к концу XVI в. победила концепция о равенстве всех христианских церквей перед законом. Политическое влияние дворянства базировалась на его экономической силе, обеспечивавшейся ведением сельского хозяйства, торговлей сельскохозяйственной продукцией и доходами от рудников. XVI в. демонстрирует постоянный рост политических амбиций дворянства, приносящий свои результаты в Польше (Генриховы артикулы) и Венгрии (королевские капитуляции), но в Чехии не реализованный и даже ущемленный в ходе подавления восстания сословий королевской властью в 1547 г.