Затем он ушел, оставив меня с незнакомой девушкой, которая до сих пор пребывала в шоке. Я лежала, пытаясь вспомнить ее имя, но в голову ничего не приходило.

— Уверена, что ты хочешь знать, кто я такая, — сказала она, присаживаясь на металлическое кресло напротив стены. Я кивнула, и она сделал глубокий вдох.

— Нас должны были представить друг другу давно, но Брендон любит держать меня на расстоянии. Я его кузина Эйприл, ну вообще-то конечно сводная кузина, так как дядя Льюис не его биологический отец. — Она осмотрела комнату и продолжила объяснять. — Не многие в школе знают, что мы родственники, так как Брендона окружают плохие парни, и он не хочет, чтобы я оказалась рядом с такими людьми.

Было сложно не заметить печаль в ее голосе, когда она произносила его имя, я поняла - с ним случилось что-то серьезное.

Я осмотрела палату в поисках ручки и бумаги, чтобы задать ей вопрос, но в поле зрения мне ничего не попалось. Я посмотрела вниз и увидела обручальное кольцо, которое дал нам мистер Митчелл утром после нашей свадьбы, я подняла руку и показала на него. Сначала Эйприл удивилась, но затем в ее глазах появилось понимание.

— Ты хочешь знать, где Брендон? — спросила она с еще большей грустью в голосе, будто не хотела мне говорить.

Я кивнула головой, но тут же застыла, увидев, как она вся сникла. Она низко опустила голову и уставилась в пол, но я успела заметить, как одинокая слеза скатилась по ее щеке. Мне как будто вонзили нож в живот и начали стремительно его там проворачивать. Я поняла, что Брендона уже нет в живых, что мой отец убил его. Мой отец победил, он убил любовь всей моей жизни только потому, что винил меня в смерти матери с самого моего рождения.

Эйприл глубоко вздохнула, выдохнула очень медленно.

— Не знаю, стоит ли тебе говорить, но ты имеешь право знать, ведь ты же его жена.

Она подняла голову и оглядела комнату, будто ожидала кого-то увидеть, но кроме нас здесь никого не было.

— Где-то неделю назад нам позвонили и сообщили, что вас с Брендоном похитили, и вы серьезно ранены. Родители Брендона были в таком жутком состоянии, что мы с отцом вылетели вместе с ними. Когда мы прилетели, то даже не знали, что произошло, только что вы оба находитесь в коме, и что тебе уже лучше. Но Брендон… - Она замолчала, и я увидела, что слезы снова побежали по ее щекам. Она опять глубоко вздохнула.

Мне было больно видеть ее такой, и то, что она только что сказала, изменило всю мою жизнь. Кого бы я не впустила в свою жизнь, он непременно оказывается в опасности, так что мне лучше быть одной. Вот и Брендон, этот парень, который научил наконец-то меня любить, находился при смерти.

Она еще пару раз всхлипнула и все-таки взяла себя в руки.

— Он в реанимации, Ками. В него стреляли, дважды, и он потерял много крови. Меня попросили остаться с тобой, пока взрослые там, у него. Они до сих пор еще не знают, удастся ли ему выкарабкаться. Его мама говорит, что сегодня жизненные показатели хуже.

Я не осмелилась даже посмотреть на нее, ведь это была моя вина. Если бы я была достаточно сильной и смогла бы сама противостоять отчиму, этого бы не случилось. У Брендона не возникло бы это дурацкое чувство меня защитить, и мы бы не поженились. Он продолжал бы ходить в школу и как прежде искал бы неприятности на свою голову. Но нет, я была слабой. Я позволила Брендону войти в мой опасный мир, и вот сейчас он лежит в реанимации в чужой стране, на его месте должна была быть я.

Наконец я вошла в его комнату, все вокруг было как в тумане. Я смогла лишь разглядеть его лицо, освещенное светом лампы. Я подошла ближе, его веки подрагивали, но глаз он не открывал. Было невероятно тяжело сейчас смотреть на это безмятежное лицо, лицо спящего человека. Я как будто попала в кошмар, но никак не могла проснуться.

Я заметила, что его всего опутывают провода. И тогда я поняла, в какой опасности он находится. Мои глаза нашли аппарат, поддерживающий в нем жизнь. И слезы снова потоком потекли по моему лицу - это я была всему причиной.

