Что же касается политических причин колонизационного движения, то важную роль сыграла постоянная и ожесточенная борьба за власть между различными аристократическими группировками, кипевшая в архаических (формирующихся) полисах. Эта борьба (стасис) была одной из самых рельефных и неотъемлемых реалий эпохи, о которой идет речь, и сплошь и рядом именно перипетии стасиса становились, конкретным, непосредственным поводом к выведению колонии. Для «проигравших» зачастую просто не оставалось иного выхода, кроме как покинуть родной город, иначе их судьба оказывалась плачевной: политическая борьба архаического периода отличалась крайней жестокостью и беспощадностью, ее исходом могло стать даже полное, поголовное истребление побежденных победителями.
Греческая колонизация в VIII–VI вв. до н. э.
В любом случае, группировка, не сумевшая добиться успеха «у себя дома», всегда имела хорошую возможность уйти в апойкию и там утверждать свою власть уже беспрепятственно. Лидер подобной группировки становился основателем и руководителем нового поселения — «ойкистом» (ктистом); таким образом он достигал на новом месте того высокого положения, в котором ему отказали на родине. В роли ойкистов выступали (практически без исключений) знатные аристократы, выходцы из древних родов. После смерти ойкист, как правило, героизировался, т. е. причислялся к существам сверхчеловеческого порядка; его могила, находившаяся обычно на агоре, становилась объектом религиозного почитания.
Безусловно, односторонний акцент на вышеописанном политическом факторе колонизации тоже был бы неоправданным, как и любая крайность. Для того чтобы колонизационное мероприятие осуществилось, требовалась обычно совокупность не только политических, но и экономических предпосылок. Ведь группировка политиков-аристократов могла, естественно, основать жизнеспособную колонию только в том случае, если ее сопровождала достаточно значительная в количественном отношении группа рядовых граждан, по той или иной причине заинтересованных в переселении. Но помимо этого ситуация должна была достичь крайней остроты, просто не оставлявшей для какой-то части населения реальной возможности остаться на родине. Например, если в ходе стасиса одна группировка полностью побеждала и поголовно изгоняла другую, что случалось все-таки далеко не всегда. Сделанная здесь оговорка была необходима, но в целом следует отметить, что в историографии скорее наблюдается не переоценка, а напротив, недооценка политического фактора, так что к выявлению его истинной (по нашему мнению, весьма значительной) роли еще предстоит идти.
Однако не нужно видеть в каждой колонизационной акции обязательно централизованное, организованное полисными властями мероприятие. Нередко следует вести речь о частной инициативе кого-либо из аристократических лидеров, который рекрутировал будущих апойков, очевидно, из числа своих политических приверженцев и отправлялся с ними в колонизационную экспедицию.
Перечисленные факторы в каждой конкретной ситуации действовали в разном сочетании и соотношении. Во всяком случае, представляется отнюдь не случайным, что наиболее значительными центрами выведения колоний (метрополиями) стали развитые в экономическом и политическом отношении полисы, густонаселенные и при этом обладавшие малой хорой. В их числе — Коринф и Мегары на перешейке Истм, Халкида и Эретрия на о-ве Эвбея, полисы малоазийской Ионии. Из последних особенно отличился Милет, основавший, по сообщениям некоторых источников, более 70 колоний.
Правда, еще одним очагом ранней колонизации была отсталая аграрная область Ахайя на севере Пелопоннеса. Дело в том, что на каменистых почвах Ахайи тоже крайне остро ощущался земельный голод. С другой стороны, те полисы, хора которых была более обширной, а темпы экономического и политического развития — более медленными (или искусственно сдерживаемыми), сыграли гораздо меньшую роль в Великой греческой колонизации. Так, почти (или совсем) не основывали колоний в течение эпохи архаики Спарта, государства Беотии и Фессалии; поздно и поначалу не слишком активно включились в это движение Афины.
