Я безумен, и только немногие безумцы чувствуют, что близки мне. Что мне делать? Но безумные люди никогда не бывают последователями. Безумцы всегда независимы. На самом деле, именно поэтому их считают безумными, эксцентричными. Они центрированы в себе. Другие люди считают их эксцентричными, потому что они не следуют психологии толпы. Толпе всегда кажется, что они то и дело сбиваются с пути, но в действительности они просто идут своим путем, пытаются отыскать новый путь.

Всегда полезно отыскать новый путь. Даже если вы идете не туда, все равно полезно идти новым путем, чем быть правым, но держаться проторенного пути. Вредно идти по наезженной колее или по шоссе, в том нет ничего человеческого. Так люди лишаются индивидуальности, теряют свою душу. Лучше заблудиться и забрести в джунгли, чем следовать за тем, что притворяется эрудитом, поскольку учатся на ошибках. Я могу лишь посоветовать вам никогда не совершать одну и ту же ошибку дважды. Найдите несколько ошибок, придумайте несколько оплошек, и вы будете расти, цвести.

Истину находят только те люди, которые готовы рисковать, поскольку единственный путь к истине пролегает через тернии и ошибки, и нет другого пути. Здесь нет проторенных путей.

Индуисты, мусульмане, джайны, буддисты, христиане - все они верят только в скоростные шоссе. Более того, они говорят: «Лишь наше шоссе подлинное, германский автобан. А другие дороги представляют собой всего лишь грязные направления».

Вы не можете следовать за мной, потому что я не серьезен. Для того чтобы обзавестись последователями, надо быть очень серьезным, но я не могу позволить себе это. А организовать паству ничего не стоит, потому что в мире очень много легковерных простаков, миллионы болванов. Можно очень легко организовать паству. Надо лишь быть очень серьезным. Но я не могу быть серьезным, не могу потерять свой смех.

Умер очередной Папа Римский. Он стоит у райских врат и зовет привратника, святого Петра.

«Кто там?» - спрашивает святой Петр.

«Папа».

«Какой еще Папа?»

«Как какой? Римский Папа. Открывай скорее!»

«Какой еще Римский Папа?»

«Твой последователь! Глава христиан, что сидит в Ватикане».

Святой Петр хохочет и кричит Христу: «Иисус, ты помнишь ту шутку, которую мы разыграли на земле две тысячи лет назад? Она до сих пор в ходу!»

Вы не можете следовать за мной. Теперь я говорю, что все это шутки, но лишь по прошествии двух тысяч лет. Уже слишком поздно.

Когда-то у Бога была привычка принимать в раю каждого человека лично. Он стоял у врат. Но когда умер и предстал перед вратами Раджниш, Бог отказался от своей привычки и послал встречать его святого Петра.

Святой Петр гадал, почему Бог послал вместо себя его. Бог признался: «Если я слезу со своего трона, этот парень мигом вскочит на него, и тогда я уже никогда не смогу править»

Раджниш, завтра я улетаю в Италию. Не мог бы ты рассказать мне несколько анекдотов на прощанье?

Анандо, я с радостью расскажу тебе анекдот.

Роскошная дива итальянского кинематографа Джина играла в голливудском вестерне. В какой-то момент она заявила режиссеру: «Я отказываюсь играть эту сцену!»

«Джина, тебе всего лишь надо показать шерифу, куда поехали преступники, когда он подъедет к тебе на лошади».

«Я понимаю, но вы внимательно читали сценарий?»

«А что такое?»

«Вы представляете, как я должна показать это направление? Здесь написано, что я должна заложить руки за спину, вздохнуть, и с загадочным видом сказать, что они вошли вон туда».

Анандо, подумай об этом анекдоте в Италии. Может быть, ты засмеешься на родине. Наверно, тебе еще нужно время.

Итальянцы умеют смеяться над другими, но над собой они смеются редко. Для того чтобы понять шутку, нужно хорошо подумать. Я изучал много итальянских мозгов, но всякий раз находил только спагетти.

Глава 6

Вы все еще верите в гномов?

Раджниш, каждый раз, когда я далеко от моей семьи, я чувствую глубокую и прекрасную любовь к жене и детям. Но когда я с ними, возникает иного конфликтов, и мне хочется убежать от семьи, работы, традиции. Но когда я ухожу, то чувствую, что так не пойдет. Что происходит? Ты можешь посоветовать что-то?

