Умер Е. Е. Рудаков[997]. Думаю, что Тугоуховского сыграет Вишневский. А г. N у него что-то не выходил.
«Горе от ума» для Художественного театра может быть решительнейшим шагом. Или к новому возрождению, или к падению. Мы должны употребить все силы и всю любовь, чтоб выйти на фуроре…
До свидания.
Крепко жму Вашу руку и шлю привет Вашей жене.
В. Немирович-Данченко
Я буду в Москве от 20 до 30 июня — заниматься с Симовым «Брандом». Потом думаю, наконец, отдохнуть в Кисловодске.
203. Из письма К. С. Станиславскому[998]
Начало июля 1906 г. Кисловодск
… Качалова видел в Крыму, но он еще не читал «Бранда», совсем не читал! Между прочим сказал: «Прочту, тогда напишу Вам, могу ли играть!» Однако я с этого тона его сбил, сказав, что тут нет вопроса, я его и не спрашиваю, может он или нет. «Надеюсь, что при “Бранде” и “Горе от ума” я уже не буду занят в “Драме жизни”», — сказал он. — «Об этом можно разговаривать», — ответил я.
Действительно, сколько я ни соображаю, играть Бранда, Чацкого и Карено невозможно[999].
С другой стороны, Леонидов пишет оскорбленное письмо, почему не он играет Бранда[1000]. Думал я много и об этом, но, увы, не могу найти это интересным ни с какой стороны.
Вопрос о Карено меня не очень смущает, так как я думаю, что Подгорный будет превосходен по внешности и по голосу. Затем, надо с ним заниматься ежедневно, помимо репетиций {431} (напр., Москвину) и, наконец, надо его освободить от Эйнара. И пусть Эйнара играет Адашев[1001].
Все эти вопросы мы решим, как только съедемся.
И главный вопрос: порядок постановки. Перебрав (с карандашиком) всякие комбинации, я пришел к следующим выводам.
1. Без готовых двух пьес сезона нельзя начинать ни в каком случае. Сезон неизвестен, на абонементы у меня расчет плохой, старые пьесы ничего не могут делать, сборы нужны сразу.
Как бы ни затянулась работа, — без двух пьес нельзя выпускать афиши! Это надо поставить исходным пунктом. Это надо утвердить. Иначе мы сразу запутаемся и на этот раз уже не распутаемся.
2. Было бы, конечно, всего лучше начинать «Горем от ума»[1002]. Но, к сожалению, из этого ничего не выйдет. Во-первых, репетиции «Горя от ума» задержит Марья Петровна[1003]. Достаточно прошлогоднего опыта с «Чайкой»[1004]. А если начать с дублерш, то это только затянет работу. Во-вторых: «Горе от ума» и «Бранд» рядом невозможно (Качалов); значит, надо готовить одновременно «Горе от ума» и «Драму жизни», а это изнурительно для Вас ввиду Фамусова. Наконец, в‑третьих: если мы август и сентябрь употребим на «Горе от ума», то мы поддадимся слабости заниматься свежими силами тем, что легче. Август и сентябрь надо употреблять на труднейшую работу, а легкую оставлять на сезон.
Поэтому к открытию сезона должны быть готовы «Драма жизни» и «Бранд». Это во всех отношениях удобнее. Пьесы отдельно работаются, состав исполнителей отдельный и даже режиссеров — отдельный. Которая пойдет в открытие, сейчас сказать нельзя, но вернее — «Драма жизни», хотя я предпочел бы «Бранда» как интересный литературный «удар». Но, во-первых, «Бранд» сложнее и может потребовать несколько больше времени, а во-вторых, «Бранда» нельзя играть несколько дней кряду, пока готовятся последние генеральные другой пьесы, а «Драму жизни» можно играть 4 дня сряду. И в художественном отношении «Драма жизни», вероятно, даст ноту поновее.
{432} Поставив эти две пьесы в начале октября, мы можем легко приготовить почти в 1 1/2 месяца, то есть к 20‑м числам ноября, «Горе от ума». Сдав самое трудное, Вы легко займетесь Фамусовым. Да, пожалуй, и для «Горя от ума» выгоднее вступить в средине сезона.
Затем мы будем иметь [достаточно] времени для двух несложных пьес. Я очень рассчитываю на «К звездам» и на Найденова, хотя бы он написал и слабую пьесу[1005]. Шестой пьесой абонементов будет реставрированный (декорация 1‑го действия) «Дядя Ваня».
