Правда, в ходе дискуссии Н.И. Бухарин несколько уточнил свою точку зрения. Он не отрицал, что, кроме товаро-денежной, прежде всего капиталистической, экономики, существует и иная экономика — натуральная и что последняя может стать объектом теоретического изучения. Однако при этом он подчеркивал, что натуральная экономика столь резко отлична от капиталистической, что теория этой экономики, если она будет создана, не может быть названа теоретической экономией, не будет представлять собой политическую экономию. Политическая экономия есть теория только капиталистического хозяйства.157 Бухарин Н.И. Выступление на дискуссии // BKA. Кн. 11. 1925. С. 297-298.
По внешности совсем иного взгляда придерживаются сторонники неоклассического направления в экономической науке, оформившегося в последней трети XIX в. в трудах Уильяма Стэнли Джевонса (1835—1882), Карла Менгера (1840—1921), Альфреда Маршалла (1841—1924), Джона Бейнса Кларка (1847—1938) и др. В основу его легла теория предельной полезности. Это течение именуют также субъективной школой в экономике, маржинализмом (от франц. marginal — предельный), формальной экономической теорией, или просто формальной экономикой.
Признавая факт создания маржинализма на основе обобщения данных, относящихся к капитализму, сторонники этой концепции в то же время утверждают, что она является не специальной теорией капиталистической экономики, а теорией экономики вообще, универсальной экономической теорией, в одинаковой степени применимой к любой экономической системе.
И внешне маржинализм действительно выступает как универсальная теория, не несущая в себе ничего специфически капиталистического. Исходный пункт его — не понятия товара, товарообмена и рынка, как в теориях классической политэкономии, а положение об ограниченности числа благ (вещей, услуг) и необходимости их экономного использования. Но это только внешне. В действительности же маржинализм представляет собой своеобразное, крайне абстрактное выражение капиталистических и никаких иных экономических отношений.158 Подробно об этом см.: Семенов Ю.И. Теоретические проблемы «экономической антропологии» // Этнологические исследования за рубежом. М., 1973. С. 31-36.
Маржиналисты прямо не отрицают существование и иных, кроме капиталистической, экономических систем. Но когда формальные экономисты настаивают на том, что их теория универсальна, то тем самым они отрицают качественное различие между экономическими системами, сводят его к различиям в степени, к количественному различию. А так так их теория выражает реалии лишь капиталистической экономики, то тем самым они практически сводят все экономики в конечном счете к капиталистической.
В период перестройки и после него взгляды западных экономистов по рассматриваемому вопросу были подхвачены и стали упорно пропагандироваться и навязываться нашему обществу не только журналистами, всевозможного рода публицистами, но и специалистами в области экономики. Причем пропагандироваться ими стали не утонченные взгляды маржиналистов, а самые примитивные. Одни утверждали, что никакой экономики, кроме рыночной, капиталистической, вообще быть не может. Другие допускали существование наряду с естественной капиталистической системой систем искусственных, неестественных. Третьи умудрялись сочетать первую точку зрения со второй.
Выше (3.9.4) уже была рассмотрена концепция Л.М. Тимофеева, вызванная к жизни потребностью оправдать коррупцию и выставить коррупционеров в роли благодетелей. Коррупцию в России оправдывают далеко не все, но все три перечисленные выше точки зрения имеют у нас массу сторонников.
Вот, например, что писал доктор экономических наук (ныне — член-корр. РАН) Николай Петрович Шмелев еще в 1989 г.: «...Законы природы и законы экономики — это одно и тоже... Либо сила, либо рубль — иного выбора в экономике не было и нет от века, от Адама и до наших дней. Не мы первые (и не мы последние), кто пытался сделать ставку на силу... Люди жили до нас и будут жить после нас. И неужели мы еще недостаточно убедились, что стимулы к добросовестному, творческому труду везде, во всем мире, одинаковы, будь то Америка, или Япония, или Европа, или Соломоновы острова? Да-да — одинаковы!».159 Шмелев Н.П. Либо сила, либо рубль // Знамя. 1989. № 1. С. 129-130.
