Я при сем случае всеподданнейшим долгом считаю свидетельствовать перед вашим и. в. об успехе, с коим большая часть Тульского ополчения сформирована; оное видел посылаемый от меня вашего величества ген. — адъютант Уваров. Сии прибывающие лошади и конница весьма мне во-время, ибо многие части кавалерии от беспрестанных действий весьма, ослабели так, что из 4 эксадронов едва составиться могут 2, как то 2-й и 3-й кавалерийские корпуса. Теперь же, достигнув предполагаемой точки операции армии для действия в тылу неприятеля, кавалерия весьма нужна. Войска Донского атаман Платов уверяет меня, что много у него казаков в скором времени прибыть должны к армии, из коих оных голову полагает уже в Воронеже… Ген. — адъютант гр. Винценгероде стоит на Тверской дороге, имея отряд и по Ярославской, и вместе с действиями армии на Можайскую дорогу будет и он на оную действовать. Ген. Дорохов рапортует сейчас, что он открыл по дороге от Можайска к Москве корпус, состоящий из пехоты, конницы и артиллерии ген. Ламюза. Прочее ваше величество усмотреть изволите из подносимых в подлиннике рапортов Дорохова, касательно дороги Можайской сейчас полученных* Село Красные Пахры.

1812 г. сентября 17. — Рапорт начальника Калужского ополчения В. Ф. Шепелева М. 12. Кутузову из Калуги (?) о действиях ополчения

Доношу вашей светлости, что Калужское пешее ополчение сформировкою и устройством своим готово, делает с успехом не только отражения, но и самые поиски над большими партиями. Г. полковник Яковлев, сведав о партиях неприятельских мародеров, к нему сближшшгихся от стороны Ельны, откомандировал из сборного своего места 2 отряда с майорами Даниловым и Ергольеким, которые преследовали конных и пеших грабителей тех четверо суток. Потом в Мосальском у., при с. Городищах, успели окружить; держали атакованными почти целый день, усовещевая к сдаче, но, видя упорными, в 7 часов вечера, презря их перестрелку, со словом «Ура!», бросились на неприятелей. 30 человек пеших и конных убили, 11 в пруде утопили, да в плен взяли 41 человек. Из наших убит 1, раненых 5 воинов. Как в сем случае, так и прежде, несколько раз рекомендуются того полка отлично г. майор и кавалер Ергольский и майор Данилов, равно весьма частыми рапортами доставляет мне приятные известия донского полка г. полковник Быхалов, о коем я уже вашей светлости представлял и который вчерашнего числа еще убил 70 и в плен взял 37 человек, представил ко мне с разными вещами и церковными утварьми французских грабителей, как, подобно тому, и тептерского полка майор Темирев из Юлшова от 9-го числа уведомляет, что убито им 87 человек и в плен взято 98. Словом, благоразумным распорядком и личною храбростью гг. четырех штаб-офицеров вышепоименованных истреблено и в плен взято значительное число злодеев. Сверх того, полковник Яковлев отдает справедливость в храбрости 4-го полка ополчений подпоручику Торопову, унтер-офицеру Антонову и всем вообще воинам и вместе с тем доносит, что Мосальского у. исправник Суходольский не только что усиливал отряды воинов вооруженными крестьянами, но лично собою во многих случаях бросался на неприятелей и везде ободрял и поощрял людей на поражение злодеев. Толико достохвальные содействия гг. штаб- и обер-офицеров дают мне смелость просить вашей светлости о награждении знаками отличия, коим у сего именной прилагаю список.

В заключение донесу, что из ополчения 10 баталионов расположены мною по границе Калужской губ., 11 в Калуге, обще с регулярными командами, коих числом до 2 тыс. человек как кавалерии, так и пехоты здесь находится. Таковой силы, по мнению моему, достаточно было бы на защиту и сопротивление вдвое сильнейшему непрятелю при нападении. Но ежечасно приводимые со всех, начальству моему подчиненных^ сторон сюда пленные ощутительно обессиливают меня конвоями, коих я, по тесноте здешней, партиями препровождаю в Воронеж. Ведая надобность главной армии в полках, я не имею смелости просить от вашей светлости в прибавок себе одного казачьего полка, оставляю сие в воле вашей…

1812 г. сентября 20. — Из письма М. И. Кутузова П. X. Витгенштейну из с. Богородицкого о фланговом марше.

