От каждого шага по деревянному полу облако пыли поднималось в воздух. Ребята закашляли.

– Все, я ухожу отсюда! – плаксиво сказал Шурик, – Надоело!

Он еще раз чихнул на прощанье и полез обратно в кабину. А Вовка сделал еще несколько шагов вглубь вагона. Он осмотрел железную топку, проклепанную штифтами. Топка была такой большой, что туда запросто мог забраться человек. Тут же рядом с топкой находилось несколько каких-то круглых счетчиков, напоминающих часы.

«Наверное, чтобы замерять давление», – подумал мальчик.

Вдруг в поезд звонко ударил камень. И сразу же раздался крик Шурика, заскучавшего снаружи:

– Ты русский, а я немец! Ты попал под обстрел!

Еще один камень звонко ударил по железу. Вовка тут же включился в игру. Он поднял с пола черенок от лопаты, выглянул в окно и, увидев своего друга, швырнул в него черенком. Тот отскочил в кусты, и тут же в поезд полетело еще несколько камней. На этот раз Шурик целился в окошко.

– Бей немца! – радостно заорал Вовка, поднимая с полу прилетевший камень.

Так они, забыв про паровоз, начали играть в войну. Дети всегда дети. Они кидались камнями, смеялись и возмущались нарушению правил.

Незаметно для них наступили сумерки. Солнце окрасило верхушки деревьев ярко-оранжевым. Алые и золотые облака уплывали за горизонт. Нагретый за день воздух поднимался от земли.

Шурик опомнился первым.

– Вовка, нам домой пора! Скоро темно станет.

Вовка послушался разумного совета. Он вылез из паровоза и спрыгнул на землю.

– А давай про это место никому не будем говорить? – предложил он, – Это ведь мы нашли! Это наше место.

Шурик пожал плечами.

– Давай, – согласился мальчик, – Здесь прикольно играть в войнушку.

Они оба засмеялись, и оба заспешили домой, обсуждая события прошедшего дня.

Дойдя до развилки, они остановились.

– Подожди, – сказал Вовка, – У меня шнурки развязались.

Он поставил ногу на рельсу и нагнулся, чтобы завязать шнурки. Шурик отошел в кустики.

На рельсах лежали красные полосы солнечного света, Вовка залюбовался ими, отмахиваясь от мошкары, которая лезла в глаза.

Он завязал шнурки, отряхнул штаны и посмотрел сторону кустов.

– Я все, а ты что там застрял? – крикнул он.

– Я сейчас, – отвечал Шурик.

И тут раздался скрежет. Рельсы сдвинулись. Нога Вовки соскользнула в щель между ними и крепко-накрепко, до жуткой боли, застряла. Он вскрикнул от неожиданности и резко дернулся.

Рельсы плотно ногу и не хотели его отпускать. Мальчик присел на корточки и принялся рассматривать ловушку, в которую он попал. Две рельсы плотно сошлись вместе, хорошо еще, что он угодил не в самый стык, а лишь в то место, где рельсы слегка расходись, а иначе кость раздробило бы.

Вовка подергал ногой, но от его усилий становилось ужасно больно. В кроссовке хлюпала кровь.

От самой мысли, что кроссовок полон крови, мальчика передернуло. И тут он очень, очень сильно испугался.

– Шурик! – взвизгнул он, – Шурик, или сюда, мне плохо!!!

Но Шурик не спешил. Из кустов раздался голос:

– Сейчас, дело сделаю и приду!

Пока Вовка не плакал, хотя нога сильно болела, и уже начали неметь кончики пальцев. Он еще раз попытался освободиться, но только в очередной раз сделал себе еще больней.

Вдали стоял семафор. Горел зеленый сигнал.

«Поезд… Здесь должен проехать поезд!» – мелькнуло в голове у мальчика.

– Шурик, помоги мне! – снова взвизгнул он.

Его друг, сделав свои дела, вышел из кустов и встретился взглядом с Вовкой. Шурик понял только по одному взгляду, что случилось нечто весьма серьезное и страшное. Он подбежал к рельсам и увидел, что нога Вовки застряла между рельс.

Камешки вокруг западни были забрызганы кровью.

– Что делать?! Я не могу вылезти отсюда! – чуть не плача проговорил Вовка.

– Давай, ты потянешь ногу в сторону, а я тебе руками помогу, – предложил Шурик.

– Давай, только осторожно, у меня нога болит.

Они попытались вытащить ногу вдвоем. Но каждая попытка приносило дополнительные страдания Вовке, он кричал от боли, слезы текли по его щекам.

– Нужно кого-то из взрослых найти, – додумался Шурик, – Они помогут!

– А где ты здесь взрослых найдешь?! Мы в овраге. Тут хоть кричи, хоть не кричи, никто не услышит. Беги к озеру, там рыбаки должны быть, только быстро!

Шурик не заставил себя просить дважды, он тут же бросился в сторону озер, а Вовка остался один. Он снова присел на корточки и принялся рассматривать свою ногу. Пальцев он уже не чувствовал.

В таком положении оставалось только сидеть и ждать поезда. Вот тут он и вспомнил, того железнодорожника, который показывал им страшные фотографии. Вот так все и случается. Нужно было взрослых слушать, а не смеяться над ними. Потом он вспомнил свою мать, запрещавшую ему играть на железнодорожных путях. Вовке стало ужасно жалко себя, он сел и заплакал.

Он просидел на корточках несколько минут, когда вдали раздался гудок поезда. Тревожным гулом он пронесся над оврагами и полями. Черные стаи ворон взлетели в небо.

В этот момент Вовка увидел весь мир в необычно ярких красках. Алое солнце, птицы в небе, легкий ветер. Все стало единой, одномерной картиной.

«Вот и все», – пронеслось у него в голове. И время застыло в одной точке.

Железная дорога здесь имела резкий поворот, из-за деревьев машинист сможет увидеть мальчика лишь метров за десять, а на таком расстоянии он не успеет затормозить.

Вовка еще не видел поезда, но уже чувствовал, как дрожат рельсы. Он дернул еще пару раз ногой, и совершенно обессилев, застыл на месте.

Его взгляд уперся в небо, в красное солнце, в плывущие над головой облака. За один миг он прожил тысячу жизней, и как будто даже успел осмыслить весь мир.

– Мамочки, – прошептал мальчик, когда поезд показался из-за поворота.

Огромная железная морда многотонной махины неумолимо приближалась к нему. Машинист, увидев застрявшего человека на дороге, начал экстренное торможение. Раздался ужасный скрежет железа. Но Вовка уже ничего не слышал, кроме стука своего сердца.

Словно во сне, все вдруг начало двигаться медленно, казалось еще целая вечность до трагедии. И можно было бы успеть о многом подумать.