Исходя из такого убеждения, Н.П. Шмелев устраивает головомойку египетским фараонам, которые вместе того, чтобы следовать законам рынка, силой принуждали людей строить совершенно нерентабельные пирамиды. И Рим просуществовал всего каких-то 12 веков лишь потому, что вместо рубля сделал ставку на силу. Остается при этом совершенно непонятным, какая же сила заставила пренебречь рублем Адама и Еву, т.е. первобытных людей.
Сходных мнений придерживается и другое светило нашей экономической науки — академик Николай Яковлевич Петраков. На первых страницах книги «Русская рулетка. Экономический эксперимент ценой 150 миллионов жизней» (М., 1998) он категорически утверждает, что рынок органически присущ экономике, что экономика без рынка невозможна.160 Петраков Н.Я. Русская рулетка. М., 1998. С. 7-9.Снова возвращаясь к этому вопросу, он пишет: «Выше мы уже имели основания поверить в неизбежность рынка как формы существования экономики. Рынок невозможно отменить, закрыть, уничтожить, как невозможно отменить заход и восход Солнца, пока существуют Земля и Солнце».161 Там же. С. 36.
Но одновременно мы узнаем, что рынок возник не сразу, что «он представляет собой одно из важнейших достижений цивилизации».162 Там же. С. 43. См. также С. 7.Далее сообщается, что «тот или иной строй экономических отношений отличается от другого (например, первобытно-общинный от рабовладельческого, феодальный от буржуазного) мотивацией поведения участников хозяйственного процесса. Это — основополагающий момент».163 Там же. С. 50.Но ведь если экономика может быть только рыночной, то никаких других мотивов хозяйственной деятельности, кроме рыночных, быть не должно. Именно из этого исходил Н.П. Шмелев, когда утверждал, что стимулы к труду везде одинаковы. Он, по крайней мере, в этом был последователен, чего не скажешь о Н.Я. Петракове, который, кстати, в другой своей работе писал о наличии у человека «естественного, органически соответствующего природе человека импульса» к продолжению производственной деятельности.164 Петраков Н. От экономических фетишей к логике свободной экономики // Хайек Ф.А. Дорога к рабству. М., 1992. С. 6.
Таким образом, у Н.Я. Петракова в «Русской рулетке» получается, что, с одной стороны, экономика может быть только рыночной и ни какой иной, а с другой — могут существовать и существуют качественно различные экономики: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная, в которых действуют разные мотивы хозяйственной деятельности.
Буржуазная экономика — бесспорно рыночная, в ней действуют рыночные стимулы. В других экономиках действуют иные, выходит, нерыночные мотивы. Значит, они являются нерыночными экономиками. И, наконец, Н.Я. Петраков прямо признает, что в СССР не было рынка, что советская экономика был нерыночной, безрыночной.165 Петраков Н. Русская рулетка. С. 194-195 и др.Выходит, что восход и заход солнца можно все же отменить.
Стремясь обосновать взгляд на рыночную экономику как единственно могущую существовать, Н.Я. Петраков заявляет, что в противном случае пришлось бы допустить, что рынок есть «историческая случайность или промежуточная форма экономических отношений».166 Там же. С. 8.Но рынок — явно не случайность и не промежуточная форма экономических отношений. Отсюда вывод, что рынок — всеобщ и вечен.
Но ведь возможен и еще один ответ: рыночная экономика —закономерно возникшая историческая стадия в развитии человеческой экономики. И только такой ответ согласуется с фактическим материалом. Как уже отмечалось, нельзя смешивать экономику с рынком и рыночную экономику. Рынок возник довольно давно, а рыночная экономика, а таковой является только капиталистическая, появилась всего лишь пять, самое большое шесть веков тому назад, причем долгое время она существовала лишь в одной ограниченной области земного шара. А капиталистической экономики предшествовало несколько качественно отличных от нее экономических систем. И некоторые из них к настоящему времени довольно детально изучены. В частности, это относится к первобытной экономике.