После оставления Москвы армия взяла направление свое по Владимирской и Рязанской дорогам, дабы сим движением прикрыть оставивших город жителей. Отошед 25 верст, перешла она фланговыми маршами на старую Калужскую дорогу, чем, переменив направление, прикрыла совершенно свою операционную линию, ведущую от Москвы на Калугу. В 30 верстах от Москвы находилась армия 10 дней. Неприятель ничего не предпринимал важного против нас. Напротив того., наши партии беспрестанно его беспокоят и в течение сего времени взяли они в плен более 5 тыс. человек.

Поелику ныне осеннее время наступает, через что движения большою армиею делаются совершенно затруднительными, наиболее с многочисленною артиллериею, при ней находящеюся, то и решился я, избегая генерального боя, вести малую войну, ибо раздельные силы неприятеля и оплошность его подают мне более способов истреблять его, и для того, находясь ныне в 50 верстах от Москвы с главными силами, отделяю от себя немаловажные части в направлении к Можайску, Вязьме и Смоленску. Кроме сего, вооружены ополчения Калужское, Рязанское, Владимирское и Ярославское, имеющие свои, направления к поражению неприятеля.

После славного сражения при Бородине неприятель столько потерпел, что и доселе исправиться не может и потому ничего противу нас не предпринимает. Корпус ген. Милорадовича находится впереди армии и: имеет перед собою неаполитанского короля с большею частью кавалерии французской и тремя дивизиями пехоты..

Из воспоминаний П. Н. Свистунова о настроении среди офицеров в Тарутинском лагере.

… В 1812 г. в Семеновском полку, стоявшем на биваках, под Тарутиным, в то время как маршал Лористон неоднократно навещал в Легашовке кн. Кутузова, для переговоров: о мире, оказавшихся впоследствии удачною хитростью русского главнокомандующего, мысль о готовившемся будто бы унизительном для России мире до того взволновала молодых офицеров, что они дали себе слово не прекращать борьбы с врагом, образовать партизанские отряды и, с помощью крестьян, преследовать неприятеля, пока он не покинет русской земли. Патриотический восторг был таков, что полковник Александр Александрович Писарев, командир 3-го баталиона. пользовавшийся общим уважением в полку, увлекся наравне с молодыми офицерами благородною, хотя и несбыточною, мечтою и подал им руку в знак сочувствия.

Из записок Я. Я. Муравьева о Тарутинском лагере.

Пока неприятель таким образом изнемогал, наша армия поправлялась. Продовольствие у нас было хорошее. Розданы были людям полушубки, пожертвованные для нижних чинов из разных внутренних губерний, так что мы не опасались зимней кампании. Конница наша была исправна. Каждый день-приходило из Калуги для пополнения убыли в полках по 500, по 1000 и даже по 2 тыс. человек, большей частью рекрут. Войска наши отдохнули и несколько укомплектовались, так что при выступлении из Тарутинского лагеря у нас было под ружьем 90 тыс. регулярного войска. Числительностью, однако же, мы были еще гораздо слабее французов, и нам нельзя было рисковать генеральным сражением, но можно было надеяться на успехи зимней кампании, в холода и морозы, которых неприятель не мог выдержать.

Тарутинский лагерь наш похож был на обширное местечко. Шалаши выстроены были хорошие, и многие из них обратились в землянки. У иных офицеров стояли даже избы в лагере, но от сего пострадало с. Тарутино, которое все почти разобрали на постройки и топливо. На реке завелись бани, по лагерю ходили сбитеньщики, приехавшие из Калуги, а на большой дороге был базар, где постоянно собиралось до тысячи человек нижних чинов, которые продавали сапоги и разные вещи своего изделия. Лагерь был очень оживлен. По вечерам во всех концах слышна была музыка и песенники, которые умолкали только с пробитием зари. Ночью обширный стан наш освещался множеством бивуачных огней, как бы Звезд, отражающихся в пространном озере..