При выполнении такого плана сезон может быть удачным, если, конечно, нас не срежет революция.
По понедельникам и вторникам играть не будем. Утренние абонементы начнутся сразу. Из старых пьес в самом начале вступит «Дети солнца». Затем по одному разу в три недели пойдут «Вишневый сад» и «На дне». Сразу пойдет и «Царь Федор» — думаю — в том виде, как мы играли его за границей, даже без Яузы[1006]. Как Вы думаете?
Вот пока все существенное.
Крепко жму Вашу руку. Целую ручки Марьи Петровны.
Ваш В. Немирович-Данченко
В Кисловодске громадный съезд, пока все спокойно.
204. В. В. Лужскому[1007]
9 июля 1906 г. Кисловодск
9 июля
Дорогой Василий Васильевич!
Купюры, как увидите, сделаны старательно, с большим вниманием. Удалось сделать их и довольно много, более 1/3 пьесы, а в роли Бранда немного меньше половины (3/7). Есть изменения и в тех актах, которые мы с Вами уже читали[1008]. Можете мой экземпляр сдать в переписку для ролей. А суфлерские экземпляры и режиссера советую сделать по печатным — дешевле будет стоить. Это можно сделать очень аккуратно.
{433} Посылаю Вам и свои мысли по поводу 3‑го действия[1009]. Постараюсь набросать, если успею, и по последнему действию (теперь я хочу посидеть над «Драмой жизни»).
Прилагаемые открытки я получил от Марии Николаевны[1010] с севера Норвегии. Мне нравятся очень. Между прочим, она писала, что церковь и дом пастора везде выкрашены в один цвет. Нотабене Симову.
Кто же Герд? Она так важна в последней сцене. Я бы все-таки подумал о Литовцевой. И роль чудесная[1011].
Мольба моя к Виктору Андреевичу[1012], мы должны ставить «Бранда» во что бы то ни стало, как бы неудачно ни складывалось время для сезона. А ждать сезона трудно. Роспуск Думы — ужасно! Из 200 спектаклей сезона мы, может быть, сыграем не более 100. Но надо же кормиться всем нашим работникам. И вот я все измышляю — где бы сокращать необходимые расходы. Поэтому умоляю В. А. делать все как можно экономнее!![1013]
Экономия! Вот единственно, чем мы можем облегчить предстоящий сезон.
До свиданья.
Шлю привет всему милому Иванькову[1014], с Переттой Александровной во главе.
Котя целует Пер. Ал. и детей, шлет привет Вам и Виктору Андреевичу.
Ваш В. Немирович-Данченко
Еще открытки (отмечены крестиком) от Мар. Ник. — виды с тех мест, где происходит действие «Бранда».
205. Из Письма К. С. Станиславскому[1015]
10 – 11 июля 1906 г. Кисловодск
Дорогой Константин Сергеевич! Сегодня я послал Вам телеграмму. Откровенно сказать, я побоялся, что, получив мой план, — начинать сезон «Драмой жизни», Вы отложите Фамусова в сторону. А Марья Петровна — Лизу. Между тем я продолжал соображать, как быть, если не будет сезона. {434} А Вишневский, с его нюхом хорошей ищейки, с первой встречи нашей в Кисловодске, говорит, что сезона не будет.
И вот раздался первый звонок — роспуск Думы.
… Будет сезон или не будет сезона — надо готовиться и к тому и к другому.
Планы, которые я Вам послал, — конечно, на случай покойного сезона. Но первый звонок заставляет меня точнее обсудить на случай беспрестанных прекращений сезона.
Исход, который всем придет в голову в первую очередь, — отъезд «к Вильгельму»[1016].
Я считаю это — последним делом. Это уж не будет показывание искусства Европе, это будет именно поездка к Вильгельму. Теперь это будет бегство, и повторение успеха не есть успех. Теперь это самый «жалкий» выход, тогда как в прошлом году он был самый «аристократический». Другое дело — ехать прямо в Париж и Лондон. Но для этого нужны ресурсы большие, чем в прошлую поездку. А их дать может разве только министерство государя императора, от которого мы, конечно, не возьмем пятака. Но это было бы понятно: закончить поездку по Европе. С таким отъездом за границу можно бы не только мириться, но и принять такой исход с удовольствием. И все-таки для этого надо иметь кроме того, что у нас есть, — тысяч 30 – 40, а для спокойствия и все 50. Этих денег никто не даст в год, когда не хватает средств прокормить голодных. Да и взять их стыдно, не только просить.