У Великой греческой колонизации был своеобразный «пролог» — плавания эллинских купцов на крайний восток Средиземноморья и основание ими там своих торговых баз. Самая известная из них, существовавшая уже в IX в. до н. э., располагалась в Северной Сирии, на месте современного селения Аль-Мина. В ее основании и функционировании наибольшую роль сыграли эвбейские полисы. Халкида и Эретрия в период ранней архаики вообще шли в авангарде развития греческого мира, являлись крупнейшими экономическими и политическими центрами. Они же выступили и «пионерами» колонизации, причем как на востоке, так и на западе.
Нужно отметить, что колонизационное движение греков в собственном смысле первоначально развивалось преимущественно в западном направлении, куда первые шаги по выведению колоний были сделаны в VIII в. до н. э. На западе греков особенно манили к себе плодородные земли Апеннинского п-ова и прилегавшего к нему с юга о-ва Сицилия.
Уже в первой половине VIII в. до н. э. выходцами из эвбейской Халкиды было основано небольшое поселение на островке Питекуссы у западных берегов Италии; вскоре после этого колонисты перебрались на материк, и там возник греческий полис Кумы. Прошел какой-нибудь век, и южное побережье италийского «сапожка», а также вся Сицилия по периметру оказались буквально усеяны новыми эллинскими городами. В колонизации региона приняли активное участие, наряду с эвбейцами, выходцы из Коринфа, Мегар, Ахайи и других центров. Порой несколько полисов осуществляли совместную колонизационную экспедицию; но бывали случаи и совсем иных отношений — вражды, борьбы за территории, приводившие к войнам и оттеснению слабейших на менее удобные земли.
Эксекий. Килик с изображением Диониса на корабле. VI в. до н. э.
Южная Италия и Сицилия оказались в конечном счете настолько интенсивно освоены греками, что вся эта область получила уже в античной историографии наименование Великой Греции. Самым крупным и значительным полисом региона являлись Сиракузы, основанные в 733 г. до н. э. коринфянами на восточном побережье Сицилии. Сиракузы стали настолько процветающим и влиятельным экономическим и политическим центром, что могут считаться самой знаменитой греческой колонией вообще. Из других городов Великой Греции следует упомянуть: на Сицилии — Гелу (колония г. Линд на Родосе), на южном побережье Италии — Сибарис, Кротон (основанные выходцами из Ахайи), Тарент (едва ли не единственная колония Спарты, выведенная в результате внутриполитической борьбы в этом полисе), Регий (колония Халкиды) и многие другие.
Греки проникали, хотя и не столь интенсивно, и еще дальше. Особую роль в колонизации крайнего запада Средиземноморья сыграла Фокея — полис в малоазийской Ионии, родина великолепных мореходов. Около 600 г. до н. э. фокейцы основали на южном побережье Галлии (нынешней Франции) Массалию (совр. Марсель), тоже ставшую крупным и богатым городом. Продвигались колонисты из Фокеи и на средиземноморские берега Испании, создав там ряд своих поселений.
Другим важным направлением Великой греческой колонизации было северо-восточное. Оно привлекало жителей полисов Балканской Греции многими «плюсами»: наличием полезных ископаемых (месторождения золота и серебра в Северной Эгеиде), плодородием земель (особенно причерноморских), возможностью установления выгодных торговых связей. На этом направлении греки освоили прежде всего северное, фракийское побережье Эгейского моря. Наиболее густой была сеть эллинских поселений на п-ове Халкидика, имеющем характерную форму трезубца. Не могли не возникнуть колонии греков и в зоне Черноморских проливов (Геллеспонта, Пропонтиды, Боспора Фракийского). Здесь большую активность проявили Мегары. В VII в. до н. э. мегаряне основали на противоположных берегах Боспора Фракийского, в чрезвычайно важном в стратегическом и военном отношении районе, две колонии — Халкедон и Византий. Последний стал в дальнейшем городом великой, уникальной судьбы: это будущий Константинополь (совр. Стамбул).