Иудея, отложившись было от Ассирии в 704 г. до н. э., была приведена к покорности карательным походом Синаххериба в 701 г. до н. э. Отчаянное сопротивление ассирийцам оказали финикийцы: за сто лет Тир пять раз пытался сбросить ассирийское ярмо. Подавление второго такого восстания Синаххерибом в 701 г. до н. э. привело к отторжению от Тира всех прочих финикийских городов, ранее подвластных ему. Тиро-Сидонское царство с заморскими владениями перестало существовать. Грабительское нашествие скифов на западную часть ассирийских владений, в том числе на Сирию и Палестину (конец 630-х годов до н. э.), уничтожило ассирийскую власть в регионе. Все его территории восстановили независимость, и выиграли от этого больше всего Тир, Иудея и Египет. Царь Иудеи Иосия (640–609 гг. до н. э.) не только вернул ей свободу, но и присоединил к ней все былые земли царства Давида и Соломона. Со своей стороны, египтяне подчинили своей власти Филистию и Сирию вплоть до Евфрата, откуда в 616 г. египетские войска двинулись в Месопотамию помогать ассирийцам против вавилонян. Тир на время становится гегемоном всей Финикии. Тирские купцы конца VII — начала VI в. до н. э. проникали на восток Малой Азии, в далекую Южную Аравию, вывозили серебро из Испании, а возможно, также олово из Британии.
При Иосии в 622 г. до н. э. Иудея претерпела настоящую революцию. Царская власть, до того по большей части боровшаяся с «пророческим» монотеизмом, теперь приняла решение возглавить его. Было объявлено, что в иерусалимском храме при ремонтных работах были «якобы случайно» найдены древние забытые законы, требующие единобожия и централизации культа. Под лозунгами «пророческого» монотеизма подверглось истреблению жречество всех культов кроме культа Яхве, а также другие категории лиц; почитание всех богов кроме Яхве было запрещено (первый пример религиозного террора и религиозных чисток, а равно и утверждения собственно догматической религии на Древнем Востоке).
После гибели Ассирии Восточное Средиземноморье стало «яблоком раздора» между Египтом и Вавилонией. В 609 г. до н. э. фараон Нехо II решил накануне решающей схватки с Вавилоном уничтожить самостоятельную силу в тылу грядущего театра боевых действий, напал на Иудею, разбил и убил Иосию в битве при Мегиддо и принудил Иудею признать его верховную власть. Дальнейшая борьба привела к гибели Иудеи в 587 г. до н. э., разрушению Иерусалима и Соломонова храма и депортации иудеев под ударами вавилонян, а также к утверждению вавилонского владычества над всем Восточным Средиземноморьем.
Со сменой вавилонского господства властью персов (539 г.) депортированные евреи получили возможность вернуться на родину, а в V в. до н. э. Ахемениды санкционировали создание иудеями-чиновниками Эзрой и Неемией в Иерусалиме и его округе гражданско-храмовой автономии, основанной на жестких началах канонического иудаизма (религии, развившейся за предыдущий век на базе монотеизма пророков). Руководителям этой автономии Ахемениды предоставили духовную власть над всеми жителями империи, желавшими считаться иудеями.
Формирование иудаизма. Новое по сути вероучение, выдвинутое «пророческим движением» в VIII–VII вв. до н. э., до поры до времени, по-видимому, не пользовалось в Израиле и Иудее широкой популярностью. Являясь догматической религией, подчиняющей этику и образ жизни сверхценной теоцентрической норме, иудаизм ориентировал приверженцев на Божественное откровение и эсхатологические ожидания. Объявляя свое божество абслютным, а себя подлинно истинным учением, «пророческий монотеизм» во всех этих отношениях принципиально противостоял общей религиозной практике Ближнего Востока, в том числе былой древнееврейской. Приверженность к нему проявляли, видимо, только наиболее радикальные элементы. Однако в условиях растущей общественной нестабильности именно такие элементы превращались в грозную силу, тем более что «пророческий монотеизм» оказывал известное влияние на «жреческий».
Приведенная картина развития монотеизма в древнееврейской среде разделяется не всеми историками: историки-традиционалисты, следуя самой ветхозаветной традиции, считают, что теоцентрический догматический иудаизм был введен среди евреев уже Моисеем при Исходе из Египта, а все дальнейшие языческие практики еврейского общества и государства представляли собой лишь периодические отступления от него. С социально-психологической точки зрения это едва ли вероятно.
