В социально-правовом отношении вавилонское общество состояло из полноправных граждан, различных групп зависимого или полусвободного населения и, наконец, рабов. Граждане являлись членами народного собрания, которое имело судебную власть в решении семейных и имущественных дел. К числу таких граждан относилась как знать (высшие государственные и храмовые чиновники, представители крупных предпринимательских домов и т. д.), так и основная часть трудового населения (земледельцы и ремесленники), включая и беднейшие слои свободных людей. В юридическом отношении все они считались равноправными.

Традиционные привилегии крупных вавилонских городов, которых они добились в новоассирийское время (освобождение от податей и повинностей, включая военную службу), частично были отменены халдейскими царями, и поэтому в стране происходили беспорядки. В одном литературном тексте рассматриваемого времени говорится, что люди «пожирали друг друга как собаки, сильный грабил слабого», судьи брали взятки и вовсе не защищали бедных, властелины обижали калек и вдов, ростовщики ссужали деньги за высокие проценты, многие вторгались в чужие дома и захватывали поля, принадлежавшие другим.

Судебная власть находилась в руках царских судей и народного собрания полноправных граждан различных городов и храмовой администрации. Высшей судебной инстанцией являлся царь, но он не имел абсолютной власти и не мог произвольно захватить имущество своих подданных или лишить их жизни. Народные собрания рассматривали гражданские и уголовные дела, в том числе и такие, которые не имели прямого отношения к храмам, однако их решения могли быть обжалованы в царском суде. В решении важных дел народные собрания подчинялись царским судьям, получая от них различные предписания, а также обязаны были снабжать этих судей необходимой информацией. Царские суды выносили решения по наиболее важным делам. В частности, их компетенции обычно подлежали дела об убийстве, не говоря о мятежах и заговорах, направленных против государства. Суд обычно состоял из пяти-семи человек. Иногда его состав был смешанным и включал царских судей и старейшин народных собраний. Продажа домов и земельных владений часто производилась в присутствии храмовых чиновников, и многие частноправовые документы о купле-продаже, аренде и т. д. составлялись при царских судьях. Контракты оформлялись профессиональными писцами при свидетелях (обычно от трех до десяти и более человек) в двух экземплярах по определенным образцам, и каждая из сторон получала по одному экземпляру. К документам прилагались печати или оттиски ногтей свидетелей и контрагентов.

Брачное право рассматриваемого времени значительно отличалось от старовавилонского. Женщина пользовалась большой независимостью и могла иметь свое собственное имущество, которым распоряжалась свободно. После смерти мужа его вдове по закону необходимо было выделить часть имущества покойного. Должностными лицами женщины являлись только в единичных случаях. Семья в основном оставалась моногамной, и мужчина, который брал вторую жену, обычно должен был уплатить высокий штраф в пользу первой, если только та не была бездетной.

Храмы были крупными земле- и рабовладельцами, занимались ростовщичеством и торговлей. Храмовое правление состояло из управляющего, его заместителя, царского уполномоченного и писцов. Их функции носили лишь административный характер, а культовыми делами занимались жрецы. Наиболее важные вопросы решало народное собрание, состоящее из храмовых чиновников и представителей полноправных граждан. Наряду с трудом свободных рабский труд имел большое применение в храмовом хозяйстве. Часть таких рабов происходила из низших слоев свободного населения. Например, в 545 г. до н. э. одна женщина заявила в народном собрании Урука, что муж ее умер, а в стране царит голод и ей нечем кормить двоих своих малолетних сыновей и поэтому она передает их в храм Эанна в качестве рабов. Об имуществе Эанны сохранилась большая документальная информация. Согласно ей храм владел 5–7 тыс. голов крупного рогатого скота и 100–150 тыс. овец и в течение одного года получил со своих овец более 5 тыс. кг шерсти.