И почему я не сбежала от Брендона в тот день в школе? Если бы я так сделала, ему не пришлось бы сейчас бороться за свою жизнь. Мне следовало знать, что эта дурацкая затея с часовней и свадьбой, все равно, что самоубийство. Нужно было позволить ему отвезти меня к копам, как он и хотел. Я бы написала заявление об избиении и попытке изнасилования на моего так называемого отчима. Его бы посадили, а Брендону не пришлось бы сейчас бороться за свою жизнь. Но нет, в ту ночь я оказалась эгоистичной свиньей и позволила ему воплотить в жизнь эту безумную идею. Ну зачем я ему это позволила, ведь я даже не была уверена, что хочу этого.

Я сидела у кровати Брендона и думала, что этот брак оказался самой большой ошибкой в нашей жизни. Этот брак не принес нам ничего, кроме боли и страданий, не сосчитать сколько раз мы уже оказывались в больнице.

Я вздохнула и положила свою руку поверх его, переплетя наши пальцы. Какими же безжизненными они были! Где-то в глубине души я надеялась, что он понял, что я здесь с ним в этой комнате. Я помню, как говорила ему, что он мне нужен. Я знала, что останусь с ним рядом до тех пор, пока ему не станет лучше, и мы не поедем домой, надеюсь, что к тому времени я уже пойму, что делать с этой бомбой с часовым механизмом, которую запустил наш брак.

— Ками, ты как, держишься? — Услышала я голос его мамы. Я настолько глубоко погрузилась в свой внутренний мир, что даже не заметила, что она тоже здесь в комнате.

— Со мной все в порядке. Вот жду, когда он проснется и опять вернется к своим хулиганским выходкам, — сказала я, хотя каждое слово далось мне с трудом, доктор сказал, что это в основном из-за повреждения шеи. Но они ничего не могли для меня сделать, не могли освободить от душившего меня чувства вины, я могла лишь продолжать сидеть у кровати Брендона, ведь я его жена.

— Уверена, что с того момента, как он женился на тебе, он оставил хулиганские выходки, как ты там их называешь, а если и хулиганил, то только лишь чтобы защитить тебя. — Она засмеялась, опустила руку мне на плечо и посмотрела на сына. — Уверена, он уже почувствовал, что ты здесь, и скоро пойдет на поправку.

Я не знала, было ли хорошо, что он восстанавливался, или плохо, потому у меня все еще раздирали противоречивые чувства.

— Это хорошие новости, — сказала я, пытаясь сказать это радостно, но по факту получилось слабо и грустно.

— Дорогая, я понимаю, как тебе должно быть сейчас тяжело. Эмили рассказала мне, что произошло, и я догадываюсь, что вряд ли ты счастлива из-за всего происходящего. Но помни, что мы все вместе, — сказала она.

— Что значит, Эмили все вам рассказала? Как новая жена моего отца сумела узнать обо всем этом, чтобы вам рассказать? — спросила я, чувствуя, как в душе постепенно поднимается гнев.

— Успокойся, Ками. Эмили - агент ФБР. Она заметила, что твой отец ведет себя как-то странно, и когда он уехал, то последовала за ним. А вскоре выяснила и то, что он планировал убить тебя, чтобы вернуть себе наследство. К тому времени, как они до вас добрались, твой отец как раз был с тобой. Ей удалось освободить Брендона, но пришлось вступить в перестрелку с членами банды. А когда Эмили добралась до комнаты, где тебя держали, то стала свидетелем, как твой отец выстрелил в Брендона, и она в пылу перестрелки сделала то, чему ее долго учили, выстрелила в твоего отца, своего мужа, и убила его, — рассказала она мне.

Я сидела там, размышляя над тем, что только что услышала. Значит, это мой отец стрелял в Брендона, эта мысль еще больше заставила меня почувствовать кровь Брендона на своих руках.

Я почувствовала, что слезы опять подступают к горлу.

— Как держится Эмили? — спросила я, лишь печаль можно было услышать в моем голосе.

— Сказать сложно. Она довольно хорошо умеет скрывать эмоции. Но я все-таки ее лучшая подруга, и уверена, что она страдает от того, что человек, которого она любила, был способен на то, чтобы причинить вред собственной дочери. И то, что она была вынуждена застрелить его, тоже гложет ее, — ответила она, похлопав меня по плечу.