Плечи серого оборотня все еще покрывал плащ, и волк в одежде мог бы выглядеть комично. Но двухметровый волк, ходящий на задних лапах и разговаривающий на всеобщем, страшил Лиама до ужаса.

— Я говорил тебе, что это не лучшая идея, — прорычал волк в плаще.

— Очень он у тебя чувствительный, — отрезал второй оборотень, облаченный в подогнанные под его рост человеческие доспехи. На его боку красовался длинный двуручный меч.

Наконец, Лиам остановил взгляд на том оборотне, что носил королевский плащ.

— Отец? — неуверенно спросил принц.

От звериного оскала, считавшегося, видимо, улыбкой, рука Лиама привычно дернулась к кинжалу. Но оружия не было. Король Седогрив весьма предусмотрительно запретил брать его с собой.

— Прости, Лиам, — прорычал седой оборотень. — Это все дурацкая идея Кроули. Он считал, что так будет быстрее.

Несмотря на рычание, Лиам наконец-то стал узнавать голос родного отца. Принц перевел взгляд на второго воргена и содрогнулся.

— Лорд Кроули, — прошептал Лиам.

Лорд Кроули и до этого отличался силой, но теперь его рукопожатие чуть не вырвало Лиаму руку из предплечья. Налитые мускулы лорда Кроули проглядывали даже через его плотную, слегка рыжеватую шерсть. Широкую грудь стягивал кованый нагрудник, с плеч спускался короткий плащ. Когти на передних лапах могли соперничать с остротой клинка на боку.

Лиам не думал, что когда-нибудь возблагодарит отца за столь странное письмо, но именно в нем король Седогрив строго-настрого приказал выселить Лорну Кроули из королевской палатки, потому что это очень не нравится одному его другу. Тогда Лиам еще не понимал, кого же король имел в виду, но решил все же послушаться совета отца. Крутой нрав лорда Кроули и раньше был хорошо известен. Теперь же, глядя в желтые глаза хищника, который считался его тестем, принц едва нашел в себе силы сказать:

— Лорна будет очень рада, что вы… живы.

— О, это вряд ли, — усмехнулся Кроули, не сводя пристального взгляда с принца. — Даже до Светом забытого Чернолесья доходят слухи. Не самые приятные, надо сказать. И с этим нужно что-то делать. Надеюсь, ты меня понимаешь, Лиам?

— Конечно, сэр. Я и сам давно хотел…

Кроули, не дав ему договорить, строго спросил:

— Я надеюсь, она в безопасности?

И тогда Лиам понял, что допустил еще один ужасный промах, оставив Лорну на попечительство Годфри — главного врага лорда Кроули.

— Конечно, я принял все меры, — поспешно кивнул Лиам и как можно скорее перевел тему. — Расскажите же мне, как это произошло?

— Это все дерево, — улыбнулся Кроули.

— Это благодаря друидам, — перебил его король Седогрив. — Ночные эльфы преодолели по морю путь до Гилнеаса только для того, чтобы исцелить нас. Их церемонии и уникальные артефакты подарили нам главную способность — управлять зверем внутри себя.

— Здорово, но я хотел спросить, когда это произошло с тобой, отец? Почему я не знал об этом?

Седогрив смутился.

— Мальчик мой, — взял инициативу в свои руки Кроули, — когда первый кирпич лег в основание оградительной Стены, уже тогда твой отец предпочитал сырое мясо хорошо прожаренному.

— Все эти годы?! — вскричал Лиам. — А как же твоя защитная политика против оборотней? Ты ведь приказывал отстреливать зараженных людей, а их когда-нибудь могли спасти друиды?

— Не спеши с выводами, Лиам. Все эти годы твоему отцу не так-то сладко жилось, как тебе может показаться. Стоило ему только рот раскрыть, его пристрелили бы из-за собственного же приказа. И потом тогда ничего нельзя было сделать. Эликсиры Кренана были слишком слабыми.

— Королевский алхимик, — с горечью сказал принц. — Так вот чем он занимался. Лечил короля от болезни, которая разрушала его же королевство.

— Хватит, Лиам! — зарычал король, и в глазах принца мелькнул испуг. — Успокойся, я не причиню тебе никакого вреда. Если тебе будет легче, я могу принять человеческий облик, — спокойней добавил Седогрив.

— Вряд ли это многое изменит, — отозвался принц.

