- Пошевеливайся - ворчит, налетевшая на меня девушка.

Меня отбрасывает вперед в море тел, дальше в зал, чем мне бы хотелось. Повернувшись, я сжимаюсь, глядя перед собой в поисках двери или чего-нибудь. Кого-нибудь, любого в этой потной давке, за кого можно уцепиться. Тамра. Кэтрин или Брендон. Даже, Натан подошел бы. Кто-нибудь, чтобы отвлечь меня и помочь пройти через это.

Только не Уилл. Мне лучше знать. Он не тот отвлекающий фактор.

Я поднимаю лицо, пытаясь глотнуть чистого воздуха. Невозможно. Спортзал устарел и воняет потными, грязными телами. Я пробираюсь дальше, пытаясь вдохнуть сжатыми легкими. Я унюхиваю кровь глубоко впитавшуюся в деревянный пол и чувствую тошноту и вялость. Голос Кассиана крутится у меня в голове.

Тебе не может здесь нравится. Ты не можешь желать остаться.

Мои онемевшие ноги едва передвигаются. Сказав себе, что собрания болельщиков не могут продолжаться долго, я сажусь. Втискиваюсь на первое свободное место, как можно ниже на трибуне.

Чирлидеры развлекают толпу, трясут помпонами и подбрасывают друг друга в воздух. Бруклин среди них. Её накрашенные губы широко раскрываются, когда она кричит в толпу. И впереди, ровно посередине, максимально близко к происходящему, сидит Тамра с выражением восторга на лице.

- Эй. - девушка с брекетами - зеленые полоски жевачки тянутся как нити слизи межу металлом - толкает меня. - Ты третьекурсница?

Я таращусь на неё, на зловещий стук её зубов, когда она выплевывает слова. Слова, которые я не могу осознать.

Я чувствую перегрузку. Барабаны музыкальной группы бьют как кулаки в моей голове, с намерением расколоть череп изнутри.

Я дрожу, и подпрыгиваю, когда вопли и крики становятся громче, чем какофония музыкантов.

В замешательстве и ужасе, я смотрю вокруг. Из двойных дверей на площадку выбегает десяток парней в красных бейсбольных майках. Толпа сходит с ума, вздымается по обе стороны от меня, как бурлящее море.

Голос директора школы поднимается над всеми – странный, неживой микрофонный звук. Как Бог, говорящий в массы.

Злобный рывок за рукав. Я поворачиваюсь. Снова та девушка. Склизские брекеты.

- Эй. Это сектор третьекурсников.

Я слышу слова, но не вникаю. Не могу понять.

- Ты кто? Первокурсница?

- О, второкурсница - наконец отвечаю я.

Она наклоняется, приближая своё лицо к моему, говорит тихо и медленно. Как-будто я умственно отсталая.

- Ты. Садись. Вон. Там. - Она пронзает воздух пальцем, указывая через моё плечо.

Две девчонки позади неё смеются. Они обмениваются одобряющими взглядами. Подбодренная, она толкает меня в плечо.

- Давай. Проваливай отсюда.

Несчастная, я сдвигаюсь с места. Не из-за Склизских Брекетов, а из-за всего. Из-за того, что я здесь. Из-за того, что я всё потеряла. Небо, мою стаю... мою жизнь.

Из-за того, что маму даже не заботит, что она делает со мной. Из-за того, что Тамра так счастлива. Из-за Уилла, единственного, кто заставил меня стать собой, кто залечивает мою боль, и того, с кем я не могу находиться рядом.

Я встаю. Несколькими рядами выше, мой мир начинает кружиться. Сухой жар, неприятные запахи, терзающий шум, липкие прикосновения людей по обе стороны от меня...

Всего слишком много. Слишком. Много. Мне плохо.

Кто-то кричит мне, чтобы я села. Другие подхватывают крик. Я вздрагиваю. Дрожу. Чувствую, как кровь отливает от моего лица, как вода из решета.

Среди шума я узнаю голос Склизских Брекетов.

- Она что, собирается блевать? Отвратительно!

Блевать? Хотелось бы... Хотелось бы, чтобы это была всего лишь тошнота. Не угасание. Не смерть. Призрак.

Перед глазами все становится серым. Я не могу видеть. Я с трудом удерживаю себя. Поднимаю ногу, пытаясь шагнуть. Я вижу свой рок. Я собираюсь сесть дерево. Или повалиться ничком. Я знаю это. Чувствую как падаю. Соскальзываю в сгущающуюся серую массу. Воздух становится ветром в лицо.

