В отличие от былых времен человек вступает в общение с Ним не для реализации своих собственных устремлений, по принципу do ut des («даю тебе, чтобы ты дал нам» — римская формула взаимоотношения с богами), а для самодовлеющего выполнения воли Бога, которой человек безусловно обязан подменять свою во всех случаях расхождения между ними. Наконец, религиозные представления предшествующих эпох никогда не претендовали на абсолютную истину, где нет места сомнению, исправлению и пересмотру (древнееврейская пословица, осуждаемая пророками, гласит: «со временем любое пророчество теряет силу» из-за нарастания изначально имеющейся в нем погрешности, т. е. всякое суждение лишь относительно истинно). Именно поэтому на Древнем Востоке господствовала полная веротерпимость, а внутри каждой религии мирно уживались вступавшие в спор друг с другом течения. Иудаизм был первым вероучением, основанным на догмах — положениях, априори считающихся абсолютно истинными помимо любых доводов и контрдоводов. По всем этим причинам для утверждения его в качестве государственной религии и потребовался переворот царя Иосии.
Древнееврейская литература первой половины I тысячелетия до н. э. известна в основном в том обработанном виде, в каком сохранила ее Библия. Само это слово означает по-греч. «Книги» (в данном случае книги, канонизированные иудеями и христианами).
Иудейское Писание (Танах) почти полностью совпадает с Ветхим Заветом, первой частью христианской Библии. Этот свод текстов, сформировавшийся в V–III вв. до н. э., представлен масоретским еврейским Писанием и выполненным еще до его кодификации греческим переводом — Септуагинтой. По традиции он делится на три раздела: Учение (оно же Закон и Пятикнижие Моисеево, древнееврейская Тора), Пророки и Писания. Пятикнижие излагает переработанные в монотеистическом духе фрагменты общеизраильского предания о происхождении мира, людей вообще и западносемитских племенных союзов (в том числе Израиля) в частности.
Многие из них отражают ближневосточные мифы или подверглись их сильному влиянию. Так, рассказ о сотворении первочеловека, Адама, из земли происходит из аморейского предания, где Адам тоже считался предком всех людей, но при этом его отцом называется бесплотный дух Арар, а матерью — Мать-земля Маддар. Унаследовавшие этот миф от своих аморейских предков евреи видоизменили его, превратив отца Адама в Бога-творца, а мать-землю в глину, материал для творения.
История о Потопе, погубившем все живое, также перешла к евреям от их предков-амореев, а к тем — от шумеро-аккадцев Южной Месопотамии. Значительную часть Пятикнижия составляют жреческие установления и догматизированные моральные предписания, получающие отныне внечеловеческий и внерациональный божественный источник («десять заповедей» и др.). «Пятикнижие» окончательно сложилось в конце VII — середине V в. до н. э.
В раздел «Пророки» входят произведения реальных пророков VIII–VI вв. до н. э. (Исайи, Иеремии, Иезекииля и др.) или приписывавшиеся им. К ним примыкают по концепции и времени составления «исторические книги» (Иисуса Навина, Судей, Самуила, Царей и др.), излагающие историю древних евреев XII–V вв. до н. э. в рамках концепции периодического отпадения евреев от монотеизма и возвращения к нему; первое карается Яхве, второе вознаграждается им (в действительности систематически повторяющиеся дискредитации и возрождения столь жесткой духовной системы, как догматический иудаизм, невозможны ни для какого общества).
Материалом для «исторических книг» послужили в основном летописи царской эпохи и несохранившиеся эпические композиции о славных деяниях предков. Некоторые из них по своему духу прямо противоположны религиозной концепции составителей «Танаха». Откровенно фольклорный характер носит предание о Самсоне — удачливом богатыре, сражавшемся с филистимлянами.
