На самом деле я не думала об отце, ни когда была дома, ни даже когда мы были в больнице. Я просто знала, что мой отец был мертв, и это знание никак меня не задевало и даже никак не повлияло на меня. Полагаю, я смирилась с тем фактом, что он ушел из моей жизни задолго до его смерти.

Что действительно приходило мне в голову, так это то, что он сказал мне, когда я была у него в плену. Как я могла не замечать, что те люди, с которыми я жила все это время, на самом деле не были моей семьей? Почему я никогда не сомневалась в этом? Как он мог винить меня в убийстве моей настоящей матери, любви всей его жизни, которая умерла при родах, как он мог отправить меня тем людям, которые вытворяли со мной такое. Вся моя жизнь была ложью, а я даже не знала этого. Вся моя прошлая жизнь была так запутана, даже больше, чем сейчас и больше чем то, что готовило мне будущее.

— Ками, — голос Брендона прорвался через мои мысли. — Что это я слышу, ты собираешься отправиться в школу без меня?

Я повернулась, посмотрела на него и увидела, что он стоит в дверном проеме со злющим выражением на лице. Я не сказала ему, что уже выполнила все работы, которые мы пропустили, и была готова вернуться в школу. Я не хотела провести последние несколько недель нашего четвертого года обучения, слушая постоянные жалобы Брендона на необходимость делать домашнее задание, или на то, как он хочет, чтобы его плечо поскорее выздоровело. Это начинало действовать мне на нервы.

— Я выполнила все задания, и мне сказали, что я могу вернуться, если захочу. Я подумала, что это будет разумно, закончить учебный год так, как делают остальные.

Я смотрела, как он медленно вошел в комнату, глядя мне прямо в глаза. Было такое чувство, что он понял, что я что-то от него скрываю.

— Ками, что происходит на самом деле? С тех пор как мы вернулись, ты отдалилась от меня. Во-первых, ты заперлась в комнате и едва пару слов сказала мне, а теперь собираешься возвращаться в школу одна.

Я тяжело вздохнула, понимая, что пора сказать ему правду.

— Брендон, думаю, нам нужно поговорить.

— Ты чертовски права, нам действительно нужно поговорить. Так давай, начинай. — Он замолчал и присел на край кровати, я развернулась на стуле лицом к нему. Мне было очень страшно, я боялась сказать ему обо всем, что чувствовала, но понимала, что пора все открыть, нельзя больше держать все в себе.

— Мне кажется, что будет лучше, если мы будем придерживаться первоначального плана и все-таки разведемся. — Выпалила я и опустила голову, уставившись на колени. Я не хотела смотреть ему в глаза, так как знала, что увижу в них боль, причиной которой была я.

— Разведемся? Ты шутишь? — спросил он. Трудно было не услышать боль в его голосе, когда он заговорил, и это заставило сердце болеть еще сильнее. — После всего через что мы прошли, ты хочешь просто обо всем забыть, словно ничего и не было.

Я отрицательно покачала головой.

— Брендон, все совсем не так. Мне просто кажется, что мы совершили ошибку, поженившись. Столько всего произошло за последние месяцы, что я чувствую, что мне нужно время. — Пыталась объяснить я, отважившись посмотреть в его горящие глаза. Не знаю, что я ожидала в них увидеть, но вот точно не слезы. — Брендон, пойми, я все еще люблю тебя, но эта любовь не принесла нам ничего кроме боли и страданий. Если бы этой свадьбы никогда и не было, ты бы не оказался в таком положении как сейчас.

Я видела, как он сделал глубокий вдох, а его лицо исказилось от боли.

— Нет, Ками. Ты здесь ни при чем. Во всем виноват твой отец. Не важно, что произошло или могло произойти, наша любовь может со всем этим справиться, а ты сейчас позволяешь все это отнять у себя. — Он поднялся и подошел ко мне, опустился на колени, чтобы заглянуть в мои глаза. — Ками, я люблю тебя и сделаю все возможное, чтобы тебя защитить. Я обещал тебе это в тот день, когда мы поженились, и собираюсь сдержать свое обещание. Так уж случилось, что мы полюбили друг друга, поэтому, пожалуйста, не отказывайся от этого так легко только потому, что что-то могло бы произойти.

