Но она, видимо, слишком наивна, полагая, что Фелисити и Клайв безоблачно счастливы. Ей страшно было даже подумать, что она могла в этом ошибаться. Разве не странно, например, что Фелисити осталась одна на Пасху? Сердце Линн сжалось. Мало того, что это сделает несчастной Фелисити, но еще больше укрепит опасения Ричарда по поводу их разницы в возрасте. И если Ричард тянет с помолвкой именно по этим соображениям, то разлад Клайва и Фелисити может окончательно склонить чашу весов против его женитьбы на Линн.

Линн твердила себе, что все ее беспокойства напрасны. Она-то знает, как любят друг друга Фелисити и дядя Клайв. Она так много времени провела в их доме. Она бы уж заметила, если б между ними пробежала черная кошка.

А может быть, их отношения испортились недавно? Что это за грязные намеки мамаши на Клайва и миссис Диэринг? В том смысле, что та якобы вешается на шею дяде Клайву и что Фелисити надо держать ушки на макушке.

Когда обед закончился и Гордон собрался уезжать, Фелисити спросила:

— Надеюсь, ты еще заедешь к нам в эти праздники, Гордон?

Гордон засиял. Прощаясь с Линн, он уже боялся, что не скоро ее увидит. Особенно если она останется в «Грин Гейблз» и после праздников. А уж если они встретятся с Ричардом Хейвортом…

Сердце разрывала тревога: чем же закончится их встреча? Линн сказала, что после разговора с Ричардом она по крайней мере будет знать определенно: любит ее Ричард или нет. Видя, как девушка не уверена в избраннике и как несчастна, он в душе желал, чтобы все вышло, как она хочет. Хотя на самом деле Гордон был далеко не альтруистом. Может, другие люди, менее эгоистичные, более достойные, могут желать победы сопернику, но только не он. Он желал добра и счастья только той, кого любил.

— Скажем, в воскресенье? — предложила Фелисити, думая, что к тому времени Линн будет знать положение дел с Ричардом. Если после объяснения она будет в таком убитом состоянии, что не вынесет присутствия Гордона, его легко можно будет отослать обратно.

— В воскресенье? Хорошо, спасибо.

— Вот и отлично. Приезжай к обеду и не опаздывай. Линн, дорогая, проводи, пожалуйста, Гордона. Мне нужно поговорить с миссис Найт.

Линн пошла с ним к его машине.

— До воскресенья, Гордон.

— Да. Буду ждать с нетерпением. Линн, с тобой все в порядке?

— Да, думаю, да.

Гордон взял ее руки в свои.

— Помни… на нем свет клином не сошелся…

Она вздохнула. Она хотела, чтобы это было так. Но не может же она сказать Гордону, что для нее Ричард — единственный желанный мужчина на свете.

— Когда вы должны встретиться с Ричардом?

— Не знаю. Завтра, наверное. А может быть, сегодня вечером.

Но она надеялась, что встреча состоится уже сегодня. Ей невыносимо было ждать, хотелось, чтобы все тревоги оказались как можно скорее позади.

— Ну что ж, береги себя, дорогая. — Гордон наклонился и поцеловал ее в щеку. — До встречи в воскресенье.

Она смотрела, как он уезжает, потом медленно побрела обратно в дом.

— Это ты, Линн? — крикнула ей с террасы Фелисити. — Я здесь. — И добавила с улыбкой: — Знаешь, мне очень нравится этот парень. Гораздо больше, чем сначала.

— На самом деле мне он тоже нравится, он очень хороший. Но… — Линн покачала головой. — Для меня никогда не будет существовать другого мужчины, кроме Ричарда. Так же как, мне кажется, для тебя нет никого, кроме дяди Клайва.

Фелисити вздохнула. Она вдруг подумала: а что, если Ричард передумает и решит жениться на Линн? Не окажется ли племянница через несколько лет в такой же ситуации, какую переживает сейчас Фелисити?

— Что мне делать, Фелисити?

— Ты имеешь в виду Ричарда?

— Да. Я должна его увидеть.

— Я знаю. — Фелисити тяжело было смотреть на Линн, зная, что на самом деле все уже решено и ничего изменить нельзя. Все равно им придется разыграть эту пьесу от начала до конца. Она не знала, стоит ли ей заранее настроить Линн на то, что ее ждет. Может быть, тогда ей будет легче перенести удар.