Ветхозаветные «Книги пророков» приводят многочисленные примеры ярко негативной реакции древнееврейского населения на проповедь иудаизма. Реакция эта отражала продуманную и последовательную «языческую», т. е. рационально-релятивистскую идеологию, типичную для всего древнего Ближнего Востока.
Следует подчеркнуть, что евреи, подвергающиеся поношениям пророков, сами почитают Яхве, но почитают его как обычное, не-абсолютное языческое божество и в контакт с ним хотят вступать только ради собственного блага, как они определили его сами, без оглядки на Бога. Согласно Ветхому
Завету, народ отвечает Богу в ответ на угрозы: «Мы сами себе господа и не пойдем к тебе!» и осуждает Бога с позиций некоей не зависимой от его требований, самостоятельной человеческой этики. Бога укоряют в несправедливости наказаний пословицей: «Кислый виноград ели отцы, а оскомина на губах у детей!»; «сыны народа» говорят: «Неправ путь Господа». Народ считает, что почитать Бога нужно ради житейских земных благ, а не ради безусловной бескорыстной приверженности к Нему Самому.
Бог укоряет народ через пророка Захарию: «Когда вы поститесь и плачете в пятый и седьмой месяц вот уже семьдесят лет, для меня ли вы поститесь? Для меня ли? И когда вы едите и пьете, не для себя ли вы едите и пьете?» Народ же возражает: «Тщетно служение Богу, и что пользы, что мы соблюдали Его постановления?» и заявляет пророку Иеремии: «Слов, что ты говорил нам от имени Яхве, мы не станем от тебя слушать, но будем по-прежнему поступать по нашему собственному слову — воскурять и возливать богине неба, как мы делали — мы и наши отцы, цари и князья! — в городах Иуды и на улицах Иерусалима, потому что тогда мы были счастливы и сыты, и не видели бед. А как перестали мы воскурять и возливать богине неба, так терпим во всем недостаток и гибнем от меча и голода».
Более того, народ полагает возможным ставить силовые ритуальные преграды попыткам собственного Бога наказать людей, заявляя: «Остановись, не подступайся ко мне, потому что я заклят от тебя!» — и отвечая на угрозы от имени Бога: «А мы заключили союз со Смертью и договорились с Преисподней, так что когда всепоражающий бич [Яхве] будет проходить, он до нас не дойдет!» Не особенно страшась Бога, в ответ на насланные им беды израильтяне говорят: «Кирпичи пали — выстроим из тесаного камня, сикоморы вырублены — заменим их кедрами!» Пророкам коротко бросают: «Не застите нам глаза [вашим] Богом!», «Ну, какая там еще беда от Господа?» — и заключают: «Не обращается народ к Тому, Кто бьет его». Иными словами, Богу готовы покоряться лишь постольку, поскольку он идет навстречу своим адептам. «Господь призывает вас (евреев) в этот день плакать и сетовать, остричь волосы и препоясаться вретищем, — жалуется пророк Исайя, — но вот [вместо этого у вас] веселье и радость! Забивают волов и режут овец, жрут мясо и пьют вино, [говоря]: «Будем есть и пить, ибо завтра умрем!». «Если бы какой-либо вольнодумец (…) сказал: “Проповедовать вам я буду о вине и сикере!” — то он и был бы угодным проповедником для этого народа!» — заявляет пророк Михей.
В былые времена люди не представляли себе Яхве ни всемогущим, ни всесовершенным, ни всезнающим, ни всеблагим, ни единственным источником всякого существования, как в этом убеждали их пророки. Раньше считалось, что понятия о добре и зле принадлежат самим людям, которые и вырабатывают их по своему собственному желанию, опыту и вкусу. Боги могут надзирать за выполнением этих правил, но не являются их источником (точно так же, как человеческие власти).
Согласно иудаизму, требования морали исходят от Бога и предписаны людям извне Им одним. Люди должны безусловно выполнять эти требования исключительно потому, что это требования Божества. Сам Бог вне критики, что бы Он ни делал. Иными словами, Бог становится абсолютом.