— Лиам, я ненавижу самого себя. И за те приказы, и за то малодушие. Но теперь наше положение может серьезно измениться, когда все те дикие воргены, от которых мы терпим атаки, перейдут, благодаря церемониям друидов, на нашу сторону.

— То-то мертвяки удивятся, — добавил лорд Кроули.

— А люди? — спросил Лиам.

— Что люди?

— Что будет с ними, когда они узнают? Захотят ли они сражаться на стороне короля-воргена? Седогрив всплеснул передними лапами.

— Видишь ли, Лиам, — доверительно сообщил Кроули, — в этом-то вся проблема. Генн считает, что скрывать подобное он больше не может. Я, конечно, только за, потому что сам не раз просил его во всем сознаться, но теперь обстоятельства несколько изменились. Помоги мне убедить его, что необходимо чуть-чуть повременить с признаниями. По крайней мере, пока мы не построим новую оградительную Стену, чтобы его подданным некуда было бежать, — хмыкнул Кроули.

— Я не хочу больше обманывать свой народ, — не слушая их, рычал король. — Я хочу, чтобы в битву за Столицу вступили те, кто действительно готов сражаться за такого короля, какой я есть.

— Ох, уж эти идеалисты, — вздохнул отец Лорны.

— Тебе легко говорить. Стоило тебе поднять восстание, как половина моего королевства в считанные часы перешла под твои знамена!

— Но мятеж ты подавил и достаточно быстро, — заметил Кроули. — Потому что вторая половина Гилнеаса осталась верна тебе, не смотря на все твои грандиозные постройки.

— Годфри — это не половина Гилнеаса, хотя его коварство многого стоит.

Лиам осознал, что внимательно следит за их разговором, и ему плевать, что перед ним два двухметровых оборотня рычат и яростно жестикулируют, играя острыми длинными когтями. А значит, и остальные жители рано или поздно забудут об этом, примут это как данность.

— Я уверен, что многие будут возмущаться, — обратился к отцу принц. — Многие будут проклинать тебя, во имя Святого Света или же Тьмы. Но будет гораздо хуже, если Столица так и останется во власти нежити. С земель Гилнеаса нужно изгнать Отрекшихся, и если воргены помогут нам в этом, я буду первым, кто скажет им — добро пожаловать. Отец, я считаю, тебе нужно обо всем рассказать подданным королевства.

Седогрив улыбнулся. Пожалуй, Лиам будет еще долго привыкать к тому, что волчий оскал вообще можно назвать улыбкой. Кроули возвел янтарные круглые глаза к переплетению корней над их головами.

— Определенно, вы живете в каком-то своем, идеальном мире, — качая головой, произнес он. — Может быть, ты и подкрепление ночных эльфов ждать не будешь?

— О каком подкреплении идет речь? — заинтересовался Лиам.

Седогрив тяжело вздохнул.

— Лорд Кроули уверен, что король Штормграда вышлет нам подкрепление. Это не смотря на десятки отправленных мною писем, которые остались без ответа. И кто из нас после этого идеалист?

— Ты писал в Штормград? — удивился принц. — Значит, с изоляцией покончено?

— И не думай об объединении с Альянсом, Лиам, — предостерег его король. — По крайней мере, пока мы не получим хоть какого-нибудь ответа от короля Вариана. Я могу понять его нежелание и обиду, но, видит Свет, я был как никогда честен в этих письмах. Изоляция была ошибкой, и я согласился даже с этим.

— Еще бы он не согласился, — пробормотал Кроули. — Я в него в упор всю обойму разрядил.

— Что-что? — переспросил принц. — Я не ослышался?

— Нет, — просиял Седогрив. — Сила зверя невероятно ускоряет нашу регенерацию. В бою мы почти неуязвимы!

— Почти?

— Ну, если ему голову оторвать, он воевать все же не сможет, — как всегда прямо ответил лорд Кроули. — А вот без одной руки вполне. Все хорошо в облике зверя, только этот проклятый хвост выдает все мои эмоции. Даже отрубить не могу — отрастет ведь.

Глава 11. Скорые проводы

Андуин испытывал двоякое чувство. После разговора архиепископа Бенедикта с королем его тренировки прекратились, и теперь принц не знал, радоваться этому или нет. Отчужденность отца за эти дни достигла немыслимых высот, но побила всевозможные рекорды, когда на очередном королевском Совете его исключили из списков. Его! Наследного принца, который с малолетства присутствовал на каждом Совете и заседании, проводимого королем, теперь даже не внесли в список гостей.