Нервно сжимая и разжимая пальцы рук, Линн быстро спросила:

— Как ты думаешь, он меня любит, Фелисити, ведь правда? Тебе со стороны виднее, ты же наблюдала нас вдвоем.

— В последнее время очень редко.

— Мама говорит, что он меня не любит, но она это нарочно, я уверена, чтобы я тоже так думала. Но я вот чувствую всем сердцем, что он меня любит. Хотя иногда, когда я стараюсь быть честной сама с собой, мне начинает казаться, что я только принимаю желаемое за действительное. — Она вздохнула. — Как понять этих мужчин, а, Фелисити? Скажи мне. Ты ведь знаешь их намного лучше, чем я.

Фелисити была рада, что Линн не стала настаивать на ответе на свой первый вопрос. Интересно, что бы она подумала, услышав от Фелисити: «О, я и сама хотела бы это знать». Ее ошеломила мысль, что, хотя они с Линн принадлежали к разным поколениям, опыт Фелисити нисколько не мог помочь ей, и она была так же беспомощна, как ее юная племянница.

— А Ричард говорил обо мне, Фелисити?

Фелисити промолчала, радуясь в душе, что Линн задает вопросы и не замечает, что не получает ответов. Мысли ее бегут все дальше, она говорит словно сама с собой, и Фелисити хотела, чтобы так и продолжалось. Но тут возникла выжидающая пауза, и Фелисити вынуждена была откликнуться:

— Да, иногда, дорогая.

— Понимаешь, мне кажется, что истинная причина, почему он не решается просить моей руки, — что он старше меня. Помнишь, я тебе об этом говорила тогда, на дне рождения бабушки.

— Да, помню.

— А ты тогда сказала, что разница в возрасте ничего не значит. Ты ведь действительно так думаешь, да, Фелисити?

— Да, дорогая. Конечно, я так считаю.

— Я так и думала, хотя бы из-за вас с дядей Клайвом.

Фелисити подавила вздох. Ей хотелось, чтобы этот откровенный разговор с Лини поскорее закончился, иначе она сойдет с ума.

— Может быть, ты сейчас отнесешь свои вещи наверх и распакуешь их, — предложила она.

— Да, сейчас. Я совсем забыла. — Линн быстро вскочила. — Кажется, я оставила сумку в прихожей. — Она повернулась, собираясь уйти с террасы. — Фелисити, если я поговорю с Ричардом и окажется, что его беспокоит только наша разница в возрасте, ты поможешь уговорить его, что это не имеет значения?

— Да, Линн.

Девушка ушла, а Фелисити откинулась на спинку стула и закрыла глаза. Ей тяжело было притворяться, что верит в благополучный исход, зная, чем закончится разговор Линн с Ричардом. Она надеялась, что Линн не узнает о том, что Ричард уже все ей рассказал. Еще больше она надеялась, что Линн никогда, никогда не узнает, что Ричард влюблен не в кого-нибудь, а в нее, Фелисити.

Но как Линн об этом узнает? Ричард поведал ей это втайне, это их секрет, и наверняка он никому его не раскроет, так же как и она.

Ее мысли перенеслись от Ричарда и Линн к ним с Клайвом. Она открыла глаза и посмотрела на часы. Было три часа. Сейчас он должен быть в Эйре. Отель «Баллинахинч», графство Голвей — такой адрес он написал. Фелисити посмотрела по карте, где это находится. Оказалось, довольно далеко. Если самолет приземлился в Дублине, сейчас он должен ехать в Эйре на машине, присланной мистером Коннели.

Фелисити стала представлять, как он сидит в автомобиле один — во всяком случае, она надеялась, что один, кроме шофера, — глядя по сторонам на мелькающие природные пейзажи. Сердце у нее сжалось от тоски, и одиночества, и от нестерпимого желания оказаться рядом с мужем. Она жалела, что так легко отступила тогда. Почему она не настояла на своем? Пусть он страшно занят, пусть даже они редко виделись бы? И если он на самом деле остановился в гостинице, почему отказался взять ее с собой? Деловая поездка? Ну и что?

Ну, это Клайв как раз объяснил. Он не хотел, чтобы жена была рядом — ясно и без обиняков. А уж после того, как она усомнилась, что это на самом деле деловая поездка, у нее не осталось даже маленькой надежды на то, что он переменит свое решение. Он не взял бы ее из одного упрямства.