Дева Сарито, вопрос не в действии. Что бы ты ни делал, все будет неправильным, потому что ты находишься в неправильном состоянии. Ты сам неправилен - разве ты можешь сделать что-то правильно? Это невозможно.

Дело в бытии, а не действии. Поэтому ты можешь перейти из одной тюрьмы в другую, но не можешь быть свободным. Ты можешь убежать от мира, но все равно будешь по-прежнему страдать, хотя конечно, по другой причине. Ты можешь сменить жену, работу, дом, религию, церковь, но все равно останешься прежним. Все эти изменения искусственные. Это все равно как покрасить лицо черными, белыми, красными красками. Но по сути ничего не изменилось, ты остался прежним.

Тебе надо стать более осознанным. А осознанность это вопрос не действия, а бытия. Это нечто, являющееся твоей сокровенной сутью, а не поверхностью. Поэтому это происходит с тобой... И не только с тобой, но с каждым человеком.

Я знаю людей, которые отреклись от жизни, жены, детей, мира и ушли в гималайские пещеры. И все же они, сидя в своих пещерах, страдают, по-прежнему мучаются. Прежних, старых причин уже нет. Но эти причины были всего лишь поводами, они не были подлинными. Настоящая причина всегда остается в вас - разве вы можете убежать от нее? Куда бы вы ни пошли, вы все равно останетесь самим собой. Сидя в гималайских пещерах, эти люди остаются самими собой, полные страданий. И они думают: «Что мы здесь делаем?» Они забыли все страдания мира, зато с ностальгией вспоминают радости мира. Возможно, у них не было этих радостей, и они просто воображают, фантазируют.

У страдающих людей есть привычка (это нечто неизбежное, иначе было бы невозможно жить) фантазировать о чем-то прекрасном в прошлом или будущем. Настоящее всегда мучительно. Там, где вы находитесь, вас окутывает страдание. Для того чтобы убежать от страданий или хотя бы забыть о нем, лучший опиум - думать с ностальгией о прошлом, то есть о жене, которую вы оставили, детях, прекрасном доме, уюте, гарантиях, надежности. Все это приятные вещи, которых, возможно, никогда не было. Может быть, вы просто выдумали их. Если у вас не так много прошлого и вы не можете приукрасить что-либо в нем, тогда у вас есть будущее: широкий холст. Вы всегда можете думать о прекрасном завтрашнем дне. Если день вчерашний не заслуживает приукрашивания, тогда вы можете приукрасить грядущее. А будущее есть всегда есть.

Так человек избегал настоящее. Но избегать настоящего значит избегать подлинного причины своего положения.

Новый пациент сумасшедшего дома громовым голосом объявил, что он знаменитый герой морских сражений лорд Нельсон. Его заявление звучало интригующе, потому что в том сумасшедшем доме уже был один лорд Нельсон.

Заведующий отделением психиатрии после консилиума решил поместить этих двоих «лордов» в одну палату, так как подумал, что похожесть их заблуждений может пробудить в них здравый смысл, поможет им исцелиться. Конечно, в таком шаге был определенный риск, поскольку больные могли отнестись друг к другу жестоко. И все-таки их познакомили и оставили наедине. В их палате в ту ночь было тихо.

На следующее утро доктор поговорил с новым пациентом и был приятно удивлен, когда тот сказал: «Доктор, я заблуждался. Теперь я знаю, что я не лорд Нельсон».

«Я рад за вас!» - улыбнулся врач.

«А я-то как рад! - потирал руки пациент. - Оказывается, я леди Гамильтон».

Кто-то может измениться. Прежде он был лордом Нельсоном, а стал леди Гамильтон, но по большому счету переменой это не назовешь. Так ведут себя люди во всем мире. Они меняют религии, жен, мужей, работу, внешнюю ситуацию. И они не устают удивляться тому, что ничего не меняется. Страдание преследует их, оно остается прежним. На самом деле, чем чаще они меняют поверхность, тем лучше осознают, что страдание не покидает их, остается неизменным. Их разочарование становится все более глубоким, неудача становится их образом жизни.