Я чувствовала, как слезы текут по моим щекам.

— Брендон, я не могу. Извини. Я просто не смогу жить, если что-то случится с тобой из-за меня или моего прошлого.

Он уронил голову и глубоко вздохнул. По тому, как он качал головой из стороны в сторону, было понятно, что он над чем-то серьезно размышляет, и вот он, наконец, поднял голову и посмотрел на меня.

— Хорошо, Ками. Если ты этого хочешь, я выполню твою просьбу. Но знай, что я не прекращу бороться за тебя. Однажды ты поймешь, что мы друг для друга значим, и когда это случится, я буду рядом. — Он вытер слезы, которые все еще текли по щекам. — В глубине души я знаю, ты все еще любишь меня, но ты напугана и тебе нужно время, чтобы к этому привыкнуть. Прекрасно. Я дам тебе то, что ты хочешь, но с одним условием.

— И что это за условие?

— Пообещай мне, что мы останемся друзьями и будем разговаривать хотя бы раз в день. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, и никто не причинил тебе вреда. Даже если мы обменяемся простыми фразами «доброе утро» или «добрый вечер», мне этого будет достаточно. Я не могу отпустить тебя, но и не могу заставить тебя остаться, тем более что именно так мы и договаривались с самого начала. — Он выдернул меня со стула и усадил к себе на колени.

— Значит ты не против, если мы будем придерживаться первоначального плана? — спросила я и положила голову ему на плечо, он крепко обнял меня.

— Нет, не против, помнишь поговорку «если любишь - отпусти, если она к тебе вернется, значит, она - твоя». Я знаю, что когда-нибудь мы обязательно будем вместе. Так говорит мне сердце. — И он прижался к моей голове. — И пусть я еще не готов тебя отпустить, но позволь хотя бы посидеть вот так с тобой и держать тебя в своих объятьях.

В конце следующего месяца мы шли по сцене за своими дипломами. Так странно было сидеть рядом с Брендоном, держать его за руку во время церемонии и понимать, что как женатая пара мы делаем это в последний раз, ведь уже завтра все изменится после того, как мы подпишем бумаги на развод.

В ту же ночь, как мы договорились придерживаться первоначального плана, мы сказали обо всем родителям. Они не понимали, почему мы это сделали, но и вопросов не задавали. На следующее утро после церемонии мы поехали к семейному адвокату, который уже подготовил для нас бумаги, которые оставалось лишь подписать. Отчим Брендона, Льюис, не забыл, что обещал заняться бумагами о моем наследстве, так что и это мы сделали тут же. Я хорошо помню тот момент, когда я вышла из офиса адвоката и поняла, что моя жизнь вот-вот опять изменится, только вот Брендона уже не будет рядом.

Я сделала глубокий вдох и огляделась вокруг, впервые за долгое время я почувствовала себя спокойно. Больше никто не мог причинить мне вреда, и я могла делать со своей жизнью все, что пожелаю. Я сделала несколько шагов вперед, гадая, что ждет меня дальше, как услышала голос Брендона, он окликнул меня. Я посмотрела на него, гадая, какую боль я причинила ему, попросив подписать бумаги на развод.

Он подошел ко мне и схватил за руку.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, но я хотел подождать, пока все не закончится. — Он говорил, а я уже начинала беспокоиться из-за того, что он что-то скрыл от меня. — После того, как я дал согласие на первоначальный план, я получил письмо из колледжа, меня взяли.

Я в шоке посмотрела на него. Никогда не замечала, чтобы Брендона интересовали занятия, никогда не видела, чтобы он делал домашнюю работу.

— Это здорово! А в какой? — спросила я и улыбнулась ему, он обнял меня за талию и притянул к себе.

Он наклонился и прошептал мне на ухо.

— В тот же, что и тебя. — Я слегка оттолкнула его и посмотрела ему в глаза, он широко улыбался. — Я знаю, что обещал тебе дать время разобраться в себе, но я просто не могу отпустить тебя слишком далеко. Если ты забыла, то той ночью, когда мы занимались любовью, я признался тебе, что это навсегда. Так оно и есть, Ками. Я люблю тебя и готов хоть в ад спуститься, если так можно будет тебе это доказать. Я буду рядом.