Старинный эпос об Ахаве, в целом прославляющий этого царя, ненавистного монотеистической традиции, лег, по-видимому, в основу нескольких эпизодов Книги царей. Редакторы-компиляторы не осмелились пренебречь им и лишь сопроводили его несколькими главами, рисующими неблагочестие Ахава, в то время как согласно прочим главам этот царь стоял за свою страну с неизменной доблестью, исключительной ответственностью перед народом и великодушием даже к поверженным врагам. Так, согласно Книге царей, когда Бенхадад, царь Дамаска, потребовал у него признания покорности, дани и даже женщин его гарема, Ахав готов был исполнить его требование, лишь бы израильтянам не пришлось воевать, но когда Бенхадад потребовал еще и доли достояния его подданных, Ахав выступил на рискованный бой с ним. Таким образом, он не хотел жертвовать жизнями подданных ради защиты своего достояния, но готов был проливать свою кровь для защиты их достояния.
Разгромленный несколько раз Бенхадад едва спасся и просил пощады. Ахав сказал: «Разве Бенхадад еще жив? Он брат мой!» — пощадил его и оказал ему почет, однако предписал ему по договору вернуть все земли, ранее отнятые Дамаском у Израиля. Когда Бенхадад не выполнил договор до конца, Ахав двинулся на него вновь, запросив перед выступлением пророков, чем кончится война: лишь один пророк из всех предвещал поражение. Ахав решил, что он лжет из ненависти к царю, но не стал карать его по одному подозрению, а велел задержать его до своего возвращения из похода, когда станет ясно, кто лгал, а кто говорил правду. При сражении Ахав сам двинулся в бой на колеснице и был ранен в грудь, но решился не выходить из боя, чтобы не подорвать зрелищем отступления царя дух своих воинов, так что до заката солнца стоял, раненый, на своей колеснице, сражаясь, «а на закате умер, и кровь из раны лилась в колесницу». Источник, откуда Ветхий Завет заимствовал все это, явно относился к Ахаву прямо противоположным образом, чем сами составители Ветхого Завета.
Наконец, «Писания» являются пестрым собранием различных по жанру и времени произведений. Сюда входит образец свадебной лирики, созданный под некоторым египетским влиянием — «Песнь Песней», религиозные гимны-псалмы, приписанные царю Давиду и т. д.
Аравия. С движением арамеев из Сирийской степи на север, в Северную Сирию и Месопотамию (XI–X вв. до н. э.), в Северной Аравии освободились обширные территории, и с юга сюда стали выдвигаться недавно одомашнившие верблюда и ставшие настоящими кочевниками племена двух этносов — собственно арабов и потомков «ибри» (племена аморейского происхождения, имеющие общие этноисторические корни с древними евреями и расселившиеся в Аравии с севера в XIV в. до н. э.). В ходе их взаимодействий и перемещений сложилась этнокультурная общность исторических арабов, которая состояла из многих независимых племен и унаследовала язык и общее название «арабы» от собственно арабских племен, а легендарную племенную генеалогию в основном от аравийских «ибри».
Ветхозаветные тексты, начиная с X в. до н. э., и греческие ученые середины I тысячелетия до н. э. уже знают широкую общность «арабов» в целом от Синая (где в ее состав влились амалекиты) до Евфрата. Существовало несколько арабских племенных союзов, в том числе исконно арабский Арабу (именно от него происходит название всех арабов в целом, хотя сам этот союз исчез, т. е. влился в состав других племен, к середине I тысячелетия до н. э.). Кроме того, были восходящие к группам «ибри» по происхождению союзы племен Дедан, Кедар и Небайот (последний в начале VI в. до н. э. захватил Эдом на южной окраине Мертвого моря и образовал могущественное Набатейское царство), а также переселившийся с крайнего юга Самуд и др. В VI–V вв. до н. э кочевые арабские племена скенитов заселили долину Евфрата и часть Месопотамии. В IV–III вв. до н. э. арабы Набатейского царства окончательно поглотили Аммон и Моав и заняли Дамаск, превратившийся еще ранее в крупнейший арабский центр и считавшийся главным городом «Аравии Пустынной». Арабы поддерживали более или менее напряженные отношения с Ассирией и более поздними великими державами (Вавилонией, Персией, эллинистическими царствами, Парфией и Римом). В частности, римляне пытались проникнуть в Йемен и в 106 г. до н. э. аннексировали Набатейское царство.