В любом случае, история украинцев могла начаться только тогда, когда начинается история вообще, а именно — начинают происходить события, которые кем-то фиксируются. Если вы единолично не изобретаете письменность, то о вас напишут более грамотные соседи. В этом смысле у трипольцев ничего не происходило вообще. А анты втянулись в политику и войну с более развитым, уже давним историческим образованием (Восточной Римской империей, или, как мы привыкли называть, — Византией) — и сразу угодили в анналы истории. Как это ни печально для поклонников украинского и вообще славянского исторического величия, все, что было до этого, покрыто густым туманом сомнений и неизвестности.

Стоит упомянуть в этом смысле и идею Нестора Летописца в «Повести временных лет» о дунайской прародине славян (раньше они-де на Дунае обитали). Мы знаем, что края «исторических славян», т. е. на VI в., - это от Праги до Киева, а на Дунае была граница с Римом. Но история славян действительно начинается именно с Дуная — ведь именно там, на границе, все интересное, историческое, и происходило: и для римлян относительно германцев и славян, и для самих славян. Отметим: историю народов хочется, конечно, вести от того гипотетического места, где они «возникли», но гораздо легче это получается делать от того места, где с ними начало что-то происходить, впечатлять, завоевывая на века жизненно важными впечатлениями историческую память живых людей. Приднепровские и прикарпатские славяне зашевелились и, пропустив мимо себя на запад гуннов и их союзников, вышли из лесу, начали завоевывать себе новую жизнь в новых местах. То есть формировать свою активную жизненную и историческую позицию. «Дунай» для славян был тем же, что «Украина» для более поздних русинов. Но об этом — позже.

Ведущий украинский историк первой четверти ХХ в. Михаил Грушевский вел генеалогию украинцев от антов: жили там же (в Украине, Среднем Поднепровье), отличались по названию от склавинов, ставших, по идее, западными славянами. Но археология классика уже несколько поправляла, давая более ясную картину тогдашнего славянского мира. Однако в представлениях о себе и о мире у славян Руси анты ничего после себя не оставили. Их имя, прожившее 100 с лишним лет и умершее вместе с определенным политическим союзом, было не славянским. Вполне вероятно, что очевидное славянское сообщество от Лабы до Днепра (археологическая культура Прага-Корчак) порождало разные политические образования, зависимые, как и политика сегодняшнего дня, от множества ситуативных обстоятельств. «Анты» — это такое временное образование, военно-политический союз, созданный, размытый и рассеянный Великим переселением народов, образование политическое, а не чисто этническое. Их совпадение с Пеньковской культурой для дальнейшей украинской и славянской истории, похоже, несущественно, поскольку славянство «расползалось» преимущественно от конкретно названного сообщества «склавинов». И делится на западных славян, восточных и южных более чем условно (а скорее — политически и географически).

В VII–VIII вв. территории Центрально-Восточной и Юго-Восточной Европы были разделены между двумя большими тюркскими каганатами — Аварским (с центром в нынешней Румынии) и Хазарским (с центром в Прикаспии). Авары контролировали западную часть Украины, а хазары — центр и восток. На Волыни или где-то рядом с ней авары, судя по летописи, «примучивали» дулебов, а более восточные племена (опять же — судя по летописи) платили дань хазарам вплоть до прихода скандинавов-варягов.

Промежуток времени с 602 г. (когда из текстов исчезают анты) по 882 г. (приход Олега и убийство Аскольда и Дира в Киеве) является весьма темным относительно исторической Руси — Среднего Поднепровья. Непонятно, откуда взялось слово «Русь», которым во времена Нестора (начало XII в.) уже называли потомков полян и северян (в частности — и громадное государство Рюриковичей вообще), и кто здесь учинил государственность («начал первее правити»). Существует много гипотез, которые, как всегда, делятся согласно принципу большего патриотизма (здесь уже украинские и русские приоритеты до поры до времени совпадают). На этом поле битвы, как известно, конкурируют норманисты и антинорманисты. Последние (это славянские «истинные патриоты») считают, что указанные в летописи варяги (скандинавские викинги) лишь захватили уже существующее сильное полянское княжество с местной династией и что слово «Русь» не имеет к скандинавам никакого отношения, коренясь где-то на югах, а не на севере. Вариантов ответов на вопросы, кто и когда тут был, что «нескандинавское» означает эта Русь (а слово — неславянское) и почему у Аскольда, предшественника Олега Вещего, тоже неславянское имя, — множество.