Во внутренней торговле расчеты производились не чеканной монетой, а слитками серебра в виде брусочков, стержней, проволоки и т. д. Эти слитки сопровождались штампами с указанием пробы и каждый раз при уплате взвешивались. Золото служило товаром и не употреблялось в качестве денег. Соотношение золота к серебру составляло приблизительно 1:13V3. Чтобы добиться необходимого единообразия, серебро направляли в храмовые и государственные мастерские для очищения и переплавки в слитки стандартного веса и качества.

Оживленная торговля происходила между Вавилонией и Египтом, Сирией, Эламом и Малой Азией, где месопотамские писцы покупали железо, медь, олово, золото, серебро, строительный лес, вино, фрукты и другие товары, которые отсутствовали в их стране. Внутри самой Вавилонии торговля осуществлялась главным образом по рекам на лодках.

В экономике и торговле значительную роль играли могущественные предпринимательские дома, которые владели большими земельными массивами, десятками рабов и многими домами. Наиболее известен из таких предпринимателей род Эгиби в нескольких поколениях в VI–V вв. до н. э. Он продавал, покупал и обменивал дома, поля и рабов, а также занимался профессиональными банковскими операциями, выступая кредитором, принимая на хранения вклады, уплачивая долги своих клиентов, основывая коммерческие товарищества и финансируя их.

Другим крупным предпринимательским учреждением был дом Мурашу, который занимался торговыми и ростовщическими операциями в Южной и Центральной Вавилонии в V в. до н. э. Характер его деятельности обуславливался экономическими изменениями в персидский период, когда земельные наделы распределялись между персидскими вельможами и коллективами воинов, которые передавали землю для обработки другим лицам. Мурашу брали в аренду эти наделы с уплатой их владельцам аренды и внесением за них государственных податей в казну. В свою очередь, Мурашу сдавали эти земли в субаренду другим лицам, снабжая их рабочим скотом, семенами, орудиями производства и водой для орошения. В течение одного года доход

Мурашу одними только финиками в среднем составлял около 48 тыс. гектолитров. В отличие от Эгиби Мурашу не играли никакой роли в международной торговле, но продавали поступавшие к ним продукты (финики, ячмень и т. д.) внутри страны.

Значительная часть обрабатываемой земли принадлежала храмам, членам царской семьи, крупным предпринимателям, чиновникам государственной и храмовой администрации. Вся земля была точно измерена и стоила дорого. Наиболее рентабельным считалось садоводство (главным образом разведение финиковых пальм); самой распространенной зерновой культурой выступал ячмень, но кроме него сеяли также полбу, пшеницу, сезам, горох, лен и т. д. Поскольку осадков в Междуречье выпадало мало, важное значение для сельского хозяйства имело искусственное орошение. В стране было проведено много каналов, которые принадлежали государству, а в ряде случаев также и храмам. За особую плату водой из этих каналов могли пользоваться все землевладельцы.

Царское хозяйство в I тысячелетии до н. э. не имело большого удельного веса в экономике страны, и ведущая роль принадлежала храмовым и частновладельческим хозяйствам. Наиболее существенную часть государственных доходов составляли налоги, которые обычно уплачивались натурой (скотом, зерном, шерстью и т. д.), но их стоимость оценивалась в серебре официальными экспертами. За счет налогов содержались государственный аппарат и армия.

Крупные землевладельцы сдавали землю в аренду, которая была двух видов: либо размер ее устанавливался заранее при заключении контракта, либо же владелец получал треть урожая, а арендатор две трети. В сельском хозяйстве (особенно при уборке урожая) широко применялся наемный труд. В рассматриваемое время кредитор мог арестовать неплатежеспособного должника и заключить его в долговую тюрьму. Но обычно должник погашал ссуду антихрезой (бесплатной работой на кредитора), сохраняя свою свободу. Практика самозаклада совершенно исчезла. Свободные люди имели право отдавать в залог своих детей, но после отработки долга и соответствующих процентов такие заложники теряли всякую связь с кредитором. Однако дети неплатежеспособных должников, взятые в залог, могли быть обращены в рабство.