Потом ничего. Все прекращается.

Рука сжимается вокруг моей руки. Выхватывает меня обратно. Ловит меня. Серая дымка в глазах рассеивается. Свет заполняет восприятие и с ним появляется лицо.

Уилл.

Он склоняется надо мной, сосредоточенный и отчаянно красивый. Карие глаза блестят, полные бурных эмоций, которых я не могу распознать. Он неразборчиво бормочет на выдохе, потом стискивает челюсть, замолкая.

Его рука скользит вниз по моей руке и находит ладонь. Пальцы переплетаются с моими, ладони соприкасаются. Я чувствую быстрый стук его сердца через одно касание. Этот ровный пульс в его ладони возрождает меня.

Его присутствие всегда делает это со мной. Вдыхает жизнь обратно. Отгоняет призрака, словно тающий туман. Моя кожа натягивается, стремясь к узнаванию. Грудь вибрирует. Переполняется облегчением, благодарностью, и чем-то еще.

Его взгляд удерживает мой. В этот момент всё затихает. Всё исчезает. Мы одни.

Глава 18

- Давай, выведем тебя отсюда - его голос разрушает чары. И опять шум затапливает меня. Несинхронные звуки музыки. Сотни кричащих подростков. Неприятные запахи. Головокружение возвращается. Я оглядываю мелькающие перед глазами лица. Склизские Брекеты смотрит дикими глазами. Её подруги в таком же шоке.

Я киваю. Более чем охотно. Внезапно больше не имеет значения, что я не могу быть с ним. Я просто должна выбраться из спортзала.

Он ведет меня за руку вниз по трибунам. Его теплые пальцы переплетаются с моими. Это приятно, как будто я снова в безопасности. Он уверенно движется, сходя с трибуны. Уворачивается от опоздавших. Мы проходим мимо Кэтрин. Она хватает меня за запястье.

- Где ты... - её голос замирает, когда она видит Уилла. Она одними губами произносит слова, которые я не могу разобрать.

Меня тянут дальше.

- Эй, Уилл!

Высоко с трибуны Ангус жестами зовет Уилла к ним. Я не вижу Ксандера. Скорее всего, он где-то в туалете, с очередной девушкой.

Уилл отрицательно качает головой в ответ Ангусу и крепче сжимает мою руку.

Мы проходим мимо центра спортзала, прямо напротив Тамры. Я поворачиваю голову, глядя как она встает мрачно хмурясь. Её янтарные глаза полны непонятного мне беспокойства.

Тогда она переводит взгляд к танцующим чирлидерам. И во мне что-то щелкает. Я понимаю, почему она смотрит на них именно сейчас. Мне не следует смотреть, но я это делаю. Я зацепляюсь взглядом с Бруклин. Ее лицо пылает румянцем, и я знаю, что это не имеет ничего общего с напряжением от танцев.

После я ничего не могу увидеть, даже если бы захотела. Уилл проталкивается через тяжелые двери. Уровень шума снижается до приглушенного рева, когда мы выходим в коридор. Я всё еще чувствую биение барабанов музыкантов сквозь здание, которые проникают в меня.

- Куда мы идем? - спрашиваю я.

Уилл продолжает идти, преодолевая расстояние большими шагами. Он тянет меня за собой до тех пор, пока мы не выходим наружу, торопясь под крытый переход. Тень дает укрытие от сухой, обжигающей жары.

- Тебя это волнует? - он смотрит на меня через плечо, и его глаза блестят теплом и волнением. Мой желудок трепещет.

И я думаю, что нет. Меня не волнует. Мне все равно, куда мы идем. Везде лучше, чем здесь. Везде, если я с ним.

Мы переходим обратно в главное здание и Уилл ведет меня к лестничному пролету в южной части, далеко от собрания болельщиков.

Хлопок двери долго и гулко отдается в недрах лестничного пролета, закрывая нас. Кажется, словно мы в узкой капсуле, запечатанные в земле. Отделенные от всех и всего. Последние два человека в мире.

Уилл отпускает мою руку и садится на ступеньку. Я следую его примеру, и сажусь ступенькой ниже, слишком взволнованая, чтобы сесть рядом с ним. Бетон холодный и жесткий. Стальные перила за мной впиваются в спину.

Обычно я избегаю тесные, душные лестницы и предпочитаю открытые пандусы, которые соединяют первый этаж со вторым. Даже если это занимает больше времени, чтобы добраться до класса.