Норманистам спокойнее — все имеющиеся более или менее надежные письменные источники говорят в их пользу. Арабские источники отличают «народ Русь» от славян, и, описывая похороны знатного руса, живописуют (как мы знаем) скандинавский погребальный обряд (княгиня Ольга, мстя древлянам за мужа Игоря, тоже применяет его разные варианты) и утверждают, что русы правят славянами, а существует их три группы (две из которых отождествляют с Киевом и Ильменскими краями). Византийский император Константин Багрянородный в труде «Об управлении Империей» совсем уж распинает антинорманистов, приводя названия днепровских порогов на языке русов и на языке славян. Последние — вполне знакомые украинские слова, первые же — вполне переводимые слова староскандинавские. Олег — уж никуда не денешься, звал себя «Хельг», Игорь — «Ингвар», Ольга — «Хельга». С родоначальником Рюриком и так все понятно. В общем, непонятно точно, где и когда возникло название определенной группы людей «Русь», но в ІХ-Х вв. так определенно назывались скандинавские викинги, правящие в Киеве и округе. Замечу, что ничего удивительного здесь нет: викинги-норманны успешно основывали государства на завоеванных землях от Ирландии до Сицилии, и никто (кроме непосредственно пострадавших) особо по этому поводу не горевал. Неслучайно, что в эстонском языке Швеция до сих пор называется Rootsi. Разные викинги сначала торговали, а потом осели на «восточнославянском пространстве» — одни в Полоцке, другие — в Турове, третьи — в Старой Ладоге, Белоозере и этнически пестрых балто-скандинавско-финско-славянских краях Приильменья. Просто для гордых «восточных славян», особенно, когда была еще великая Российская империя или СССР, было обидно получить свое государство от «немчуры», хотя Российской империей правили, собственно, те же этнические немцы Романовы (они не могли остаться русскими по крови, женясь с начала XVIII в. в почти каждом поколении на немках). Но обижались государи (немка Екатерина ІІ, например), что вполне понятно, «за державу» из-за политического престижа.

Гей, славяне!

Эта карта отражает современные взгляды украинских и польских археологов на ареал раннего славянства в III–V вв. При советской власти польские и советские археологи спорили о том, откуда вышло славянство: с берегов Вислы и Одера или Днепра. Когда социалистический лагерь развалился, оказалось, что отстаивание более западной славянской родины — результат не только понятного польского патриотизма, но и обоснование послевоенных границ по Одеру-Нейсе: важный идеологический момент. К тому же надо было дать достойный ответ псевдоисторическим представлениям идеологов Третьего Рейха о древних владениях германских племен в Восточной Европе. После 1989 г. некоторые давние тайные сомнения польских археологов вдруг стали их общепринятым мнением: Пшеворская культура центральной и юго-восточной Польши, лет сто официально претендовавшая на славянскость, вдруг оказалась никем иным как германцами-вандалами. Последние, как выяснилось, обитали там несколько столетий, прежде чем удалиться на запад для занятий «вандализмом» и овладения Африкой. До VI в. славян на территории современной Польши не было, и пришли они туда из украинской лесостепи. Экспансия из этого ареала и привела к образованию классической славянской Пражской культуры. Что ж до российских вариантов славянской родины, то таковых (из «вменяемых») предложено не было, поскольку на территории европейской части нынешней России в те давние времена упрямо проживали финно-угры.