Фильм сняли, но его нельзя назвать так, как хочет сценаристка. А она хотела бы: «Белая ложь».

Слово «ложь», также как и слово «правда», в искусстве запрещено, и в период нормализации ни одно из них нельзя употреблять. Другая легенда чешской «новой волны», Вера Хитилова, не смогла использовать в своем фильме словосочетание «я думаю». «Я думаю, что…» — довольно медленно говорил актер, а приемная комиссия объявила, что это выглядит слишком многозначительно — такое можно по-разному интерпретировать. А одну сцену, когда у мужчины захлопнулась дверь в туалете и он кричит «Я заперт!», Вера Хитилова была вынуждена целиком вырезать.

Поэтому новый фильм Эвальда Шорма называется «Собственно, ничего не случилось».

03

Зденек Адамец поднимается по широким ступеням музея.

Восемь часов утра, холодно, начало марта.

89

Тяжело больной Эвальд Шорм умирает за месяц до премьеры фильма.

Ее случайно назначили на 19 января в кинотеатре «Люцерна» на Вацлавской площади.

Но в этот день на площадь не идут ни трамваи, ни метро. Именно 19 января двадцать лет тому назад умер Ян Палах и несколько тысяч демонстрантов были окружены милицией.

На фильме «Собственно, ничего не случилось» нет ни одного зрителя.

В мае в Польше начинает выходить «Газета выборча», в Чехословакии же Вацлав Гавел еще сидит в тюрьме. Но уже в ноябре он возглавляет только что созданный Гражданский форум. К нему присоединяются актеры, философы, журналисты, врачи… Присоединяется и Ярослава.

— Только у меня есть опасения, я же не политик, — говорит она.

— И слава богу, пани Мосерова, никто из нас не политик, — успокаивают ее друзья.

03

Так же как и Факел номер один, Зденек Адамец обливается начиная с головы.

Он вскакивает на каменные перила и щелкает зажигалкой.

Прыгает вниз.

В результате соприкосновения с движущимся воздухом огонь равномерно охватывает все тело целиком.

01

Семидесятилетняя Ярослава Мосерова пишет воспоминания «Короткие рассказы. О тех, кого нельзя забыть». Создает сайт www.moserova.cz, где описывает последние двенадцать лет.

Она была вице-председателем Гражданского форума, послом Чехословакии, а потом Чехии в Австралии и Новой Зеландии, вице-председателем сената Чешской республики. Далее — председателем Генеральной конференции ЮНЕСКО — высшего руководящего органа, который поддерживает общественные движения. Ярослава Мосерова считает, что есть простой способ помочь даже самым бедным странам. Если нет средств на образование, нужно сначала открыть радиостанцию. Радио будет развлечением, а одновременно научит, как соблюдать гигиену и как предотвратить нежелательную беременность.

Теперь Мосерова — сенатор от ОДА[51], то есть Гражданского демократического альянса, по пардубицкому округу. ОДА конкурирует с ОДС[52] Вацлава Клауса.

Ее партию поддерживают немногие. Подумаешь, они хотели годовую декларацию о налогах сократить до одной страницы формата А4 (это людям понравилось). Подумаешь, хотели зарегистрировать однополые браки (это уже не понравилось никому) и полностью освободить жильцов от квартирной платы (и это тоже почти никому не понравилось!).

Ярослава Мосерова выиграла только потому, что в Пардубице ее считают порядочным человеком.

03

Зденек Адамец падает в четырех метрах от того места, где поджег себя Ян Палах.

У него сгорели губы, но он еще хочет что-то сказать. Потом будут рассказывать, что Зденек Адамец, также как и Факел номер два — Ян Заиц, выпил кислоты, чтобы не кричать.

02

Ярослава Мосерова регулярно сталкивается с некой проблемой.

Дело в том, что в 1977 году она не подписала очень важный для порядочного человека документ. Тем более что инициатор акции — мальчик с фотографии, тот, в коротеньких штанишках, который тридцать шесть лет назад был слишком мал для сестер Мосеровых — не годился для серьезных разговоров.

Почему она не подписала Хартию-77?

Ярослава Мосерова могла бы ответить что-то в стиле Богумила Грабала: «У меня столько проблем с самим собой, столько проблем с моими ближними, что не хватает времени ни на какие политические перемены. Я даже не знаю, о чем говорят те, кто этих перемен жаждет: я бы хотел изменить только самого себя».

Она могла бы сказать нечто подобное, и ее бы наверняка поняли.

Ярослава же говорит:

— Если бы Хартия «пришла» ко мне, я бы, скорее всего, ее подписала, а так как она не пришла, сама я ее не искала. Признаюсь: я проявила осторожность.

На предположение одного излишне самоуверенного польского журналиста, что человек — лишь то, кого он из себя изображает, и трудно поверить, чтобы сегодня она, политик и дипломат, не кривила душой, Ярослава Мосерова отвечает, что есть ситуации, когда политик не вправе сказать всю правду, но не имеет права лгать.

По крайней мере, она так считает.

Как и всегда — уже десятки лет, — она ходит в костел.

В сенате говорят, что Клаус ей не по душе, поскольку какое-то время назад сказал, что для него католическая церковь — такая же организация, как туристический кружок.

03

Зденек Адамец лежит мокрый — пожарные облили его водой. Температура на улице ниже нуля.

Люди стоят, не зная, что делать. Никто из зевак не звонит в «скорую».

Трое врачей приезжают только после сигнала от пожарных. Они переносят его в машину «скорой помощи».

Он живет еще тридцать минут.

02

Ярослава Мосерова говорит подруге, что Милан, Томаш и внуки — лучшее, что было в ее жизни. Семье сообщает, что все же решила баллотироваться на пост президента страны.

Даже приготовила речь в парламенте:

«Я знаю, что молодых людей больше всего раздражает непорядочность. И они винят нас, политиков, что мы допустили рост безнравственности. По-своему они правы…»

А конец речи такой: «В нашей стране политикам не доверяют. Я надеюсь, что это изменится. Пожалуйста, поверьте мне».

Солидные издания практически ею не интересуются. Не появляется ни одного материала с оценкой ее политических взглядов и шансов на выборах, никто не берет у нее более или менее обстоятельного интервью.

А журналистка из женского глянцевого журнала говорит репортеру из Польши, что у кандидатки, которая была пластическим хирургом, могло бы быть и поменьше морщин.

Ведь интервью в ее журнале не может выйти без эффектной фотографии!

03

Сенатор Ярослава Мосерова о смерти Зденека Адамеца слышит через месяц после того, как проиграла выборы.

Она сидит в конференц-зале Уинстон-хаус в Уилтон-парке в Великобритании на Всемирной конференции по борьбе с коррупцией.

Открывает ноутбук, выходит в Интернет, набирает адрес www.pochoden2003.nazory.cz и читает: «Вся моя жизнь была сплошным поражением. У меня такое ощущение, что я не вписываюсь в это время. Будучи очередной жертвой Системы, я решил навсегда покончить со своими мучениями. Я не могу так дальше. Никого ничто не интересует. Общество равнодушно. А политики — это высшая каста, которая топчет обычных людей. Я хочу, чтобы все задумались о себе и о зле, которое творят ежедневно. Остальное узнаете обо мне потом из газет».

И последняя фраза письма: «Не делайте из меня сумасшедшего». Ярослава Мосерова закрывает компьютер. Ей приходит в голову, что на конференции по борьбе с коррупцией ни одна страна не предложила эффективного лекарства.

03

Пресса замечает, что в прощальном письме мальчик ни словом не упомянул своих родителей.